Хоббит, который слишком много путешествовал

Проскурин Вадим Геннадьевич

Как еще можно объяснить простейший факт – каждый раз, когда я творю заклинание поиска разумного существа, я нахожу кого-то знакомого? Или еще: я запрашиваю список из ста ближайших ко мне халфлингов, а потом получаю местонахождение каждого из них. Далее я выбираю какой-нибудь дом, расположенный ближе, чем большинство найденных халфлингов, и оказывается, что в нем кто-то живет и этот кто-то прямо сейчас находится дома. Почему заклинание поиска его не находило?

А самое большое потрясение я испытал, когда еще раз просмотрел мыслеобраз Натки. Сразу я не обратил внимания на то, что его объем недопустимо мал для взрослой, пусть и молодой, женщины. А когда обратил внимание и вгляделся поглубже, открылось такое, что волосы на моей голове чуть не встали дыбом. В ее мыслеобразе нет детских воспоминаний. Совершенно. Кажется, будто ее жизнь началась не

пятнадцать лет назад, а примерно год-два, что она родилась на свет не младенцем, а уже сформировавшейся девушкой-подростком. Вначале я подумал, что, может быть, на самом деле она из детей Творца, а вовсе не дочь Мусиора. Но нет, я проверил мыслеобраз Натки еще раз, она действительно его дочь, она не обманывала меня, мыслеобраз не дает усомниться в том, что сама она абсолютно уверена в том, чья она дочь. Но почему тогда у нее нет детских воспоминаний?

Я проанализировал структуру тех воспоминаний Натки, которые присутствуют в мыслеобразе, и заметил еще одну любопытную особенность – все они вертятся вокруг меня. Натка проводила со мной сравнительно немного времени, но большая часть ее мыслеобраза заполнена воспоминаниями, мыслями и чувствами, связанными именно со мной, как будто в ее жизни больше не происходило ничего интересного. Она покидала мою башню и ее жизнь сразу погружалась в какой-то туман, в котором почти ничего не происходило, и пребывание в нем оставляло только обрывочные элементарные воспоминания. Даже, пожалуй, не воспоминания, а знания, Натка не помнила, как проводила время между визитами в башню Оберика, она просто знала, что большую часть этого времени проводила дома, а то, что она там делала, не стоит того, чтобы помнить об этом. И так протекала большая часть ее жизни!

Я обратился к более позднему времени, когда Натка уже стала Обериком. Здесь тоже не все идет как положено, хотя и по-другому, чем раньше. Раньше главным в жизни Натки было общение со мной, а теперь – пребывание в башне и управление государством, а все остальное по-прежнему покрыто густым туманом. И почему, кстати, ее жизнь раньше вращалась вокруг меня, а не вокруг Оберика? Это что означает, это я, что ли, истинный хозяин этого мира? Вот ведь бред иногда в голову лезет!

И сама структура мыслеобраза Натки совсем не такая, как у разумных существ Средиземья. Обычно в мыслеобразе четко прослеживается история развития существа от детства через юность к полностью сформированному взрослому состоянию. И даже в поздних слоях мыслеобраза хорошо видно, как развивалось сознание, как одни чувства, м одни чувства, мсменялись другими, как возникали и разрешались конфликты, и во всем этом четко видно плавное и равномерное течение времени, всегда ясно, что случилось раньше, а что позже, недавние переживания отражаются в мыслеобразе ярко, более старые – приглушенно, ну и так далее. А у Натки все не так. Кажется, что она придумывала свою историю по ходу дела, что каждый раз, когда ее душа натыкалась на пустоту внутри себя, эта пустота немедленно заполнялась, и, если не вглядываться в это место слишком пристально, можно подумать, что никакой пустоты не было, что это место всегда выглядело так, как сейчас. Но стоит оценить яркость старых воспоминаний, как сразу становится ясно, что эти воспоминания вовсе не старые, что, хотя они и относятся к давно прошедшему времени, но еще час назад их не было и в помине.

Ну и как все это объяснить? Разумное объяснение есть, но оно такое, что в него очень трудно поверить, уж очень оно фантастично. Предположим, что весь мир Аркануса – это одно большое разумное существо. Точнее, не совсем существо… но в первом приближении можно назвать его так. В общем, предположим, что Арканус разумен.

