Хоккей на высшем уровне
Шрифт:
Здесь я встретился с инженером канадских заводов компании «Дженерал электрик» Тимом Тернером, который захватил с собой несколько вратарских масок, разрабатываемых для меня. Мне не нравится маска, в которой я играю сейчас, так как она не очень хорошо защищает от ударов. Мне нужна более высокая маска, которая бы надежней закрывала виски и лучше поглощала силу удара. Тим подготовил образец, способный поглощать энергию и обеспечивать большую безопасность, однако выглядел он безобразно. Ни один вратарь не купит некрасивую маску, потому что она вызовет насмешки соперников и товарищей по команде. Поэтому мы несколько изменили ее внешний вид, просверлили ряд отверстий, не ухудшающих защитных качеств, и решили, что у нас получилась весьма надежная маска, которая будет пользоваться спросом. Беру новую маску
13 СЕНТЯБРЯ
Слава богу, во франкфуртском аэропорту удобные кресла. Вообще я не могу спать в машинах, автобусах, поездах, самолетах – словом, ни в чем, что движется, поэтому во время нашего долгого полета из Торонто я писал курсовую работу. В дороге мы основательно поговорили со спортивным журналистом из Ванкувера Джимом Тейлором о поведении ванкуверских болельщиков во время вчерашнего матча. Джим сказал, что ему стыдно за них. Однако Алан Иглсон, по-моему, немного переборщил, заявив, что у болельщиков Ванкувера не хватает класса и что в будущем в этом городе не следует проводить матчи между советскими и канадскими хоккеистами. Алан – человек импульсивный, и, мне кажется, он сказал это в запальчивости. Убежден, что в Монреале, Торонто, Виннипеге, да где угодно, люди в подобной ситуации вели бы себя точно так же.
Во Франкфурте нам пришлось семь часов ждать рейса на Стокгольм. В это время остальная часть команды находилась в парижском аэропорту, ожидая самолета в Швецию.
Я поспал часок, а потом принялся читать роман Джеймса Дики «Избавление». Почитав, вспомнил, что хотел купить себе фотоаппарат, но от этой идеи пришлось тут же отказаться: даже здесь, в беспошлинном магазине аэропорта, цены на фотоаппараты были неимоверно высокими.
Перед вылетом в Стокгольм у нас произошел небольшой инцидент: братья Эспозито потеряли свои паспорта. Поднялась страшная суматоха, но в конце концов кто-то из авиакомпании «Эр-Канада» нашел паспорта под креслами, в самолете, на котором мы летели из Торонто. Думаю, западногерманский хоккей не отказался бы от Тони и Фила, если бы им пришлось остаться.
В стокгольмском аэропорту шведские журналисты окружили Фила Эспозито и засыпали его вопросами. Фила здесь хорошо знают не только по его выступлениям в НХЛ, но и потому, что с его помощью рекламируют канадский хоккейный шлем на европейском рынке. Оказывается, именно этот шлем самый популярный в Швеции. Я и не подозревал, что Фил носит шлем! [15]
Автобус доставил нас в центр города к гостинице «Гранд», старинному отелю, расположенному у самого королевского дворца, рядом с правительственными зданиями. Из окна гостиницы, стоящей на берегу фиорда, открывался вид удивительной красоты. Гарри и Ферги раздали нам расписание тренировок, и я тут же отправился спать.
15
Канадские профессионалы считают «дурным тоном» пользоваться шлемом во время игр. – Ред.
14 СЕНТЯБРЯ
Снова по две тренировки в день. В зале «Йоханнесхоф исстадион» было довольно прохладно – приятная перемена по сравнению с душными канадскими залами. Чувствовал я себя хорошо, но энергии во мне не осталось. Не было ни сил, ни выносливости. Давал себя знать шестидневный перерыв в тренировках.
Лед здесь почти на двенадцать футов шире, чем у нас в Канаде, хотя длина поля такая же. Все четыре угла очерчены довольно резко, так что значительно возрастает пространство позади ворот. Нам сказали, что московский лед является почти точной копией «Исстадиона». Поэтому до отъезда в Москву на следующей неделе нам надо будет внести в игру кое-какие коррективы.
