Хогбены, Ретиф, Бел Амор, Грегор и Арнольд
Шрифт:
— Где Посланник? — прервал его Ретиф. — Я должен ему кое—что сообщить.
— Вы должны будете много кое—чего сообщить ему, — перебил Маньян. — Включая и то, почему вы на полчаса опоздали на церемонию вручения верительных грамот!
— Ага! Вот он с членами миссии направляется ко дворцу. Извините, мистер Маньян… — Ретиф, расталкивая толпу, бросился к широкой входной арке в высоком кубическом строении в дальнем конце двора. Длинноногий, с коротким туловищем, без всяких признаков шеи и с огромными плоскими ступнями абориген, одетый в изысканный костюм из кружев и оборочек, с пикой в руке, величественным жестом разрешил ему пройти.
В нескольких
— …классический дипломатический ход, — говорил Пинчботтл. — Хотел бы я посмотреть на физиономии наших коллег с планеты Гроуси, когда они узнают, что мы их обскакали!
— Мистер Посланник… — начал Ретиф.
Пинчботтл резко обернулся, с минуту стоял уставившись в точку над поясной пряжкой Ретифа, затем дернул шарообразной лысой головой и окинул холодным взглядом своего подчиненного.
— Сколько раз я предупреждал вас, чтобы вы оставили свою привычку бесшумно подкрадываться сзади! — взвизгнул он. — В моем присутствии топайте ногами, когда входите!
— Мистер Посланник, я бы хотел…
— Избавьте меня от перечисления всего того, чего вы хотите или не хотите, мистер Ретиф! Церемония вот—вот начнется… — он повернулся, обращаясь к более широкой аудитории. — Джентльмены! Я надеюсь, вы все можете засвидетельствовать, как умело я выдерживал протокол с момента нашего прибытия на Рокаморру сегодня утром. Прошло не более шести часов, а мы уже почти добились статуса первой дипломатической миссии, когда—либо аккредитованной на этой планете! Планете — не мне напоминать вам об этом — которая славится наиболее энергичной коммерческой активностью и неослабевающей враждебностью к дипломатам. И все—таки я…
— Прежде чем продолжить все это дальше, мистер Посланник, — вмешался Ретиф, — я думаю…
— Позвольте напомнить вам, сэр! — повысил голос Пинчботтл. — Сейчас говорю я! О предмете чрезвычайной важности, а именно — о себе! То есть о моем… э—э вкладе в историю дипломатии.
Пара одетых в широкие мантии рокаморранцев засуетились вокруг землян, размахивая вычурными канделябрами, из которых валили клубы едкого красного и зеленого дыма. Туземцы принимали различные причудливые позы, громкими голосами нараспев произносили непонятные ритуальные заклинания, затем отступили назад. Один из них указал тонким многосуставчатым пальцем на Ретифа и издал звук, похожий на звук пилы, проведенной по натянутой басовой струне виолончели.
— Где ваш головной убор, Ретиф? — прошипел Пинчботтл.
— У меня его нет, и я вот что хотел сказать вам…
— Немедленно наденьте! И становитесь на свое место в моем эскорте! — угрожающе проскрипел Посланник, следуя по пятам за местными официальными лицами.
Маньян, подоспевший к этому моменту, возбужденно замахал перьями.
— Не обращайте внимания на то, что они слегка поломались! Надевайте — и все!
— Оставьте это! — отмахнулся Ретиф. — Мне они не понадобятся.
— Что вы хотите этим сказать? Мы все должны носить это..
— Только не я. Я не буду участвовать в церемонии. И советую вам…
— Грубейшее нарушение субординации! — ахнул Маньян и поспешил следом за Посланником. Два высоких стражника выступили вперед, чтобы воспрепятствовать не имеющему официального головного убора Ретифу следовать дальше.
2
Это была весьма колоритная
Под звон глухо звучащего гонга рокаморранцы согнали вместе тяжело дышавших землян и прочли им по длинному свитку речь. Затем маленький абориген выступил вперед, неся на пурпурной бархатной подушке с вышитыми буквами «МАМА» длинный шестифутовый меч — земного происхождения, как отметил про себя Ретиф.
Высокий рокаморранец в розовато—лиловом и красновато—коричневом одеянии выступил вперед и поднял меч. Посланник отшатнулся, пробормотав: «Послушайте, милейший…», но тут же был водворен обратно на место. Носитель меча торжественно опоясал дородную фигуру дипломата украшенной бисером перевязью и прикрепил к ней ножны.
Затем наступило молчание. Местные аборигены уставились на земного эмиссара.
— Маньян, вы отвечаете за протокол. Что мне по—вашему, теперь следует делать? — пробормотал Посланник уголком рта.
— Я бы порекомендовал сейчас вашему превосходительству отвесить… э… легкий поклон, после чего мы все повернемся и уйдем, пока они не придумали еще новых пыток…
— Ол райт, ребята, все вместе, — хрипло прошептал Пинчботтл. — Налево кру—у—гом!
Маньян охнул, получив во время выполнения этого маневра чувствительный удар ножнами по ноге. Затем они торжественно удалились во главе с Посланником, который, гордо выпрямившись во весь свой, увы, далеко не внушительный рост — он едва достигал пяти футов — важно шествовал впереди, вычерчивая за собой острием меча дорожку в пыли. Из толпы туземцев доносились веселые возгласы, которые быстро слились во всеобщий радостный крик. Аборигены оживленно хлопали землян по плечам, предлагали им ароматизированные сероводородом наркотические сигаретки, протягивали фляжки с зеленоватой жидкостью. Вся церемония вылилась во всеобщее ликование.
Ретиф, протиснувшись через толпу, перехватил Посланника, который с трудом пробирался среди возбужденных аборигенов.
— А—а—а, Ретиф! — прорычал тот. — Отсутствовали во время процедуры, я заметил! Всю дорогу сюда только и знали, что сидели, как сыч, у себя в каюте, а теперь бойкотируете свои официальные обязанности! Явитесь ко мне, как только я пристрою это великолепное символическое оружие, которого я был удостоен!..
— Как раз об этом я и хотел сказать, мистер Посланник. Это оружие отнюдь не символическое. От вас ожидают, что вы примените его по назначению.
— Что? Употребить по назначению? Мне? — Пинчботтл кисло усмехнулся. — Я повешу его на стене как символ…
— Быть может потом, сэр, — перебил Ретиф. — сегодня вам предстоит с ним поработать.
— Поработать?..
— Мне кажется, вы неправильно поняли смысл церемонии. Рокаморранцы ничего не смыслят в дипломатии. Они думают, что вы прибыли сюда для того, чтобы помочь…
— Так оно и есть, — фыркнул Пинчботтл. — А теперь посторонитесь и пропустите меня!