Когда я прошел по каналу через междумирье, Арканус заметил мое появление. Я полагал, что должен попасть в мир, и он создал мир для меня. Мир, очень похожий на мой родной мир. Кое-какие неточности имели место, например, здесь нет смены времен суток и года, но время меряют точно так же, как в Средиземье. Как еще можно объяснить этот парадокс? В общем, я хотел увидеть мир, и я его увидел, Арканус показал мне то, чего я ожидал. Я хотел, чтобы здесь жили хоббиты, и они здесь живут, пусть они и называют себя по-другому. Мне хотелось найти приложение своим силам, мне всегда хотелось изменить мир, и Арканус подсунул мне мир, который неидеален, который можно и нужно изменить к лучшему. Жаль, что я знаю только общие факты о приключениях меня

предшествующего, знай я больше, можно было бы найти гораздо больше подтверждений моему предположению. И теперь понятно, почему ни Уриэль, ни Олорин не пришли в этот мир – на самом деле они пришли, но Арканус показал им что-то другое, и сейчас их бытие проходит среди совсем других декораций. И еще понятно, почему артефакт Уриэля определил этот мир как наиболее подходящий для путешествия – что может быть более подходящим, чем мир, который выполняет все желания путника?

Кое-какие второстепенные детали пока еще остаются непонятными. Является ли башня Оберика таким же порождением Аркануса, как и все остальное, или она – единственный объект Аркануса, существующий реально и безусловно? И как быть с башнями других хозяев – являются ли они самостоятельными объектами или все они есть отражение некоей истинной башни? И еще вполне может быть, что разум Аркануса не един, что каждому хозяину соответствует свой независимый разум, это вполне вероятно, особенно если учесть соперничество между хозяевами, необъяснимое естественными причинами. Но тогда какой из разумов отвечает за нейтральные территории, неподвластные никому из хозяев? Брр, голова кругом идет…

12

Мыслеобраз Мусиора полностью подтвердил мою гипотезу. Душа старого вождя имела те же самые несуразности, как у Натки, только выражены они были еще более заметно. Я с удивлением понял, что история о явлении в мир Оберика вовсе не является бережно лелеемым воспоминанием старого халфлинга – все образы, которые он так красочно расписывал, возникли в его душе не более года назад, и я готов спорить, что первым разумным, узнавшим обстоятельства явления Оберика халфлингам, был Хэмфаст первый. Кстати, вот и еще одно подтверждение моей идеи – при повторном пробивании канала в Арканус этот мир предъявил мне то же самое, что и в первый раз. Совершенно естественно – я ведь почти не изменился, и поэтому обстоятельства моего появления в мире стали другими только совсем чуть-чуть.

Стоп! Если Арканус разумен и выполняет мои желания, не сможет ли он переправить меня обратно в Средиземье? Вряд ли это сложнее, чем устроить такое масштабное представление. Вот только как сделать, чтобы Арканус меня услышал?

13

Я не стал утруждать себя наложением невидимости, я просто переместился в заклинательный покой башни Оберика. Натка сидела в Главном Заклинательном Кресле, а перед ней разворачивалась панорама сражения. Я уже видел подобные зрелища в мыслеобразе Натки, но в реальности это впечатляет куда сильнее. Я тихо встал позади кресла, чтобы не мешать великому Оберику руководить боем.

В магическом окне расстилалась пустыня, на горизонте виднелись деревья оазиса и угадывались очертания глинобитных хижин полусферической формы, а на переднем плане полусотня клаконских мечников спешно занимала боевой порядок. Натка сделала неопределенный жест рукой и я ощутил, как мана хлынула в проем волшебного окна, каким-то образом воздействуя на мечников, я так и не понял, как именно.

Строй покачнулся и двинулся вперед мерным, сберегающим силы шагом. Я переместил взгляд в направлении движения воинов и увидел противника – сто или чуть более людей в легких доспехах со столь же легким вооружением. Легкая добыча, подумал я, и был неправ. Потому что в этот момент что-то случилось, и клаконы, все как один, рухнули на землю как подкошенные. Окно захлопнулось. Натка нецензурно выругалась.

Она встала с кресла и увидела меня. Кажется, я выбрал не самый удачный момент для разговора, но уже поздно уходить, чтобы потом вернуться.

– Привет, Натка, – сказал я.

Натка выругалась еще раз.

– Как ты узнал? – спросила она.

– Мыслеобраз.

– Это еще что такое? Очередная высшая магия?

– Она самая.

Натка потупила взор и как-то сгорбилась. Редкостно глупое зрелище – расфранченный зеленоволосый эльф, виновато стоящий перед хоббитом как напроказивший ребенок.

– И что теперь будет? – спросила Натка.

– С тобой – ничего.

– Это как?

– Очень просто. Конечно, мне неприятно, что ты меня убила, – при этих словах Натка дернулась, как дергается собака, которую хозяин лупит поводком, – но я не собираюсь тебя наказывать. Ты неплохо справляешься с ролью Оберика, и я не хочу занимать твое место.

– Неплохо? – воскликнула Натка. – Вот это ты называешь неплохо? – она указала рукой за спину, туда, где только что было окно в пустыню.