Большинство игроков НХЛ выбирают обычно позицию неподалеку от борта. Но если они прибегнут к такой тактике здесь, то будут слишком разбросаны по полю и окажутся в неудобном
Раньше я не понимал, почему, играя в Канаде, Третьяк ни разу не выехал за ворота, чтобы остановить шайбу для своих защитников. Теперь я это знаю. Расстояние от линии ворот до борта здесь по крайней мере на пять футов больше, чем на североамериканских полях. Так что, пока доедешь до шайбы и вернешься в ворота, уйдут целые сутки. Теперь мне ясно, что и мы не будем успевать совершать выходы за ворота.
Именно по этой причине нам придется в корне пересмотреть свою тактику. В НХЛ осмысленная игра за воротами почти не ведется; зато в борьбе за шайбу щедро применяются силовые приемы. Здесь же за воротами можно разыгрывать целые комбинации. Можно контролировать шайбу, пасовать ее, делать все, кроме бросков по воротам. По-моему, такой хоккей очень хорош. Когда команда в большинстве, можно передать шайбу крайнему нападающему, находящемуся в углу, и тот имеет возможность держать ее хоть тридцать секунд, пока его товарищи займут выгодную позицию для паса или броска.
У меня игра не клеится. Похоже, я совсем вышел из формы. Все делаю не так, как надо. Ни капли уверенности. Я разучился играть в хоккей. Место в воротах выбираю наугад, по наитию. Правда, иной раз ничего другого и не остается делать. Когда игрок недалеко от тебя и никем не прикрыт, приходится лишь гадать, куда пойдет шайба, иначе у тебя нет ни шанса спасти ворота.
Тут вратарь очень легко попадает впросак, особенно на тренировках, когда он более или менее знаком с манерой игроков, владеющих шайбой. Здесь уже неважно, кто обстреливает ворота – средний игрок НХЛ или «звезда»: в одних и тех же ситуациях большинство игроков поступает примерно одинаково. Значит, вратари имеют возможность предвидеть, как в данный момент поведет себя тот или иной игрок. Именно по этой причине вратари с годами начинают играть лучше. Их реакция не становится острее, но у них прибавляется опыта и вырабатывается инстинкт на возможные действия хоккеиста в той или иной игровой ситуации. Однако опасно гадать там, где гадать уже нельзя. Форварды тут же тебя раскусят, начнут играть по-другому, и ты сраму не оберешься. А у таких игроков, как Эспозито и Рателль, вообще нет стандартных приемов. Стоит тебе решить, что их любимый бросок – в левый нижний угол, как шайба летит в верхний правый. После этого начинаешь чувствовать себя идиотом.
На сегодняшней тренировке Ред Беренсон вышел на меня с левого фланга. Ред очень хорошо бросает из неудобного положения, любит проходить вдоль ворот и посылать шайбу тыльной стороной клюшки над левой рукой вратаря – моей свободной «ловящей» рукой – в верхний угол ворот. Он делает это так хорошо, что даже, зная его намерения, шайбу порой невозможно остановить. На сей раз я не стал ждать, пока Ред совершит свой трюк, а сразу занял в воротах нужную позицию: переместился к левой стойке и высоко поднял левую руку.
Ред тут же смекнул, в чем дело, но вида не подал: он начал свой любимый маневр, но в самый последний момент спокойно протолкнул шайбу в ворота между моим правым коньком и штангой. А я в это время торчал в противоположном углу с нелепо поднятой кверху рукой. Глупо же я выглядел.
За нашей тренировкой наблюдал Ульф Стернер. Его считают одним из лучших игроков шведской сборной. Мне рассказывали, что в середине шестидесятых годов этот талантливый хоккеист участвовал в играх НХЛ за «НьюЙорк рейнджере», но наши профессионалы отнеслись к нему безжалостно. Известно, что европейцы, в особенности шведы, недолюбливают, мягко выражаясь, жесткой силовой борьбы у борта и в углах. А профессионалы то и дело испытывали Ульфа на прочность, покуда ему это не надоело. И он решил вернуться на родину. Три года назад я смотрел, как он играет против канадской сборной, мне показалось, что он все еще не оправился от встреч с профессионалами.