Ходок 6
Шрифт:
Понемногу, тематика вернисажа сузилась, пока окончательно не выродилась в портретную галерею. Одно лицо сменялось другим, но тоже, едва Гистас пытался повнимательнее вглядеться в изображение, как оно тут же начинало таять и расплываться, возвращаясь в первородный белый кисель. На секунду мелькнуло лицо Делии и сердце Змея болезненно сжалось - лицо было мертвым. Оно ненадолго задержалось в шаре - расплылось, втянулось обратно в кисель и снова начался калейдоскоп портретов неизвестных Гистасу людей, опять завершившийся изображением девочки. Но! На сей раз Делия была живой!
Картинка продержалась
– кто его знает, на что способен наш мозг, охваченный непоколебимым стремлением, а потом, с прежней неумолимостью, изображение Делии стало трансформироваться во что-то иное.
Процесс закончился через несколько секунд - в глубине гадательного шара, не меняясь и не исчезая, висел портрет мужчины. По всей видимости, метаморфозы были завершены. Косвенным образом, это подтверждалось тем, что Ореста Элата открыла глаза, до этого момента закрытые. Ведьма внимательно вгляделась в лицо, висящее в глубине стекла, и неожиданно - так что Гистас вздрогнул, пронзительно крикнула:
– Платок!
В ту же секунду дверь распахнулась и в комнату быстро вошел молодой парень с большим белоснежным платком в руках. Гистас хорошо разбирался в людях и ему хватило одного взгляда, чтобы понять, что хотя парнишка и разбитной, и балованный - испортила его ведьма своей "материнской" любовью, и отнюдь не боец, но по ее приказу, или же защищая Оресту, горло любому перегрызет, ну-у... или попробует, по крайней мере. Хотя и сам сдохнет при этом. Одним словом - пес!
"Надо было все же охрану взять...
– запоздало подумал Змей. При этой его мысли на губах морской ведьмы промелькнула презрительная усмешка.
– Убью суку!
– твердо решил Гистас.
– Вылечу Делию и убью!"
Ореста же, и не подозревавшая о вынесенном ей смертном приговоре, а может и подозревавшая, кто ее знает, а не исключено даже, что просто - знавшая, осталась абсолютно спокойной. Она взяла платок, принесенный помощником и накинула его на перемазанный кровью гадательный шар.
Через некоторое - очень небольшое, время она его сняла. Стеклянная сфера вновь сияла первозданной чистотой. Гадательный шар снова стал прозрачным и черно-белым, никакого изображения внутри не было. Оно перекочевало на платок, превратившийся в портрет мужчины средних лет, с тонкими чертами лица. Качество печати не уступало лучшим лазерным принтерам и не шло ни в какое сравнение с фотками со стендов "Их разыскивает милиция"... или же "полиция"?
– кто их теперь разберет.
Успешность поисков от смены названия как-то не сильно изменилась. Хотя, не исключено, что все дело в низком качестве фотографий, на которых международного террориста, естественно, если он без бороды, не отличить от крупной мошенницы, организовавшей очередную пирамиду. А если и она с бородой, так вообще - пиши пропало. Так вот, разыскать злоумышленника по изображению сформированному Орестой Элатой было на порядок проще, чем по фотографиям со стендов. Морская ведьма молча протянула изделие художественного промысла главе Ночной Гильдии.
– Кто это?
– недоуменно уставился на нее Гистас. Человек, изображенный на плате, был ему незнаком.
– Кто, не знаю. Его надо найти. Он поможет.
– Ведьма говорила короткими, рубленными фразами, как обычно общаются между собой профессионалы в экстремальных ситуациях: бою,
– Только поторопись, времени осталось мало.
– Сколько?!
– Дней пять-шесть... от силы семь. Надо спешить. Потом будет поздно.
– А где искать?!
– Змей впился своими горящими синими глазами в безмятежные зеленые иллюминаторы морской ведьмы, за которыми скользили мимолетные, безучастные ко всему тени.
– Ты можешь уточнить, где искать?!
– В Бакаре.
– Бакар большой!
– яростно выкрикнул Гистас.
– Скажи спасибо, что не в Акро-Меланской Империи, - равнодушно пожала плечами Ореста Элата, - если не по всей Сете.
– В ответ Змей только в бешенстве скрипнул зубами, и его можно было понять - ну, не привык он к такому обращению. Скрипнуть - скрипнул, но промолчал, ибо умен был и понимал, что не время демонстрировать характер, да и не боялась его ведьма. Нисколечко. И это тоже было странно. Однако, сейчас было не до того. Гистас решил, что обязательно разберется с этой непонятной ситуацией - не любил он нерешенные загадки, как не любит полководец оставлять в тылу невзятые вражеские крепости, но потом. Все потом. Сейчас главное Делия. А ведьма продолжила: - Все что могла, я сделала. Не теряй времени.
И сразу же, камерная обстановка в гадательных апартаментах, напоминавшая, до этого, чопорную атмосферу публичной библиотеки, сменилась потной динамикой школьного физкультурного зала. Гистас рывком вскочил, так что опрокинул стул, на котором сидел, швырнул на стол увесистый кошель с золотом и опрометью кинулся из комнаты. Видать нутром почуял уходящие секунды, вернуть которые не удастся ни под каким видом и, что самое страшное - именно их, впоследствии, может не хватить для спасения девочки.
Его стремительное исчезновение, по всей видимости, послужило сигналом для последующей двигательной активности, начавшейся в гадательной комнате. Как только Змей скрылся из виду, паренек, доставивший, по приказу ведьмы, платок, позже превратившийся в портрет подозреваемого, стремглав кинулся к ней и припав к ее коленям, влажно и преданно уставился в глаза, снизу вверх, словно лучший друг человека. Прав был Змей - пес! Как есть - пес.
– Госпожа!
– зачастил он.
– Надо бежать! Он хочет...
– здесь парнишка не удержался и зябко передернул плечами от ужаса.
– Тебя убить!
– и боясь, что ведьма ему не поверит, горячечно добавил: - Я видел!
– Успокойся, Клавдий, - Ореста ласково провела рукой по его густым светлым волосам.
– Никуда бежать не надо.
*****
В эскорте, сопровождавшем Гистаса Грине в ходе его неофициального визита в логово морской ведьмы, состояли следующие неофициальные лица: начальник Таможенного Цеха Бенигнус Клитемнестр; большая группа телохранителей, призванных охранять тела главы "Союза" и начальника Таможенного Цеха; а также два кучера, которые и доставили всех вышеперечисленных особ до места назначения. Из-за яростного солнцепека и сопутствующей ему, изматывающей жары, внутри экипажей, равно как и на козлах, никто не остался и вся эта разношерстная компания дожидалась босса в теньке от двух громадных карет. Здесь их хотя бы обдувал легкий бриз - не сказать чтобы сильно, но - обдувал, что, в свою очередь, порождало некую иллюзию смягчения зноя.