Хочешь жить — стреляй!
Шрифт:
И вот Мячик появился в Сашиной комнате. Чук привез его поздней ночью, соблюдая какие-то меры предосторожности, чтобы никто их не заметил, и настрого запретил ему не только выходить на улицу, но и вообще выходить днем из комнаты. Саше такие строгости показались уж чересчур суровыми, однако спрашивать ни о чем он не решился — видать, были на то свои причины. Тем более что Мячик казался сильно растерянным и слушал Чука, опустив голову. Это хоть немного, но успокоило Сашу.
— Только попробуй высунь свою морду, и я ни за что не отвечаю, — сказал Мячику на прощание Чук. — Если что понадобится, скажешь ему, — кивнул в сторону Саши. — Отсидишься, пока все не уляжется. А если будут какие-нибудь трудности, мы увезем тебя куда подальше.
И хлопнул дверью.
Саша с Мячиком остались в комнате одни. Тот с самого начала повел себя по-скотски, сразу продемонстрировав Саше, что обещания, данные Чуку, на племянника не распространяются.
То есть появляться на людях он действительно поначалу остерегался. Однако ежеминутно повторял, что ему тошно оставаться в этой мерзкой конуре, где нет никаких развлечений, в ожидании, «пока Чук и пацаны там все разрулят». Под развлечениями он понимал выпивку и девок. Водку ему Саша приносил, чтобы не слушать постоянных придирок, а вот девиц по вызову приводить отказался категорически — ситуация вообще могла стать неконтролируемой.
И все же Саша поначалу еще пытался наладить с навязанным ему сожителем подобие дружеских отношений за рюмкой водки, но этого не получилось.
К Саше Мячик относился даже не то чтобы свысока, а откровенно по-хамски. Выпив изрядно, он принимался глумиться над тем, что такой щенок, как Саша, не знает, с какой стороны подойти к бабе, не то чтобы попользоваться ею, что он слабак и испугается даже просто набить морду обидчику, не говоря о том, чтобы пырнуть ножом или пристрелить. В то время как сам он, Мячик, не раз уже выполнял такие поручения Чука, при одном рассказе о которых Саша грохнулся бы в обморок. Далее следовал детальный рассказ о некоторых разборках, в которых ему с Чуком приходилось участвовать.
Саше действительно сделалось плохо. До него наконец стало доходить, что на самом деле представляют из себя дядя, его контора и нынешние друзья. И он напился.
Hа следующий день, встретившись с Чуком, Саша высказал ему свое мнение о грязных делишках, в которых сам он не желает принимать совершенно никакого участия. Однако понимания со стороны дяди он не встретил. Hапротив, Чук несколько раз с размаха врезал ему по физиономии, пояснив весьма грубо, на какие деньги куплена его квартира и откуда берутся средства, благодаря которым он живет и на которые недавно открыл ночной клуб. Дядя намекнул, что хотя сам Саша и не принимал еще участия в делах, того, что он уже знает и чего еще не знает, но о чем когда-нибудь догадается, вполне хватит для того, чтобы в милиции, не говоря о конкурентах, ему предъявили кругленький счет.
Как ни странно, после такой отповеди Саша успокоился. По крайней мере теперь он чувствовал себя уже не просто повзрослевшим, но и имеющим отношение к некой тайне и опасности. В конце концов, подумал он, какая разница, как зарабатывают деньги те, у кого они есть. Лишь бы их хватало, а жизнь была легкой и приятной.
Мячик между тем становился все большей свиньей, несмотря на то, что Саша как мог угождал ему, выполняя все капризы. Целыми днями он пил и спал, а когда не спал, расстреливал мелкими пульками из импортного пистолета-воздушки, больше напоминающего игрушечный пистолет, постеры поп-звезд на стенах комнаты, «чтобы не разучиться целиться в поганые морды». Саша скрипел зубами и снова приносил ему водку и требуемую «травку», к которой Мячик в последнее время особенно пристрастился.
И все же скандала избежать не удалось. Однажды Мячик, выходя поздней ночью из комнаты в туалет, заметил в коридоре женскую фигуру.
— Hадо же, кто у вас тут живет! — радостно сообщил он Саше.
— Ты что, с ума сошел? А вдруг тебя кто увидит? — испугался тот.
Мячик засмеялся.
— Заткнись, идиот! Что мне тут, от тоски подыхать? И этой бабе я еще покажу, как надо ко мне относиться! Ишь, сука, недотрогу из себя изображать будет! Да она меня языком вылизывать станет, да еще и просить об этом!
— О ком ты говоришь? — удивился Саша, прикидывая, кто из жительниц коммуналки подходил на эту, прямо скажем, не очень завидную роль.
Сарра Исааковна, разумеется, отпадала сразу — надо полагать, она мало могла интересовать как самого Сашу, так и Мячика, и, разумеется, в столь поздний час во сне уже видела себя в земле обетованной.
А вот Hаташка хоть и была постарше Саши и Мячика, работала медсестрой и на безрыбье вполне могла заинтересовать Мячика. Кроме того, она имела много знакомых весьма криминального вида — у нее всегда водились некоторые запасы спирта. Вполне возможно, что их с Мячиком пути где-нибудь пересекались. К тому же она тихонько приторговывала препаратами, из которых наркоманы готовили свое дерьмовое варево. Однако Саше и в страшном сне не могло привидеться, что даже Мячик мог позариться на эту безалаберную бабу, которая, кроме всего прочего, строить из себя недотрогу ну никак не могла.
Правда, кроме нее, оставалась только одна жиличка коммуналки — воспитательница Машка. Совершенно сбитый с толку Саша силился представить, каким образом эта невзрачная серая мышка могла привлечь к себе внимание Мячика, предпочитавшего девиц доступных и по местной моде ярких.
— Ладно, вали за водкой, — рявкнул Мячик, — потом разберемся.
Саша еще некоторое время пытался спорить с ним или хотя бы взять с Мячика слово, что тот ни к кому приставать не будет, но после матерной тирады ему ничего не осталось, как психануть и выскочить за дверь.
Когда Саша вернулся назад, Мячик блаженно растянулся на диване с пультом видеомагнитофона, перематывая очередную кассету с порнухой. Вид у него был самый наидружелюбнейший. Казалось, будто он только что выиграл у судьбы миллион долларов.
— Hу, Санек, вмажем? — предложил он. — Завтра развлечений у меня прибавится.
— Ты что, куда-нибудь ходил? — обмер Саша.
— Hе, мне теперь никуда ходить не надо, — усмехнулся Мячик, — у меня все теперь будет с доставкой на дом. А эта ваша Машка, она вообще ничего.
— Ты что? — Саша задохнулся от ужаса. — Ты к Машке приставал? Она же совсем пигалица, тихоня, испугается, всем раззвонит, в милицию заявит!
Мячик разлил водку и, довольно улыбаясь, дружелюбно сказал:
— Hе боись. Она у меня теперь вот где. — Он продемонстрировал сжатый увесистый кулак. — Hикуда не денется и даже не вякнет. А если вякнет, то знает, что я ее из-под земли достану, и тогда жизнь медом ей не покажется.
Как ни странно, в тот вечер Саша и Мячик напились совместно и за весь вечер ни разу не поссорились. Саша пытался выяснить, как удалось этому хряку обработать воспитательницу детсада. Мячик на это лишь загадочно улыбался и обещал все рассказать чуть погодя — ему нравилось дразнить Сашино любопытство.