Хоккейная сделка
Шрифт:
Я фыркаю от смеха.
— Я никогда не встречала мужчину, который сделал бы что-нибудь из того, что написано в книгах.
— Значит, ты просто проводила время не с теми мужчинами.
Приплыли.
«Я другой, не такой, как все». Почему мужчины делают вид, что они не все одинаковые? Зачем тратить столько усилий, чтобы в итоге услышать «я же тебе говорил»?
Я закатываю глаза.
— В мире миллиарды людей — не может быть, что для каждого из нас существует один-единственный идеальный человек.
Глупо считать, что можно любить
Еще один из товарищей по команде Трентона вмешивается.
— Да ладно. Ты не можешь наверняка сказать, что любви не существует, — он указывает на Кэссиди и Трентона. — Посмотри на этих двух голубков. Они чертовски милые.
Я внутренне съеживаюсь. Парни не знают, что Кэссиди и Трентон только делают вид, что встречаются. Чтобы улучшить имидж Трентона после того, как его обменяли из-за фигни, произошедшей с бывшей командой в Сиэтле. Парни не подозревают, что их вратарь на самом деле не состоит в серьезных, любовных отношениях с моей лучшей подругой.
Кэссиди смотрит на Трентона.
— Что думаешь? Ты веришь в родственные души и всю эту романтическую фигню, которую я пишу?
— Я верю в любовь, — Трентон убирает прядь волос с ее лица. — Я верю в то, что настолько сильно заботишься о ком-то, что сделаешь все ради него. Я верю в то, что ставишь счастье другого человека превыше своего собственного. Я верю в то, что каждый день показываешь, как сильно он дорог, даже мелочами, чтобы тот знал, что ты о нем думаешь. Так что, независимо от того, что значит романтика — цветы и украшения, роскошная поездка в Грецию или просто появление, когда он нуждается в тебе, я думаю, что правильный человек будет делать все это для тебя, когда любит. И если это настоящая любовь, никто и ничто не сможет ее отнять.
Черт. Прекрасная мысль. И если бы я не знала лучше, то поверила бы. Но я реалистка.
Александр поворачивается ко мне и кивает в сторону Трентона.
— То, как он на нее смотрит, — это не фальшивая романтическая чушь. Это настоящая любовь.
Я собираюсь отстаивать точку зрения, но Кэссиди встречается со мной взглядом, и я вижу, как отражается в них печаль. В разгар фальшивых отношений у Кэссиди развились настоящие чувства к вратарю, и все эти разговоры о настоящей любви не помогают.
Поэтому я прикусываю язык и похлопываю Александра по плечу.
— Как скажешь, Большой Парень, — затем цепляюсь за локоть Кэссиди и оттаскиваю ее от комнаты, прежде чем те увидят, как слезы наворачиваются на ее глаза. — Пойдем танцевать.
Мы спускаемся вниз и выходим на танцпол.
Оказавшись посреди моря потных тел, я наклоняюсь и кричу поверх музыки.
— Ты в порядке?
— Да, это просто… — Кэссиди качает головой, голос сходит на нет.
— Неприятно?
Она
— Точно.
— Не знаю, Кэсс. Трент выглядел искренним. Думаю, вам нужно поговорить о том, что чувствуете.
— Он просто притворялся. И я не хочу быть той, кто влюбится.
— Даже если это взаимно?
— Не знаю, — она качает головой, как будто пытаясь вытеснить эту мысль из головы. — Я не хочу об этом говорить. Давай просто повеселимся.
Это я могу.
— Поняла, босс.
Мы позволяем музыке завладеть нами, двигаясь в ритме R&B 90-х, льющегося из динамиков. Мы расслабляемся и на время забываем о странном мире фальшивых свиданий и хоккеистов.
Не проходит и минуты, как Трентон появляется позади Кэссиди, обнимая ее. Я кидаю понимающий взгляд и отступаю, чтобы дать им пространство.
Но упираюсь в чью-то теплую грудь.
— Потанцуем? — голос Александра глубокий, а дыхание обжигает шею.
Я бросаю взгляд через плечо, встречаясь с его темным взглядом.
— Спрашиваешь разрешения? Какой джентльмен.
— Мужчина всегда должен спрашивать разрешение, прежде чем трогать девушку.
Я разворачиваюсь, обхватываю его шею руками и прижимаюсь вплотную.
— Разрешение получено.
Моя лучшая подруга — безнадежный романтик, и надеюсь, что Трентон будет хорошо к ней относиться, чтобы та могла состоять в тех преданных отношениях, которых заслуживает. А я? Я интересуюсь только одним, и что-то подсказывает, что одна ночь с этим нежным гигантом может того стоить.
Руки Александра опускаются на мои бедра, и мы начинаем двигаться. Платье с открытой спиной пусть и не является приглашением к действию, но любой другой парень уже провел бы пальцами по моему позвоночнику или засунул их под ткань. Но не этот мужчина.
И то, что он этого не делает, только усиливает желание.
Я поднимаю подбородок и прижимаюсь губами к его уху.
— Любой другой парень уже позвал бы меня домой.
Он усмехается, низко и глубоко.
— Я не такой.
— Да ладно. Все парни одинаковые.
— Ты слишком молода, чтобы быть такой циничной.
— Я реалистка, а не циничная.
Он отстраняется, чтобы взглянуть на меня.
— Либо ты обожглась, либо никогда не была влюблена. Так что?
Я закатываю глаза.
— О, забавно. Ты меня психоанализируешь. Хочешь, чтобы я легла на диван, пока будешь делать заметки и расспрашивать о моем детстве? Уверена, где-нибудь найдется подставка для доски.
Он усмехается.
— Время колкостей. Кто-то тебя точно потрепал.
Я прижимаю ладонь к его груди и отталкиваю на несколько шагов.
— Просто потому, что я не хочу быть замужем с двумя детьми и белым забором, не означает, что у меня травма. Я хочу быть не привязанной, а связанной. Так что, если не собираешься делать это, я найду того, кто сделает.