Ходок-5. Смерть
Шрифт:
Воронок было очень много. Они слегка дымились и возвышались над поверхностью земли, как инородные образования. Эдакие высотой в пару сантиметров курящие порожки, превратившегося то ли в стекло, то ли в камень, песка.
Примечательно, что по мере продвижения в глубь, их количество и размеры возрастали: пока не переходили в куда более редкие барханы. Невольно подумалось, что если в большом «вулкане» обитало Идолище Поганое, то в мелких «коптильнях» вполне могла обретаться нечисть попроще.
Подобная гипотеза нуждалась в проверке. От верности данной догадки зависели дальнейшие планы. Потому Ходок подождал,
— Джед! — провозгласил мертвяк, укоризненно уставившись на хозяина прогнившими глазницами.
— Круши! — бессовестного эксплуататора не мучили муки совести. Слай без зазрения выдал доппелю чудо — палицу и указал на ближайшую воронку. При этом парень ещё подумал, что давненько не открывались новые ипостаси дара богини Дану. Дубина, меч Арея и ожерелье Леты, которое сейчас находилось на шее оставленной в чужом мире Бел. Были доступны только три из максимальных десяти слотов.
Мертвяка не пришлось упрашивать дважды. С увесистым орудием наперевес Джед направился к облюбованной точке. Слай последовал за ним для подстраховки. Ему требовалось убедиться, что навык Идолища тотальное развоплощение не активируется на большом расстоянии, что погубивший Клеванского взрыв произошёл из-за того, что боярин потревожил покой хозяина здешней территории.
Добраться до кратера и долбануть по нему, долго времени не заняло. Зомби нанёс всего три удара, когда из воронки вырвалась струя пламени, и очередной жиж явил себя миру. Джед разбираться и мешкать не стал. Он залихватски саданул духа по кумполу, который не выдержал соприкосновения с божественным оружием. Дух расплылся кучкой эктоплазмы.
— Молодец! Повторить! — отдал новую команду Ходок, через пару секунд. Юноша желал удостовериться, что после пары тройки таких вот затрещин не последует цепной реакции с пробуждением всего «минного поля».
Джед не спеша зачистил десять воронок. Вокруг по-прежнему было тихо. Слай отозвал мертвяка и дубину. Дальше он намеревался действовать самостоятельно. Результат его стараний был таким же — из-за содроганий почвы наружу вылетел очередной жиж. Ходок немедленно прикончил поганца и применил воплощение сути. Заклинание запечатывало лишь собственноручно умерщвлённых созданий, потому и нужно было махать дубиной лично.
Умение сработало с первого раза. Ладонь ощутила тяжесть железной таблички.
— Мда … Совсем уж слабенький дух вышел! Но ничего, тут их много, — пробормотал юноша, прочитав характеристики доставшегося добра.
Как обычно, уровень и качество запечатленного миньона уменьшились. Таким образом, Слай обладал теперь двух звездочным низшим жижем железного качества, тогда как оригинал имел три звёзды и был бронзовым, да и величался не «низшим», а малым.
— Интересно, хватит ли здесь нечистых, чтобы до серебра дотянуть? — с надеждой взглянул на многочисленные воронки Ходок, мысленно закатал рукава, приготовившись к нелегкой страде.
Планомерно, продвигаясь от окраин к центру, Слай зачистил западную зону. Работёнка затянулась почти на сутки. От монотонности занятия ломило скулы. Парень не выносил рутины, но деваться было некуда. Вздремнув немного в процессе, Ходок принялся разорять барханы.
Наконец, запланированная
Слай разрушил все мелкие кратеры и отдаленные от главной «горы» барханы. В последних обитали уже медные, четырёхзвездочные жижи. Соответсвенно, из них получились бронзовые таблички. Таких «холмов» было относительно немного — около сотни. Большинство обиталищ продвинутых духов располагалось неподалеку «вулкана». Хуже того, к ним постоянно подлетали младшие духи и скрывались под землей. Назад нечисть не выбиралась.
— Растят они их так, что ли? — пробубнил Слай и приступил к финальной части задуманного.
Долгих четыре часа Ходок применял совмещение структур. На выходе он получил чуть больше двухсот бронзовых пластин.
Итого триста, приплюсовав таблички лучшего качества, заключил Слай. Судя по всему должно было выйти хотя бы парочка серебряных магем.
С ростом качества заклинание работало хуже. Тем не менее, через полчаса Ходок переработал полученное и действительно заполучил аж две серебрянные пластины. С их помощью призывался уже «старший жиж». Тварь была пятизвездочной и обладала врожденным навыком зов зла. Она могла управлять мелкими товарками на очень большом расстоянии.
Слай порадовался, что ему досталось именно две необходимые магемы. И дело заключалось не в том, что он планировал совместить их в золотую. Дар Припегала баловень удачи был недоступен ещё два месяца, потому у парня имелись совсем иные мысли.
С предвкушением Ходок телепортировался в аримию и приступил к экспериментам. В персональном пространстве он проявил и попытался скопировать старшего жижа. Первая стадия техники божественного золотого тела позволяла превращаться в людей и живых существ, но юноша желал пойти ещё дальше.
Почему нельзя перевоплотиться в жижа, ведь эти духи состоят из проклятия и огня, они не обычная, а материальная нечисть. А, значит, их можно воспроизвести. Так думал Слай по всякому изгаляясь над новым доппелем.
Если бы не магема, задумка никогда не увенчалась бы успехом. Затянуть тварь в личное пространство помимо воли не представлялось возможным. А так Ходок издевался над духом добрых трое суток.
Поначалу дело не шло ни в какую, но когда юноша воспроизвёл трёхрожье у себя на лбу, дело сдвинулось с мёртвой точки. Бывшее украшение стало ключом к клонированию огненного духа.
Научившись формировать нарост, Слай постепенно скопировал жижа. Сам дух развоплотился и больше не плавал в море нейтрального шакти. Процесс выдался не быстрый. Повезло ещё, что жиж имел примерно такие же размеры и могущество, как и Ходок. Иначе план не удался бы.
Наконец, почти через неделю, метаморфоза полностью завершилась. Еще сутки Слай привыкал и настраивал обретённое тело. Слишком многое в нем изменилось. Зрение стало инфракрасным. Отныне предметы воспринимались в зависимости от интенсивности их теплового излучения. Слух вообще исчез. Юноша обрёл подобие эхолокации летучих мышей. Неудивительно, что духи так бурно отреагировали на шумного и теплокровного Клеванского.