Ходоки во времени. Время во все времена. Книга 4
Шрифт:
– КЕРГИШЕТ, Иката говорит… – начал он неуверенно и замолчал.
– Что она тебе сказала? – подстегнул его Иван.
По-настоящему они впервые оказались с глазу на глаз. До сих пор Мау-ма держался в тени Жулдаса и Икаты.
– Она говорит… Я хочу остаться с мивакуками. Она говорит, нельзя мне.
– Правильно говорит. Зачем тебе быть с ними? Ты – человек. Тебе надо к людям.
– Но Иката говорит… Люди, говорит, убивают людей. Не хочу!
Перед Иваном сидел, подвернув под себя ногу, мужчина. И всё-таки это был ребёнок, развитие которого остановилось на уровне того дня, когда канал Пекты забросил его до давным-давно исчезнувшей цивилизации мивакуков. Так что он мог знать о людях, об их безоглядной любви и самозабвенной дружбе, но и о смертельной вражде? Лишь со слов Икаты, своей сестры хлебнувшей в своей жизни всякого: и хорошего, и, ещё больше, плохого. А немногословный Жулдас, ходок во времени, вряд ли распространялся на такую отвлечённую тему, сам, являясь, по сути своей, изгоем общества людей.
Иван долго не находил, что ответить брату Икаты.
– Знаешь, Мау-ма, людей так много. Посмотри, – повёл он рукой, – сколько здесь травинок. Но все они малая доля числа людей. Травинки разные. Так и люди отличаются. Там мужчины и женщины, дети и старики. У одних кожа чёрная, у других – белая. Посмотри на Икату и Жулдаса, на меня и Джордана. Мы все разные. Люди разные. И между ними всё бывает. И люди убивают людей.
Мау-ма провёл рукой по уже притоптанной и местами вырванной невысокой траве.
– Да, они разные.
– У людей тебе понравиться. У тебя будет жена и дети. Как у всех людей.
– Да, – взгляд Мау-ма стал рассеянным, в глазах его отражалось слабое пламя костра. – Да…
Он поднялся и упругой походкой отошёл чуть вниз по склону и, закинув руки за спину, стал смотреть в сторону океана.
Появились первые звёзды…
Способ общения мивакуков между собой так и остался для Ивана загадкой. Во всяком случае, озвучивание происходило лишь тогда, когда один из них вёл с ним переговоры. Возможно, они обладали телепатическими способностями. Может быть, но сейчас они стояли и тряслись с лицами, повёрнутыми в одну сторону, однако отнюдь не к звёздам. И всё-таки переговорщик от них с Иваном вскоре сказал:
– Надо ещё… Немного… Мы не видим…
Что они не видели, Ивана не интересовало.
– Гаси костёр!
– Да что тут гасить? – возразил Джордан, показывая на небольшое тёмное пятно с угасающими искрами. – Тут ничего нет. Само…
– Гаси, сказал! Из искры всё может быть.
Сказал и вспомнил…
Ночь, настоящий костёр, рядом куча хвороста, Лёша Поконевич со своими байками, как он измучился, но поймал щуку якобы в свой рост, а то и больше; как… Но наступало утро и появлялась забота погасить костёр, так как вокруг кустарник, деревья, на земле сухие листья и иголки. Не загашенные искорки подхватит ветер, понесёт и полыхнёт всё вокруг пожаром. Иван с детства слышал: – «Гаси костёр!..»
Джордан демонстративно потоптался на кострище.
– Молодец! Жулдас, уходим!
…Ещё пять миллионов лет в прошлое.
– Надо ещё… Совсем немного…
Миллион…
Мивакуки в ожидании вечера долго смотрели куда-то в раскинувшуюся перед ними холмистую местность, кое-где поросшую колками леса.
– Надо назад… Половина того, что было…
Ещё несколько уточнений: сто тысяч лет… десять… тысяча… годы…
Они оказались на многократно увеличенном накрузе. Куда ни глянь: каменные кладки вокруг углублений, заполненные похожими на жаб созданиями – муками, а вокруг кучками – мивакуки.
Скучная и непонятная для человек картина. И неприятная…
– Накруза ещё нет, – сообщил переговорщик. – Ты Великий Победитель… Мы свободные. И люди тоже свободные…
– Всё! – не стал дальше слушать его Иван, дав команду людям: – Мы уходим! Ближе ко мне!
Пятое тысячелетие до нашей эры. Будущая Сахара. Заросшие высоким камышом берега громадного пресного озера. Раннее утро. Громкий неприятный крик чаек, ворчание камышового зверья, тучи комаров липнут к лицу. И слабый запах дыма. Пробитые в зарослях, утоптанные тропинки вдоль берега и уходящие от него к невысоким холмам.
Люди вышли в реальный мир на узком песчаном пляже, неровной дугой охвативший мелководную бухту.
– Жулдас, вы всё-таки решили, куда мне вас перебросить?
– Пока ближе к нашему времени. Хочу стать на дорогу времени… Как я хочу…
– КЕРГИШЕТ, ты хочешь, чтобы нас здесь съели? – Джордан суматошно отбивался от комаров, для которых он, казалось, представлял лакомый объект нападения: они окутали его плотной пеленой, меньше обращая внимания на стоящих рядом с ним людей.
– Твоё желание я понимаю. Но куда? – допытывался Иван.
Жулдас словно его не слышал.
– КЕРГИШЕТ! – взывал Джордан.
– Иката, ты чего молчишь? – спросил Иван и бросил Джордану: – Потерпи! Здесь они быстрее решат, куда им податься.
– Пока они решат…
– Мы не знаем! – в отчаянии прижимая руки к груди, воскликнула Иката.
– А что если… – Ивану вдруг пришла, как ему показалось, спасительная мысль. – Сейчас отсюда туда, где можно поговорить спокойно… Уходим!
Подворье, когда-то принадлежавшее Симону, встретило их успокаивающим шелестом листвы. Здесь ещё не выпрямилась трава от недавнего посещения Ивана с Учителями.
– Мы уже здесь был, – поведал Джордан, но бросил вопросительный взгляд на Ивана.
– Были… Садитесь! Иката, отпусти мальчиков, пусть сядут нормально. Иката!
– Мог бы сразу сюда, – пробурчал Джордан, стирая с опухающего лица остатки убитых им комаров.
– Не ворчи… Жулдас, ты знаешь Ил-Лайду? Её отца? Э-э… Гирба-Сех-МирГунна?
– Ил-Лайду? Кто эту дикарку не знает?..
– Хм, – хмыкнул Иван и подумал: «Какая она дикарка? Красивая, лёгкая, ласковая…».
Он мысленно мог бы долго перечислять достоинства Ил-Лайды, но Жулдас тем временем продолжал:
– …И Гирба-Сех-МирГунна я знаю хорошо. Он даже как-то в Кап-Тартаре предлагал посетить его.
– Прекрасно! Я сейчас…
Иван поискал и нашёл правителя Мен-хи. Он вразвалку восседал на широкой лавке с высокой спинкой. Перед ним три женщины, отнюдь немолодого возраста. Он им что-то втолковывал, всё время, указывая пальцем куда-то вниз, словно клевал им.
– Он сейчас занят, – сказал Иван Жулдасу. – Теперь чуть позже…Ага!
Отец Ил-Лайды сидел там же и в той же позе один.