Ход черной королевы
Шрифт:
Жанна, помолчав, нехотя дала согласие на их встречи, но нянечка получила соответствующие рекомендации: никогда, ни при каких обстоятельствах она не должна оставлять эту женщину наедине с Полиной. Жанне хотелось спросить у Тамары, какие планы она строит по отношению к Шахиду, и почему ведёт себя так бессовестно, почему не стесняется жить в доме женатого мужчины, и при этом её не смущают недоброжелательные взгляды проживающих в доме других людей. Но потом она поняла, что это её не интересует, и к тому же в доме других людей как раз и не осталось. А какое дело Тамаре до того, как смотрит на неё охрана любовника и обслуживающий персонал? К тому же, если
Анатолий Максимович уже не раз предлагал ей переселиться в арендуемую им квартиру, чтобы и Жанне, вернее, Ирине, и ему было удобнее. Но она упорно отказывалась. Ей не хотелось оказаться на положении любовницы, к которой можно приехать в любой момент без приглашения. В конце концов, такие отношения заводят в тупик. Мужчина уже не видит новизны в своей жизни, дома его встречает жена, а здесь — любовница. Он успокаивается и ищет новое адреналиновое приключение. Конечно, Жанна замечала, что она уже перестала быть для Резника приключением. Он относился к ней совсем не так, как полагается относиться к штатной любовнице. Но всё равно переезжать пока что было рано. В очередной раз, когда он спросил, почему она не остаётся в этой квартире, Жанна выпалила, что у неё есть дочь и обязательства по отношению к ней.
Резник замер с поднесённой ко рту вилкой. В тот день они ужинали дома, и ради этих нечастых ужинов Жанне пришлось научиться готовить.
— Ты никогда не говорила, что у тебя есть дочь, — у него пропал аппетит, и он отставил тарелку. — Может быть, у тебя ещё и муж есть?
— А что тут такого, — решила поддразнить его Жанна, — у тебя же есть жена, и тебя это не смущает!
— Тебя тоже, — напомнил он ей.
Жанна тут же раскаялась:
— Прости, Макс…Никакого мужа нет, но есть дочь. Она живёт в доме моего дяди, который принадлежит и мне.
Во время их встреч ей с большим трудом приходилось уводить его от разговоров на тему её семьи. Она или отмалчивалась, или отделывалась общими фразами и переводила разговор в другое русло. В конце концов, Резник перестал спрашивать про её родственников, про её жизнь до встречи с ним и про её работу. Жанну это устраивало. И вот теперь она коснулась этой щекотливой и болезненной темы.
— Но ты можешь взять её с собой, пусть она живёт здесь же! — вдруг воскликнул Резник.
Жанна во все глаза смотрела на него. Этот мужчина постоянно поражал её.
— Но нам же будет неудобно встречаться, моя дочь ещё очень маленькая, ей всего лишь полгода! Она может проснуться среди ночи, у неё может подняться температура, или она просто не даст нам ни минуты покоя! — проговорила она.
— Но зато ты будешь спокойна, — возразил Анатолий Максимович, которого она предпочитала называть Максом. Это имя ей нравилось больше, и почему-то очень подходило Резнику.
— Нет, Макс, — решительно прервала она его. — Давай оставим всё, как есть. Хотя бы пока дочь не подрастёт. Договорились?
На самом деле она ужасно боялась того, что Резник найдёт черты сходства в лице Полины с лицом маленького Павла. Может быть, конечно, он и не помнит, как выглядел его сын во младенчестве, однако же существуют фотографии. И Жанна вовсе не была уверена, что Резник лишён сентиментальности и не просматривает изредка старые альбомы. А Полинка оказалась очень похожей на Павла. Глаза и волосы её были светлыми, хотя, когда она родилась, Жанна думала, что дочь унаследует её внешность. Обычно восточная кровь перебивает славянский
— Как хочешь, Ириша, — пожал плечами олигарх. — Но, знаешь, я люблю маленьких детей!
Жанна осторожно отошла от кроватки со спящей дочкой и улыбнулась. Она почти всегда улыбалась, когда вспоминала о Резнике. А в последнее время Жанна думала о нём всё чаще. Она встречалась с ним с искренним удовольствием, этот мужчина действительно заинтересовал её. Вначале она думала, что ей будет очень тяжело выполнять свою роль. Но ей даже играть не приходилось, разве что вначале, когда она совратила несчастного Анатолия Максимовича. А потом всё стало получаться само собой, будто так и было предначертано, словно эта встреча уже была запланирована кем-то сверху. Жанне оставалось только удивляться этому обстоятельству. Подумать только, она страстно любила сына, а теперь стала любовницей отца. Это она, Жанна, пятно на семье Резников. Она — их рок. Или наоборот, эта семья — её рок?
Она вздохнула. Её мысли переместились от любовника к Мальчику. Шахид, конечно, уверяет, что его люди разыскивают этого ублюдка. Возможно, это и так. Но Жанна отлично знала, что хитрый и коварный Мальчик запросто собьёт со следа любую ищейку. Любую, кроме неё самой. Она обязательно вычислит его, она его просто унюхает, почувствует, сердцем поймёт.
Но сейчас у неё не было такой возможности. И Полину оставить одну надолго она не могла, и Шахид её просто не отпустит, пока она не предоставит ему компромат на Резника.
А где она его возьмёт, этот компромат, если Макс практически не заговаривает с ней о делах, и вообще они видятся достаточно редко? Может быть, и впрямь ей бы стоило туда переехать?
И ещё эта Мила. Вот кого ненавидела Жанна. Но ненависть её была холодной и даже разумной. Она могла управлять этой ненавистью, подпуская её в определённой дозировке. Сейчас, когда перед Жанной стоит задание «дожать» Резника на предмет нефтяной скважины, о которой грезит Шахид, у неё не было ни возможностей, ни желания встречаться с Милой. Жанна уже смотреть не могла на это лживое и подлое лицо, слушать её сладострастные признания и планы на жизнь. На какую жизнь? На ту самую, которой сейчас жила бы Жанна, кабы не эта дрянь, растоптавшая её судьбу в одночасье! Приторная Мила завязла в зубах у Жанны, как старая карамелька, которую невозможно ни проглотить, ни выплюнуть. Жанна не хотела портить с ней отношения, потому что понимала, что ей ещё понадобится Мила. Поэтому встречаться с ней она не собиралась, но изредка звонила ей и интересовалась делами. И вот буквально вчера, когда Жанна позвонила певице, голос, ответивший Жанне, был сухим, словно шкурка высохшего на солнце яблока. Мила разговаривала с ней очень сдержанно. Жанну это насторожило. Мила уже не предлагала встретиться, не рассказывала взахлёб о собственной жизни, и вообще по большей части молчала, показывая, что этот разговор ей не нужен, неинтересен и вообще её тяготит.
Жанна подумала, что надо бы не откладывать их встречу в ближайшем времени. А вдруг Мила что-то заподозрила? Хотя, конечно, они с Резником вели себя крайне осторожно, однако эта ушлая девица могла пронюхать об их встречах.
Чем же это ей, Жанне, грозит? Она не успела об этом подумать. Полина закряхтела, просыпаясь, и всем своим недовольным видом показывая, что не мешало бы матери поменять ей памперсы.
Жанна окунулась в поток материнских забот и начисто забыла и про Милу, и про Резника, и про Мальчика тоже.