Ходоки во времени. Многоликое время. Книга 3
Шрифт:
– Я не о том.
– Вот они нас и нашли, – также без особого дружелюбия к гонимым сказала Шилема и ощупала саднившее плечо от пропущенного удара тяжёлой колотушкой, когда она, подражая Арно, уверовала в полную призрачность противника и ринулась на них грудью.
– Не суди других, тогда сам судим не будешь, – негромко, будто для себя, произнёс Джордан.
– Ха! Где ты только нахватался таких слов? – Арно сверху вниз посмотрел на фиманца. – Нам ещё праведников не хватало! Когда я как-то побывал…
За его руку держалась Храза. Высокая и плечистая. Она прислонилась к его плечу высоким лбом и перебила его воспоминания плачущим голосом:
– Господи-и! Как я есть хочу-у!
– Все хотят, – тут же отреагировал Хиркус, подозревая, что жалоба Хразы направлена против него. – КЕРГИШЕТ, ты потеребил бы танцоров. А то они сами не едят и нас впроголодь держат.
– Мы не справедливы к ним, – сказал Иван.
Сам он тоже ощущал неприязнь к мивакукам. Но, во-первых, как он наставлял сам себя мысленно, он не хотел, чтобы команда встала в позу оскорблённых от якобы пренебрежительного отношения к ним со стороны, как говорит Хиркус, «танцоров». Но, главное, во-вторых. Нардит сказал, что мивакуки только знают и что их надо защищать, если он, Иван, взял на себя обязательства защитника Времени. Было и, в-третьих. По-видимому, всё, что желали и о чём переживали люди, находилось вообще за пределами понимания мивакуков. Точно так же, как и для них, людей, помыслы, желания и внутренняя жизнь гонимых.
Однако в его команде бытовало иное мнение.
– Это мы-то несправедливы? – возмутилась Шилема. – Мы против целой армии, а они?
– Надо было устроить им встречу без нас, – не осталась в стороне Хелена. – А мы бы посмотрели, как бы они отбивались.
– Они нам помогли, чем могли. Не будь этих палок…
– Вот уж, точно! – подхватил Хиркус.
– Вот и махали бы ими сами! – ощерилась Шилема.
– Да, – подхватила Катрина. – Вон Сесика…
– Стоп! – возвысил голос Иван. – Вы забыли, для чего нам пришлось заниматься этим… неприятным делом.
– А для чего? – спросила Хелена и обвела ходоков ироничным взглядом, словно она знала такое, о чём они сами не догадывались.
Дон Севильяк, вечно поджидавший случая, чтобы посмеяться, оглушительно захохотал, отпугнув стоявших рядом с ним Харуссу и Аннет, но только не Лейбу, своё место при нём она блюла неизменно.
Вообще, женщины, вернувшись на остров, смешались с ходоками, не выделяя себя отдельной группой. Кроме пострадавшей Сесики. Она лежажа на каменном приступке и страдальчески улыбалась. Две или три подруги подошли к ней и довольно равнодушно поинтересовались её самочувствием. И тут же отошли, оставив её отлёживаться в одиночестве.
Хелена и Рада как ангелы-спасители теснились с двух сторон к Ивану, не подпуская к нему Шилему и Джордана.
Впрочем, фиманец, если и относился к их диктату с некоторой досадой, то старался не оспаривать их права находиться там, где им нравиться. Правда, с губ его неоднократно срывались слова о дурости, но это так, походя.
Зато Шилема шипела и фыркала. Хелена и Рада её отталкивали бесцеремонно. Для них она представлялась вздорной и никчёмной, неизвестно как попавшей в компанию с Иваном, где все мужчины были как на подбор. Они ещё не знали и не подозревали её способностей достойно ответить на их толчки, и что им может сильно не поздоровиться, когда она проявит на них свою отточенную веками сноровку.
Тусовка женщин за место у мужчин почти закончилась, как только мивакук промычал что-то для людей нечленораздельное.
Иван понял смысл сказанного и перевёл:
– Хырхоро теперь здесь нет. Оно ищет новое место. Мы можем двинуться дальше и… Сейчас переспрошу… Да, двинуться во времени дальше и ещё раз победить.
– Кого это ещё? – выглянула из-за его спины Шилема.
– Хырхоро.
– Мы что, с вами сюда пришли хырхоро побеждать? – требовательно спросила она.
– А почему бы и нет? – пробасил дон Севильяк, всё ещё занятый разборкой женщин вокруг него.
Его присмотрели и вились вокруг него три из них. Трое – не двое, когда можно стать по левую и правую руку. Оттого они никак не могли определиться с местоположением при доне Севильяке относительно друг друга.
Он с благодушным выражением на лице благосклонно приветствовал борьбу женщин за его внимание. Поэтому настроение его улучшалось с каждой минутой. Он уже подумывал, на ком из них для начала остановить свой взгляд и выделить, показать, кто ближе к его сердцу. Вот, пожалуй, на Харуссе… Высокая, статная. Хотя, несколько вялая, а порой слишком резкая… Впрочем, Лейба тоже… Гм… Может быть, чересчур внимательная, но явно до поры до времени. Видно, что играет… Зато Аннет каждый его взгляд встречает с милой улыбкой. Но… намечаемый второй подбородок слегка портит впечатление, а в остальном…
Кровь вскипала и быстрее бежала по жилам его большого тела, подгоняемое большим сердцем. Его тяжёлые руки касались то одного, то другого плеча женщин. Он выбирал. Ему, даже после многочасовой схватки, мир казался прекрасным и будущее своё он видел в розовых тонах. А хырхоро и его посланцы? Так на то есть Ваня, палки, мивакуки и его собственные руки, которым надо давать нагрузку, чтобы не слабели.
– Тебе всё равно, кого побеждать, – уколола его Шилема. – А мне нет. Мы для этого сюда пришли?
– Не пришли, – поправил её Хиркус, опекаемый Катриной и Жесикой. – Нас сюда вытолкнули. А зачем? Вот вопрос вопросов. Ответ на него может дать только Время и его противоположная ипостась – это неведомое до того ни нам, ни всем людям, хырхоро, у которого нет таких бойцов, как КЕРГИШЕТ, как дон Севильяк, Арно и все мы вместе взятые. В том числе и я. Хырхоро напустило на нас исчадия ада. Мы их успешно победили, и будем побеждать впредь! Везде, где оно станет на нашем пути!.. Если будет надо!..
Жесика восхищёнными глазами следила за его богатой мимикой и великолепными жестами, а когда он закончил своё длинное высказывание на полуслове, она с превосходством во взгляде посмотрела на Шилему, призывая её подчиниться тому, что сказал Хиркус.
Шилема приняла боевую стойку. Дон Севильяк собирался засмеяться, а Иван предупредить Шилему, чтобы она успокоилась и умерила свою прыть…
Но тут неожиданно солнце, уже склоняемое к западу, заметно ускорило свой бег. Разговоры и выяснения прекратились. Все подняли головы. Раскалённый шар светила приближался к линии горизонта.