Хлыщщ, Децербер и др. мифы (сборник)
Шрифт:
– Значит, неверно написано!
– Я лично записывал слова первоисточника с щупальцами, явившегося мне в пророческом сне.
– Неверно передано!
– Хотите пожаловаться Великому Ктулху на Великого Ктулху?
– А ты разве не глухой?!?! – в бешенстве заорал главный.
– Ась? Чиво?
Переведя дух, главный принялся рассуждать:
– В чём же причина? Пентаграмма мала?
– Очутившись внутри неё, Ктулху уменьшится, чтобы не вылезать за нарисованную мелом границу. Но вернёт себе привычную конституцию, стоит ему выйти за пределы знака.
– Тогда он обиделся!
– На что?
– На что-нибудь! На тесную пентаграмму! Слишком тесную!
– Рисуя, я использовал всю свободную площадь помещения.
– Без разницы! Наш Повелитель достоин большего! Это Слухач виноват!
– Ась?
– Почему ты не сломал стену и не нарисовал пентаграмму попросторнее?!
– Чиво? Чиво ты гришь?
– Хватит придуриваться! Ритуал, к которому мы готовились долгие годы…
– Да я не придуриваюсь. А за стеной эти, святоши.
– …а в итоге подлейший замысел летит в тарта…
Главный внезапно замолчал. Секунду или две его блинообразное лицо пустовало, словно головы местных политиков, после чего на физиономии толстяка расплылась характерная мина, ассоциирующаяся у сектантов-подчинённых с воплощением абсолютного зла. Без вариантов. Нацепив подобное выражение-маску, главный запрещал братьям делать перерывы на обед между мессами или, например, заставлял учить наизусть «Некрономикон», от корки до корки, да ещё с примечаниями!
– Монахи! Вот кто вставляет нам палки в колёса! Кого там святоши вызывают?
Слухач презрительно хмыкнул.
– Будду, конечно! У них, в отличие от чернокнижников, совсем небольшой выбор высших сущностей.
– А бога этого помещают в пентаграмму?
– Они не используют пентаграмм.
– Да как мы их терпели все эти… годы!
– Можно потише? – послышался из-за стены приглушённый голос. – Тут Будда проявляется.
– А наш Ктулху вашего Будду побьёт!
– А вот и нет!
– А вот и да!
– А вот и нет! Будда фхтагн!
– Нет, Ктулху фхтагн!
– Нет, Будда!
– Ктулху!
– Буд… Ой, не Будда.
Главный раскрыл рот – и молча закрыл.
– Как не Будда? А кто же тогда?
Существо было… рослое. Купол храма, пробитый осьминожьей головой, лежал на полу в виде кусков разного калибра. Оно представляло собой, по большей части, хаотичное переплетение щупалец и выглядело насколько злобным, настолько и удивлённым.
– Привет, – поздоровалось существо.
– П… ривет, – ответил светлейший.
– Ты меня вызывал?
– Я? Вызывал?.. Не-э-эт… Не вызывал. Вы ошиблись! Да, точно… А потому не могли бы вы вернуться в…
– Ошибся? Минуточку, давай разберёмся. Ты говорил «Ктулху фхтагн!»?
– Я ничего такого про Ктулху не говорил.
– Ну, может, и не говорил, но орал точно. Это же ты прочёл заклятье.
– Э-э… ну-у… даже если я что-то сказал, то два слова максимум.
– Ага. – Существо присело и переплело щупальца – на том, что заменяло ему грудь. – Ясно. Тогда будем знакомы: Ктулху.
Светлейший боязливо протянул руку.
– Очень приятно. Светлейший.
Ктулху пожал липким многометровым щупальцем спрятанную под белой материей конечность.
– Отлично, – подвёл итог монах-гуру.
– Ещё бы, – живо согласился Ктулху. – Я ведь тоже Пробудившийся – раз. У меня всего одно имя – два. И оно гораздо проще, чем Ситт… Сиддх… Сидхрах… Это, Гуату… Блин! Щупальца сломаешь!
– Что-то не понял… К чему вы ведёте?
– Уа-а-а… Устал я спать… Так-так. А который час?
– Кто знает… Мы совсем потеряли счёт времени.
– Хоть день или ночь?
– Ночь. Глубокая.
– Ага, то есть ужин.
– Ась? Какой ужин?! Вали, тебе сказано. Щас заклятье возвращения как читкану!
– А у тебя есть? Ты же только вызвать меня собирался – о том, что придётся кого-то отсылать, и не подумал.
– Простите за беспокойство, уважаемый… но что за ужин вы имели в виду? Да-да, вы, со странными дредами.
– Ну, как тебе сказать, блиноухий… Долгожданный!
И верткие щупальца выстрелили вперёд со скоростью звука…
– Чего они вопят, как выселенные на улицу баньши?! – не прекращал возмущаться главный. – Не сектанты же, прости господи!
– Мне читать или нет? – вопросил Слухач.
– А смысл? – философски отозвался руководитель.
Хитрый щуплый наушник скользнул к двери в соседнее помещение, бесшумно приоткрыл её, чтобы подглядеть за противниками-монахами, и немедленно захлопнул. Холёное розовое лицо побелело до цвета мела.
– И это бульканье!.. – Главный злился всё сильнее. – Что у них происходит?
– Чавканье, – сглотнув, с четвёртой попытки выпершил щуплый.
– Не понял?
– Это чавканье, а не бульканье.
Главный фыркнул и в следующую фразу вложил всю свою язвительность:
– Да? И чем же они занимаются? Ужинают?
Слюна не хотела не то что смачивать горло, но даже собираться во рту, и щуплый прекратил бесплодные попытки сглотнуть.
– Вроде того, – прошелестел он…