Ходячие. Второй шаг
Шрифт:
– Аида? – закричала она, стряхнув оцепенение.
– Помогите! – снова закричали за забором. – Помогите! Они здесь! Я не могу открыть ворота!
Чтобы достать запасной пульт, который они условились хранить под ступенькой времянки, ей потребовалась секунда. Но пальцы так тряслись, что не попадали по кнопке. Наконец удалось. Но ничего не произошло. Лампочка не замигала, ворота не поехали в сторону.
– Аида, я сейчас, сейчас! – шептала Вика, и все жала зеленую кнопку. Поняв, что бормочет себе под нос, она закричала: – Сейчас, я тебя впущу!
Лампочка словно умерла.
– Эй, просыпайтесь! Просыпайтесь! Эти здесь!
Кажется,
– Вика, они здесь! – В голосе девушки сквозило уже нечто большее, чем ужас. В ворота забарабанили. – Открой! Открой!!! Мне страшно!
– Я стараюсь! Еще секунду! – И главное, никак эти ворота с места не сдвинешь. Она снова схватила пульт. Он должен сработать. Ну пожалуйста!
Мысленно она умоляла Аиду: не кричи так, я ведь могу умереть от страха и тогда ничем уже не помогу.
– Аааоооыа!
Укусили или еще нет? Лампочка слабо блеснула, и ворота поехали в сторону. Правда, почти сразу же остановились. Батарейка умерла, но ее последнего вздоха хватило для того, чтобы в воротах образовалась щель, через которую Аида ввалилась во двор. Она споткнулась о лопату и упала, но сразу же вскочила на ноги. Лицо красное, перекошенное, но Аида жива и невредима. Тяжело дыша, она подняла лопату. Во двор уже лез этот. Вытянутое лицо с ввалившимися щеками, прямые русые волосы, оттопыренные уши. Размахнувшись, Аида ударила мужчину плашмя по голове, но он лишь покачнулся, недовольно заурчал и вцепился в ворота. Вика зажмурилась и с размаху ударила этого по затылку тяпкой. Отважившись открыть глаза, она увидела, что мужчина, кажется, повержен. «Иииииэх», – взвизгнула Аида, пытаясь отсечь голову преследователя лопатой. Та увязла в теле, так что пришлось наступить мужчине на плечо, чтобы выдернуть ее. Один готов. Аида уже била лопатой второго. Просто аттракцион в парке развлечений – из двери неожиданно показывается голова чудовища, которую нужно огреть дубинкой.
– Сколько их? – спросила Вика, поднимая тяпку. Очередное существо, оказавшееся более проворным, чуть не схватило Вику за волосы.
– Четверо.
Удар лопатой заставил мужчину передумать. Но и с изувеченной рукой он не сдавался, пытаясь довершить начатое.
– Кто-нибудь! Помогите уже! – кричала Вика, размахивая тяпкой.
Наконец существо сдалось, упало на землю, продемонстрировав внушительный зад, обтянутый синими трико. На ногах – черные резиновые сапоги. Фланелевая рубаха задралась до самых подмышек, обнажив изуродованное тело, – набухшие вены и пятна синяков образовали подобие географической карты. Из времянки выскочил Саня в майке и трусах. Но девушки уже почти управились с третьим пришельцем – женщиной с длинной косой, несмотря на лето одетой в рейтузы. Одолеть четвертого, подростка, почти еще ребенка, тоже не составило особого труда. Саня сориентировался быстро. Деловито разделался с парнишкой парой ловких ударов. Литые мышцы на руках бугрились при каждом движении. Саня даже не вспотел, тогда как обе девушки едва не задыхались.
Вика с трудом втянула в грудь воздуха и тихо всхлипнула:
– Что ты
– Рвала сныть, – лицо Аиды все еще было багровым от напряжения.
С испугу Вика решила, что та рехнулась.
– Сами же ноете, что нет никаких витаминов, – вытерла нос Аида. – Я хотела сварить кашу, пока все спят.
Вика уселась на ступеньку времянки, глядя на свои ладони, на которых уже надувались пузыри мозолей. С непривычки она натерла руки тяпкой.
– Хорошую кашу ты заварила. Я думала, задохнусь и сдохну.
– Их никогда здесь не было! Я и отошла-то всего на пару метров. Думала – нарежу травки, делов-то. А ворота заклинило.
Стресс все-таки сделал свое дело: Аида принялась рассказывать Сане свой рецепт каши со снытью:
– На вкус получается почти как с тыквой. Главное, побеги брать только молодые и траву обдать кипятком, чтобы вышла горечь. Нас со Стасом мама такой кашей кормила, когда мы были маленькие. Я ее хорошо ела, а Стас не любил, – девушка заплакала.
Похлопав ее по спине, Вика поднялась и пошла в дом. Вернулась она с новой батарейкой и бутылочкой успокоительного. Руки у Аиды тряслись, поэтому капли ей накапал Саня.
– Ох, Стас…
– Стас, – эхом повторила Вика и тоже заплакала. Девушки, наконец, обнялись. Саня смущенно топтался рядом.
– Скорее всего, это были какие-то залетные, но, я надеюсь, всем ясно, что не надо выходить по одиночке и с пустыми руками?
– Понятно, Викочка, понятно, – Лидия Вячеславовна рассматривала трупы.
– Дачники, – предположила она, – из садоводства. Видите, как одеты?
– Или бомжи, – вставил Саня.
– Бомжи сюда не доберутся. Нет, это наши соседи, зашли в гости. Вика! У тебя кровь на руках!
Вика посмотрела на ладони:
– Натерла. И спина болит.
– Ты бы прилегла.
– Так и сделаю.
Войдя в комнату, Вика бросилась на постель, но тут же услышала стук в дверь. Аида вошла робко, присела на краешек кровати:
– Тебе плохо?
– Скорее, хорошо. Потому что я жива. Просто хотела побыть одна.
– Спасибо, что спасла меня, – Аида охрипла от волнения.
– Не вопрос.
– Ты рисковала жизнью. А могла бы от меня избавиться. Как от занозы в заднице.
– Дурацкая шутка. Ты все, что у меня от него осталось, – наконец сказала Вика, – если бы с тобой что-то случилось, я бы себе не простила.
– Ты извини, я хамила тебе постоянно.
– Я тоже хороша.
– И еще. Из-за Игоря не беспокойся. Я никому не скажу.
В комнате стало тихо, только слышно было, как тикают часы.
– Знаешь, как я поняла? – оживилась Аида. Вика вяло изобразила интерес.
– Я нашла у него карту клуба «Монреаль». Он был почетным членом. И знаешь что? Он хранил ваши фотографии. Не волнуйся, я их сожгла.
Вика молчала.
– Ты же не администратором там работала, правда? Ты, конечно, извини, но какой из тебя администратор…
Спохватившись, Аида поправилась:
– Я имела в виду… просто ты так хорошо танцуешь, у тебя такая фигура, что тебе… глупо работать администратором.
Вика едва слышно засмеялась.
– В общем, это я виновата, – вздохнула Аида. – Ты могла Стасу и не врать. Это я придумала, что у нас строгая семья. И что мама никогда не позволит Стасу встречаться с такой девушкой. Хотела тебя позлить. А мама на самом деле добрая.