Хогбены, Ретиф, Бел Амор, Грегор и Арнольд
Шрифт:
Странно это или не странно? Ни один уважающий себя контрабандист не отправится в дальний рейс с пустым грузовым отсеком. Элементарный расчет. Невыгодно. Тьфу, черт, как время бежит…
— Проверь пустой отсек! — приказал Бел Амор.
— Уже проверял.
Хрен Поймаешь издал какой–то звук — то ли насмешливый, то ли осуждающий, — кто может знать интонации существа из Кальмар–скопления?
— Проверь!
Обиженный Стабилизатор начал простукивать стены и потолок пустого отсека. Дурная работа, мартышкин труд.
—
— Отсек пустой!
Нет, это весьма странно… Во всех отсеках столько хлама — до потолка, а этот пустой.
Пора пошевелиться самому.
Бел Амор вошел в отсек номер 9. Это был обычный стандартный грузовой отсек, абсолютно пустой, с голыми стенами и лампой под потолком. Что может быть странного в пустом отсеке?
— Командор! Вы опять испачкали брюки, — сказал Стабилизатор из коридора.
— Отстань!
Десять минут. Все. Конец. Начальству — труба. Ржавая овальная труба, семь дюймов на десять. А этот болван про какие–то брюки. Жаль, хорошее было начальство. Вот назначат завтра новую метлу, и поднимется пыль столбом начнет она всех подметать под себя. А этот болван про какие–то штаны, — я их сегодня уже чистил!
Бел Амор с раздражением взглянул на Стабилизатора, а потом нагнулся и осмотрел свои брюки — сначала одну штанину, потом другую. Его глаза засверкали, будто неожиданная мысль осветила их изнутри солнечным зайчиком. Он выбежал из пустого отсека, выдергивая из кармана универсальную отвертку. На все последующие действия осталось три минуты. Бел Амор бросился к хронометру и вонзил отвертку в один из винтов, державших резную раму в панели.
— Эй, что вы делаете?! — вскричал Хрен Поймаешь. — Это же произведение искусства!
— Сидеть! Досмотр еще не закончен!
Наконец Бел Амор выдрал хронометр из панели и потащил его в пустой отсек. До конца досмотра оставалось две минуты, когда он поставил хронометр на пол так, чтобы циферблат был виден из коридора. Потом он выбежал в коридор и оттуда взглянул на хронометр.
До конца досмотра по–прежнему оставалось две минуты.
Секундная стрелка перестала двигаться. Бел Амор присмотрелся. Нет, секундная стрелка все же двигалась, но уже со скоростью минутной.
— Подойдите ко мне, — поманил Бел Амор. — Как вы объясните это явление?
Хрен Поймаешь подошел, посмотрел, ничего не ответил и обмяк всеми щупальцами.
— Очень хорошо, — одобрил его поведение Бел Амор. — Досмотр, как и положено, продолжается еще две минуты, но в этом отсеке они почему–то растянуты на два часа. Так? Что ж, подождем.
Он повернулся к Стабилизатору:
— Я вызову буксир, а ты присмотри за ним.
— Не беспокойтесь, — пробурчал Хрен Поймаешь. — Я сопротивления не оказываю. После конфискации всего барахла я могу быть свободным?
— Конечно. Закон есть закон. Жаль, что вы не пытаетесь
— На это вы меня не спровоцируете.
Бел Амор представил, как выглядит этот галактмен на фоне решетки, ухватившись за нее всеми щупальцами.
Он выбрался из звездолета и стал разглядывать Южный рукав Галактики. Следовало позвонить в Управление Охраны Среды, чтобы прислали буксир и оттащили звездолет на ближайшую стоянку. Еще следовало доложить начальству, что дело не табак, а гораздо лучше. Но прежде всего следовало…
Бел Амор оглянулся… прежде всего следовало перекурить.
Он вытащил сигару, которую незаметно увел со стола Хрен Поймаешь, и украдкой закурил. Черт с ним, с запретом. Это соплякам нельзя. А ему ради такого случая можно.
Голова закружилась… нет, и ему нельзя. Вернуться, что ли, и объяснить каракатице, что «нравственно», а что «без»…
Впрочем, глупо читать мораль такому солидному и законченному галактмену.
— Командор! Табак! — послышался ликующий голос Стабилизатора.
Бел Амор вернулся в звездолет.
Отсек номер 9 уже не был пустым, он был до отказа забит картонными коробками с сигаретами.
Какой уважающий себя контрабандист отправится в дальний рейс с пустым отсеком!
— Как вы догадались? — изумлялся Стабилизатор.
— Все дело в том, что перед тем, как войти в звездолет, я вычистил брюки, — усмехнулся Бел Амор.
— Ну и что с того?
— А когда я вошел в пустой отсек, ты сказал: «Командор, вы опять запачкали брюки».
— Ну и что из этого?
— Ну не мог же я опять влезть в какую–то лужу! Луж не было! Ты увидел на брюках грязь, которой уже не было. Ты увидел мои брюки такими, какими они были два часа назад. Вот я и предположил, что время в отсеке резиновое. Пока мы есть — оно растянуто, когда уйдем — оно вернется в статус–кво. Табак там, но его еще не видно. Еще! Но он должен появиться сразу после окончания досмотра.
— Вот видите! — уважительно сказал Стабилизатор. — Вот что значит аккуратность!
— И наблюдательность.
— Да, конечно. Но если бы вы не почистили брюки, хрен бы вы его поймали!
(Эти брюки Бел Амор и сегодня надевает, хотя они протерлись кое–где, а на коленях обвисли. Ну, да это в его стиле.)
Одесса, 1976
ДОСМОТР–2
Посвящается путчу ГКЧП 19–22 августа 1991 г.
— Здравствуйте, товарищи гвардейцы!
— Здравия желаем, товарищ генерал!
— …А почему у вас говно на потолке?
— Ур–ра–а–а–а–а–а–а–а–а–а–а–а–а–а–а–а!