Хмель-злодей
Шрифт:
Однако похороны эти не состоялись никогда.
Не сразу обратил внимание Давид на отсутствие Мрии, никто не видел её с тех самых пор, как умер князь. Нехорошие подозрения появились у него, и некому было их развеять. Лишь через несколько дней нашли тело Мрии в недалёком лесочке. У неё было перерезано горло.
Гризельда Замойская так и не вышла замуж, оставшись верной своему великому супругу, несмотря на то, что в год смерти мужа ей исполнилось всего двадцать восемь лет, и была она очень красива. Гризельда пережила Иеремию на двадцать один год.
Потоцкий, хотя и соединился с Радзивиллом, гетманом литовским, очень медленно продвигался вперёд. Войско его было измотано голодом, многодневными переходами, мелкими стычками с казаками и селянами. Боевой дух войска после смерти князя Вишневецкого, бывшего душою его, заметно упал. Подойдя к Белой Церкви, Потоцкий стал лагерем вблизи неё и думал лишь о том, как бы выгоднее заключить мир с казаками.
О том же думал и Хмельницкий. Несмотря на желание всего войска биться с ляхами, им овладела необыкновенная трусость.
Пан Мясковский доносил королю: «положение наше под Белой Церковью было самое отчаянное, войска мало, в запасах недостаток, но Хмельницкий позорно уступил нам».
Богдан написал письмо Потоцкому, в котором убеждал его не проливать далее христианской крови и установить прочный мир с казаками. Потоцкий только того и ждал. Вскоре с той и другой стороны были назначены комиссары для переговоров, и двадцать восьмого сентября состоялось подписание договора о мире, получившего название «Белоцерковского».
По этому договору число реестровых казаков уменьшалось до двадцати тысяч. Польские паны сами или через урядников по-прежнему будут владеть своими имениями на Украине. Религия православная, а также соборы и монастыри останутся в прежних правах, как было до восстания. Евреи, тоже, как и прежде, будут обывателями в имениях короля и шляхты. Гетман запорожского войска не должен иметь никаких сношений с иностранными государствами и во всём должен подчиняться коронному гетману.
Словом, народ возвращался к тому положению, в котором он находился до начала восстания Хмельницкого.
«Южная Русь вновь теперь должна страдать, как страдала ранее, изнеможенная, ограбленная и разорённая Хмельницким, усеянная могилами и пожарищами». [19]
А что же делал теперь сам Богдан?
Хмельницкий был глух к страданиям тех холопов, которых поднимал на войну, молча, слушал их жалобы и растущий ропот. Сам же жил в довольстве и роскоши. Не доверяя казакам, окружил себя наёмной дружиной татар и вновь старался свести дружбу с поляками. По смерти Потоцкого Хмельницкий «в память правил тризну казнями казаков, возмутившихся на ляхов, и пировал с ляхами, будто с друзьями сердца своего». [20]
19
«Запорожская старина» ч. II. стр.76.
20
«Запорожская старина» ч. II. стр.76.
Глава 6. Под чью руку выгоднее
Положение Хмельницкого на Украине становилось всё опаснее, и никакими жестокими мерами он не мог прекратить ропот и выступления недовольных.
Шаткий Белоцерковский мир только усиливал противостояние. «Против ляхов и против Хмельницкого» — так думали и действовали многие казаки и селяне.
«Так-то ты, гетман, ищешь покоя у ляхов, а нас снова хочешь выдать им на мучение, но прежде, чем это будет, ты сам положишь голову, и погибнешь вместе с ляхами! — вопил народ». [21]
21
«Запорожская старина».
Корсуньский полковник Мозыра собрал несколько тысяч человек и начал борьбу с поляками. Гетман Калиновский выслал против него два отряда жолнеров, но Мозыра разбил их.
Весть об этом вскоре достигла польского короля, и он потребовал от Хмельницкого наказать виновных. Богдан, чтобы показать своё усердие и покорность, приказал казнить Мозыру.
«Поверьте, гетман, — писал Богдан Калиновскому, — я всеми силами пекусь о спокойствии, в доказательство же моей готовности быть верным слугою Речи Посполитой я желаю сам, чтобы виновные были преданы смертной казни». [22]
22
Н.И. Костомаров. «Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей».
По воле гетмана Запорожского Богдана Хмельницкого по всей Украйне рубили головы, вешали, сажали на кол. Оказавшись между «молотом и наковальней», между поляками и Хмельницким, люди бросали насиженные места и уходили, чтобы найти себе приют в чужой стране. Сжигали свои дома и имущество, и всё, что не могли унести с собой, и бежали в московские пределы. В незаселённых ещё степях в короткое время возникли новые города и слободы: Ахтырка, Сумы, Харьков, Изюм, Белополье. Уже давно отправил Богдан в Турцию полковника Кропивницкого Деджелея в качестве посла. Деджелей воинским мастерством не блистал, но в дипломатических делах отличался. Хмельницкому для борьбы с поляками позарез нужны были татары, находившиеся в вассальной зависимости от Великой Порты. Посол казацкий поначалу плохо был принят в Турции. Визирь султанский сказал ему:
— Вы изменили своим панам и своей вере, измените и нам.
Но недаром славился Деджелей дипломатическим искусством убеждать. Он ответил визирю:
— Мы у ляхов терпели неволю более чем у вас пленники на галерах. Просим только дать нам татар, а мы будем платить вам дань, и будем давать вам пленников, сколько потребуете, и против каждого вашего неприятеля посылать десять тысяч войска. В залог же мы отдаём вам город Каменец.
Это выгодное предложение — сделать запорожцев своими данниками, соблазнило турок, и они прислали посла с договором.
Богдан, вооружившись лупою, внимательно изучал тринадцать статей этого договора, уже переведённого на польский язык. Казакам дозволялось свободное плавание по Чёрному и Белому морям, свободное захождение во все порты и города. Султан турецкий гарантировал защиту купцов казацких и вольных людей и обязывал своего наместника в портовом казацком городе выдавать паспорта стоимостью не более червонца. И множество других выгодных для казаков условий, в том числе и возможность заложить новые города-порты на Днепре ниже порогов до Буга.