Хобот и неразбериха
Шрифт:
После того как со стола убрали последнюю тарелку с пикантным жареным бандерснэтчем в медовом соусе, а по трубам подали десертное вино, началось собственно шоу. И что это было за шоу! Я встречал каждый раунд с замиранием сердца, молясь о том, чтобы Лору вызвали не в этот раз. Ведущим церемонии был сам ибн-Секирбашка с двумя смуглокожими евнухами, которые следили за набором очков.
– Конкурсантка номер один, Бимси бин Джалеби, тебе следующий вопрос: каково главное хобби Его Высочества принца?
Бимси задумчиво коснулась нижней губки изящно окольцованным пальчиком и очаровательно сдвинула бровки.
–
– Ах-ха-ха!
– закаркал ибн-Секирбашка.
– Не то чтобы неверно, но, думаю, вы согласитесь, тут важна точность.
– Зрители загудели, и вовсе не очевидно, что от радости.
– Так что попробуем еще раз. Бимси бин Джалеби, как ты думаешь, чем ты можешь понравиться Его Высочеству принцу?
Бимси кокетливо оперлась рукой об изящно изогнутое бедро и соблазнительно вильнула попкой.
– Непревзойденными способностями в танце живота и… - Взмах ресниц.
– Быть может, отличной мускулатурой тазового дна?
– Здесь я задаю вопросы!
– Визирь мерзко осклабился. Зал охнул.
– Ты слышала вопрос?
Зал охнул громче.
– Пип-пип!
– негромко пискнул Тостер.
– Дружище, я заметил в колоннах речевые анализаторы. И кое-что еще.
– Позволь тебе напомнить, - продолжал сочиться ядом визирь, - что ты предстала на суд Его Высочества принца и, сказав неточность мне, Верховному судье, ты совершаешь клятвопреступление. И наконец… - он выдержал паузу, дожидаясь, когда стихнет пробежавший по залу шепоток, - мы переходим к третьему и последнему, решающему вопросу, который отделяет тебя от ночи блаженства с Его королевским Высочеством. Что тебе, Бимси бин Джалеби, нравится в моем господине? Только отвечай начистоту, у нас есть детекторы лжи, и мы знаем, как ими пользоваться!
– М-м… - Бимси бин Джалеби улыбнулась публике застенчиво и победоносно, после чего решила, что наилучшая политика - это честность в сочетании со скоростью, и затараторила: - Куча-золота-но-это-не-единственное…
– Довольно!
– Ибн-Секирбашка-Старший хлопнул в ладоши, и пламенная речь девушки оборвалась взмахом сабель и ярким фонтаном артериальной крови.
– Его Высочество терпеть не может пустомель. И охотников за его богатствами, кстати, тоже.
– Он выразительно глянул на кого-то из публики - те с побелевшими лицами уже стояли в окружении стражей - и оскалился в улыбке.
– А теперь, в этот, так сказать, острый момент, кто желает быть следующим?
– Я этого не вынесу… - еле слышно простонал я.
– Не переживай, дружище, глядишь, сегодня пронесет, - подбодрил меня Тостер.
И тут же, словно опровергая его слова, ибн-Секирбашка окинул взглядом стайку кандидаток и, повинуясь той же кошмарной логике, что заставляет бутерброд всегда падать маслом вниз, кроме тех случаев, когда ты стоишь над ним с блокнотом и калькулятором, остановил свой взгляд не на ком-нибудь, а именно на Лоре.
– Ты! Да-да, ты! Почему бы и нет?
– воскликнул этот мерзкий коротышка.
– Иди же сюда, любезная, ближе! Как твое имя? Лора Бин… ах, Бинари? Что за ароматный цветок, благоухающий машинным маслом и керамикой! Так бы и покрутил ее шестеренки своим поршнем… - доверительно сообщил он толпе, в то время как свет моих очей судорожно стиснула кулачками вуаль и вздрогнула.
– Итак, простейший вопрос! Скажи, сначала первая курица снесла первое яйцо?
Лора
– Значит, сначала из первого яйца вылупилась первая курица?
Лора снова покачала головой, не говоря ни слова. Я попытался перехватить ее взгляд, но она не смотрела в мою сторону. Я похолодел от ужаса: в молчании Лора становилась опаснее всего.
– Что ж! Выходит, раньше всего на свет появилась яичница? Несколько человек в зале из вежливости хихикнули. Лора смерила визиря уничтожающим взглядом, после чего процедила со своим неподражаемым венерианским акцентом:
– Знаешь, что я скажу тебе, мягкотелый? Столько говорить о яйцах может лишь тот, у кого с этим делом большие проблемы.
Я вскочил было на ноги и неуверенно шагнул по направлению к сцене, но ибн-Секирбашка вдруг воздел руки над головой.
– Вот и определился первый победитель!
– провозгласил он, и толпа взвыла.
– Ты, моя благоухающая роза, прошла испытание и переходишь во второй тур! Джентльмены, да будет вам известно, что Лора Бинари завоевала право провести незабываемую ночь экстаза в компании Его Высочества принца!
– И вполголоса добавил, обращаясь к аудитории: - Тем более, она проживет так мало, что просто не успеть ее забыть.
Я, конечно, взбесился. Ёлки-палки, а как еще должен реагировать нормальный сквоши, когда задета честь его дамы? Но не успел я сделать и пары шагов, как мне на плечи опустились чьи-то мясистые ладони.
– Пора на боковую, - пророкотал стражник, стискивая мою левую руку. Я глянул на его напарника: оглаживая лезвие клинка, тот одарил меня многозначительной усмешкой.
– На боковую клумбу, - уточнил он.
– Гм.
– Я обернулся к сцене, где Лора отбивалась от целой армии огромных стражей, таких же нелепых и непропорциональных, как старина Эджи, которые застегивали на ней изящные серебряные наручники.
– Слушай, приятель, будь любезен, передай своему хозяину, что он может засунуть свои розы…
– Он прав, пора на боковую, - раздался в моем правом ухе настойчивый шепот мисс Фенг.
– Нам надо поговорить.
– О'кей, уговорили, - согласился я и кивнул, как последний кретин.
Пряча саблю в ножны, стражник номер два разочарованно вздохнул:
– Ромашки.
– Что?
– Не розы, а ромашки.
– На боковую!
– жизнерадостно сказал номер первый. Похоже, в его мозгу была всего одна извилина.
– Нам было велено в случае оказания сопротивления закопать тебя на боковой клумбе под ромашками, - объяснил номер второй.
– Бедняжкам здесь так тяжело! Слишком мало света, да и почва чересчур кислая…
– Нет-нет, он прав! Если закопать его туда, то вместо простых ромашек вырастут настоящие розы!
– Это страж номер два наконец включился в беседу.
– Ну так как? Сам пойдешь или тебе помочь?
– Иду-иду, - торопливо заверил его я. Кошмарные цветоводы отпустили меня с видимой неохотой.
– Считайте, что я уже ушел.
– Минуточку, сэр!
– Мисс Фенг вежливо, но решительно оттеснила меня от окружавшего сцену кольца охраны.
– Нам нужно побеседовать наедине.