Ходоки во времени. Многоликое время. Книга 3
Шрифт:
– От этого мира, КЕРГИШЕТ, вскоре один ветер останется, и ошмётки полетят в безвестность. Ты разве не понял? Временной канал будет пробит через Кап-Тартар. Так что нам там нечего делать будет. Да и этого, – она покривила тонкие губы и кивнула на Джордана, – тоже не будет.
– Это почему же? – выступил из-за Ивана Джордан. – Я что тебе…
– А потому! – отрезала Шилема. Продолжила злорадно: – Тебя просто сдует, как нелепость и ненужность.
– Стоп, стоп! – остановил её Иван. – Ты так думаешь? Но Кап-Тартар уже руина временного канала. Это уже прошлое. И канал, пробитый Пектой, там уже постарел, создав Кап-Тартар и Фиман… Н-да… – Иван в растерянности осмотрел ходоков. – Это что же получается?
– А ничего, – отмахнул рукой Хиркус сомнения Ивана. – Для нас это не проблема. Канал через Кап-Тартар уже был пробит, так что там ничего не изменится.
– Это так, Ваня, – подтвердил дон Севильяк. – Шилема пошутила, чтобы попугать этого… Джордана.
– Шилема? – всё ещё не уверенный в заверениях ходоков, прикрикнул Иван на временницу.
– Ну и пошутила, – ответила она голосом, далеким от шутливого.
– Вот что, друзья, – Иван вытер внезапно вспотевшее лицо ладонью. Предположение Шилемы испугало его. – Я хожу во времени не так давно, как вы. Поэтому мне трудно судить, права ли Шилема, говоря о канале через Кап-Тартар или нет. И есть ли в этой шутке, как вы утверждаете, смысл? Если да…
– Никакого смысла, КЕРГИШЕТ, – поспешил высказаться Арно. – Другое дело, если мы сами будем затянуты в этот канал при его возникновении.
– Это тоже не обязательно, – решительно не согласился Хиркус. – Канал обеспечивает движение в прошлое не ходокам во времени, а обычным людям. Вот и всё. Нам же в нём можно будет двигаться и в прошлое, и возвращаться в настоящее. Иначе мы сюда не попали бы.
Хиркус поворотом головы осмотрел ходоков, ища поддержки. Но никто больше не стал что-либо уточнять.
– Наверное, твоё предположение разумно. Впрочем… – Иван в задумчивости помолчал. – Разумно с нашей точки зрения. Но так ли всё будет в действительности?.. Ладно, просмотрим. А теперь… Да, так что мы решили?
– А что мы решали? – с удивлением спросил Жулдас, когда пауза для ответа затянулась слишком надолго.
– Да ну вас! – незлобиво огрызнулся Иван. – Меня вот Симон всё время упрекает в моей невнимательности во время обсуждения чего-либо, то в отключении от темы этого обсуждения. А вы, я вижу, даже для меня выступаете в таком же виде. Как только с вами тогда говорит Симон?
Дону Севильяку показалось что-то забавным в словах Ивана. Он громко засмеялся.
В отряде стражников, собранных, наконец, усилиями Эдварда и Берута в рыхлую толпу, словно по сигналу со стороны дона Севильяка, послышались возмущённые выкрики. Там с чем-то не соглашались.
– Что там у них? – Арно вытянул шеи и подался чуть в сторону, чтобы видеть через плечо КЕРГИШЕТА.
– Тоже решают, – сказал Иван. – Пойду, послушаю, а вы будьте начеку. Что-то они уж больно расшумелись. Как бы то, о чём мы с вами говорили, не началось.
– Сам поостерегись, – напутствовал его Джордан.
Ходок из Фимана соображал, за чью теперь спину придётся прятаться, если эта дикая кошка, Шилема, вздумает на нём отыграться неизвестно за что. И зачем КЕРГИШЕТ взял её с собой? Она же на женщину не похожа. А он-то сам мужчина хоть куда. Мог бы и получше его выбрать, чем эту уродину.
Но Шилема не собиралась на него нападать.
– Я с тобой, – сказала она Ивану и, не дожидаясь разрешения, пристроилась сбоку, приноравливаясь к его широкому шагу.
Подходя к нестройным рядам отряда, Иван явственно услышал, как молодой стражник выкрикнул:
– Своя шкура дороже!
– Пора, Эдвард, и о себе подумать… – подал голос другой.
Это сказал знакомый уже Ивану по первой встрече стражник. Он напряг память и вспомнил его имя – Кашен. А тот рассудительно продолжал:
– Пока мы бегаем за всякими бандами, всё кончиться… Пекта уйдёт и без нас. Пора идти прямо к нему. А кто будет нам мешать… – он кашлянул, прежде чем сказать, – пусть пеняет на себя.
– Ты предлагаешь идти так, как эти? – спросил охрипшим голосом и кивнул в сторону ближайшего трупа Эдвард.
– Этим не повезло. Что о них теперь говорить? А будем мешкать, такими же будем. Правильно я говорю? – повернул он голову к стражникам.
Раздались голоса поддержки. Некоторые уже готовы были идти, они лишь скучно ожидали окончания никому не нужной перебранки между Кашеном и Эдвардом.
– А совесть у тебя есть? – Иван не выдержал цинизма Кашена.
Сказал и пожалел. Не с этого надо было начинать.
– У-тю-тю! – отозвалась большая часть отряда на его выкрик. – Какая ещё совесть?… Этот совсем уже свихнулся?.. Пошёл ты со своей совестью!..
Сжав челюсти, Иван молча выслушал поток нелестных для себя высказываний. Они исходили в основном от той части стражников, которые присоединились к отряду в последние дни, те, когда он отсутствовал, якобы уходя за друзьями. Это были в основном молодые люди, и большинство из них Иван видел впервые.
Их идейный предводитель Кашен, помалкивал. Он исподлобья следил за каждым движением Ивана. Наверняка помнил его точный выстрел и как он разобрался с целой шайкой хулиганов на набережной Темзы. Этот стрелок из тира, по мысли Кашена, становился основным препятствием в задуманном им мероприятии: наплевать на всё и напрямую пробиться как можно ближе к Пекте, чтобы успеть уйти с ним подальше от предстоящего ужаса исчезновения вместе с этим миром.
А Иван, вдруг, припомнил слова капитана Куткова, когда они оказались в безвыходном, казалось бы, положении, попав в засаду, устроенную моджахедами. После того, как всё закончилось благополучно, солдаты посмеивались, цитируя речь капитана, сопоставляя её с призывом полковника перед Бородинским сражением у Лермонтова: – «И молвил он, сверкнув очами…»
Хотя Кутков говорил совершенно иное, но сейчас Иван, повинуясь давнему, сказал негромко, но его услышали:
– У всех нас одна доля. У всех один конец. Но в любом положении надо оставаться людьми, а не безмозглыми скотами. Вот о какой совести я говорю. И тот, кто этого не понимает, тот… – Определения Иван не нашёл, запнулся. Но досказал: – Или вы отряд стражников, или вы банда! А с бандитами разговор короткий!