Ходок 6
Шрифт:
В этот момент Гистас Грине выглядел так страшно, что рука мага непроизвольно метнулась к изумруду с "Гневом Саламандры". Это движение вернуло Гистасу самообладание. С трудом, но он взял себя в руки, ибо хорошо представлял последствия применения этого артефакта. И если на себя ему было наплевать, то превращения девочки в пепел он не хотел.
– Прости...
– буркнул он, - я не хотел тебя обидеть.
– Я принимаю твои извинения...
– холодно отозвался Свэрт Бигланд, направляясь к двери. Ему было стыдно за свой страх и он принял твердое решение, что вернет должок зарвавшемуся бандиту, как только для этого представится подходящая возможность. А в том, что она
Как только глава Гильдии Магов покинул помещение, в дверь кто-то тихонько постучал, вернее даже не постучал, а робко поскребся. Так как Гистас никак не отреагировал на эти звуки, посетитель решился войти без разрешения - на свой страх и риск. Дверь слегка приотворилась и в спальню проник старый Юфемиус. Откормленный, подстриженный, чистый и облаченный в нормальную одежду, обычно, он выглядел не в пример моложе, чем тогда, когда Змей повстречался с ним в первый раз, но сейчас печать тревоги, лежащая на его лице, действительно превратила его в древнего старика.
Делия любила "дедушку" Юфемиуса, он ее, пожалуй, тоже, и Гистас, который не терпел новых лиц, в своем близком окружении, все же оставил его в доме семь лет назад. Оставил на испытательный срок, а потом старик как-то незаметно прижился и стал своим, после чего выгнать его уже не представлялось возможным, да и Делии это бы не понравилось.
– Дон...
– надтреснутым голосом начал старик - он всегда обращался к Гистасу только официально, хотя пару лет назад Змей разрешил ему называть себя по имени, но страх перед главарем "Союза" настолько глубоко въелся в душу бывшего нищего, что пересилить себя он не смог. А Гистас и не настаивал - ему было все равно, а предложение он сделал только из-за Делии - чтобы сделать ей приятное.
Юфемиус страстно - всем сердцем, хотел донести свою мысль до Змея, он мучительно подбирал нужные слова, стоя в коридоре, а сейчас молчал, в отчаянии глядя на лежащую, с закрытыми глазами, бледную девочку. Потом нахмурился и заговорил твердо, без обычной робости, испытываемой в присутствии Змея.
– Дон! Я все слышал! Я подслушивал!
– Гистас молчал. Он не отрывал взгляда от спящей девочки, и казалось не замечал вокруг ничего и никого, включая уход главного бакарского мага и появления в комнате нового человека.
– Дон!
– снова повторил старик, уже громче, чуть ли не крича, и это возымело свое действие - Змей понял на него глаза.
– Чего тебе?
– безучастно поинтересовался он. Было видно, что мысли его витали далеко.
– Дон! Я все слышал! Я подслушивал!
– снова повторил старик, и на этот раз был услышан.
– И что с того?
– также безучастно осведомился Змей, который жестоко наказывал челядь за гораздо меньшие провинности. Хорошо хоть не убивал - и на том спасибо.
– Дон!
– робко, но тоже время как-то горячечно, начал Юфемиус.
– Я понимаю, что все это деревенские сказки...
– он замолчал, подбирая слова, боясь, что Змей ему не поверит, а должен поверить - иначе девочку не спасти. Старик почему-то был твердо уверен, что если глава Ночной Гильдии выслушает его, то все будет хорошо.
– Говори!
– приказал Гистас, пристально глядя ему в глаза и старик заговорил:
– Когда я был маленький... у нас дом был, - глаза Юфемиуса на мгновение потемнели от воспоминаний, тщательно хранимых в самых глубоких омутах души, но он мгновенно взял себя в руки и продолжил: - дедушка мне рассказывал... что иногда, когда ни маги, ни лекари помочь не могли, люди, которым терять было нечего,
– Я попробую...
*****
"Цех Нищих, последняя декада...
– Гистас Грине провел пальцем по разграфленной странице, пока тот не остановился в клетке на пересечении третьей снизу строки и седьмого столбца, - семьсот двадцать золотых. А сколько у них за прошлую?
– он перевернул несколько страниц своего знаменитого гроссбуха.
– Восемьсот пять... Хорошо. А сколько за текущую?
– Он снова открыл последнюю страницу.
– Семьсот двадцать... А сколько за прошлую?.. Не помню... Темная Собака!
– помянул он ужас, которым маргеландские крестьянки пугали непослушных детей, а взрослые мужики, повстречавшись, на свою беду, навсегда оставались пускающими слюни идиотами. Это в лучшем случае. Хотя... трудно сказать, что лучше, а что хуже, в ситуации, когда единственной альтернативой пусканию слюней является труп с лопнувшими от ужаса глазами. Так что, насчет "в лучшем случае", могут быть различные мнения.
А вот Змей свой экземпляр завалил. С трудом, но завалил. Воспоминания о встрече остались, само собой разумеется, крайне неприятные и поэтому Гистас всегда вспоминал собачку, которая была не совсем собачкой, а честно говоря - совсем даже не собачкой, в состоянии крайнего раздражения.
– Не могу запомнить две цифры! Я! Не! Могу! Запомнить! Две! Цифры!!! Надо взять себя в руки!" - грозно приказал он самому себе. Надо! Но... не получалось. Строчки с цифрами, датами и названиями Цехов закрывало восковое лицо Делии...
Из черного омута тоски в хмурую реальность Гистаса выдернул робкий стук в дверь.
– Да!
– раздраженно рявкнул он.
Змей приказал не беспокоить его, если только информация не связана с болезнью девочки. Значит повод был серьезный, если кто-то из домочадцев посмел нарушить его одиночество. Из-за двери послышался робкий голос "дедушки" Юфемиуса.
– Дон, там насчет ведьмы пришли.
Сразу после ухода Свэрта Бигланда и разговора с Юфемиусом, Гистас, через курьеров, постоянно дежурящих подле его дома, приказал начальникам всех Цехов немедленно собраться в штаб-квартире Ночной Гильдии - трактире "У трех повешенных". Совещание проводилось не как обычно - в рабочем кабинете главы Гильдии, а в обеденном зале, причем всем присутствующим бандюгам, коротающим там время, но не относящимся к начсоставу, тоже было велено остаться. Змей был, по обыкновению, лаконичен. Он приказал всем сотрудникам организации отбросить все текущие дела и заняться розыском ведьм, шаманов и прочих экстрасенсов, не входящих в Гильдию Магов. При обнаружении никаких активных действий не предпринимать, а докладывать начальникам своих Цехов, а тем, в свою очередь, подавать ему сводки три раза в день: утром, днем и вечером.
Гистас особо подчеркнул, что каждого выявленного "народного целителя" необходимо брать под плотное наблюдение, но деликатно - так, чтобы он его, с одной стороны, не почувствовал - портить отношения с потенциальными спасителями Делии он не хотел, а с другой так, чтобы выявленный целитель не растворился в душной мгле бакарской ночи. Многим рядовым сотрудникам "Союза", проходящим инструктаж, пришла в голову мысль, что попробовал бы Змей сам выполнить такие противоречивые требования, а они бы на него посмотрели, но эта интересная мысль так и не была озвучена. Те, кто так думал, благоразумно оставили эту мысль при себе.