Холестерин: еще один великий обман. Не все так плохо: новые данные
Шрифт:
Важность этого хода возрастает прямо пропорционально надуманности самой темы кампании. В-третьих, мнимое единство мнений создает иллюзию актуальности проблемы, ее важности и остроты. В-четвертых, множество вариантов подачи одной и той же мысли создает эффект свободного и непринужденного сообщения ее читателю (слушателю). А тот, в свою очередь, меньше ощущает на себе ее навязчивость.
Далее. Даже в пределах одного типа СМИ агитатору необходимо обеспечить несколько различных способов повторить одно и то же. Например, в случае с телевидением необходимо и дать сюжет в новостях, и провести на эту тему ток-шоу или упомянуть в аналитической программе, и организовать интервью. Аналогично и в других видах массмедиа. Но главная ошибка, которую ни в коем случае не должен допустить при этом пропагандист высокого класса, это эффект «перекармливания» аудитории. Чрезмерная назойливость звучания темы повышает рейтинг недоверия к ней, вызывает настороженность и желание отгородиться от ее дальнейшего потребления. Если в сознании человека включается механизм самозащиты, последствия могут стать для акции фатальными. Поэтому на начальном этапе, когда необходимо вовлечь в процесс как можно большее число пассивных и нейтральных «потребителей», это просто неприемлемо. Немаловажную роль в процессе раскручивания темы играют так называемые «авторитетные мнения». Этим собирательным термином обозначается группа людей, которые на момент высказывания своего
Обязательны звучащие рефреном ссылки на «авторитетные источники». Формат вещания большинства современных СМИ подразумевает раскрытие каждой темы в достаточно коротких сюжетах. И это позволяет им «для краткости» опускать более конкретные указания. Особенно если источник отсутствует. Традиционно, любые медиасюжеты предлагают вместе с фактами и их начальную оценку. Она должна соответствовать интересам пропаганды, независимо от сложности или простоты. Например, простая — это «хорошо» или «полезно», а сложная — «выгодно, но потребует расходов» или «достижимо, но при некоторых условиях». И разумеется, она должна быть, поскольку влияние на аудиторию именно мнений, звучащих в СМИ, нельзя недооценивать. От эксперта всегда требуют доказательств, а от журналиста или ведущего — нет. Он находится в роли простого обывателя, неспециалиста, получившего возможность оценить проблему именно с такой, намеренно упрощающей «высокую науку» позиции. Из них двоих на экране — эксперта и журналиста — зритель в любом случае будет более внимательно слушать второго. Ведь он постоянно переспрашивает, объясняет «своими словами», уточняет, время от времени подводит смысловые итоги… Зрителю ближе его манера вести разговор и оценивать. К тому же завершающее (то есть всегда особо выделяемое) слово в любом интервью принадлежит, опять-таки, не гостю.
Столь обширный арсенал «секретов мастерства» нужен пропагандисту для того, чтобы, во-первых, как можно убедительнее симулировать существование вещей, которых не существует на самом деле и, во-вторых, для того, чтобы «напичкать» своей идеей как можно большее число людей. Только обеих целей ему нужно уметь добиться так, чтобы аудитория не заподозрила ни в коем случае, что ее «закармливают» ненужной ей проблемой. А вероятность такого сценария весьма велика. Хотя бы потому, что на практике, в реальной жизни ни один из подвергающихся атаке людей с предметом обсуждения столкнуться никак не может — его же нет! Поэтому же даже просто атаковать нужно умеючи, чтобы интерес или просто любопытство нарастали, а не гасли. Ясно, что одних угроз и посулов будущей самореализации здесь мало. Потому от самого начала и до окончания акции информация подается аудитории в удобной и легкой для потребления форме словесного «полуфабриката» — фактов с уже сделанной предварительной оценкой. Безграничные возможности монтажа, компьютерной графики, цветовой и звуковой передачи современных СМИ позволяют косвенно восполнять недостаточную «предметность» рисуемого образа. Дело в том, что, если предмет фантастический, человеческий мозг будет нехватку личных контактов с хоть чем-то подобным ощущать особенно остро. На этот случай пропагандист должен иметь в запасе маленькую хитрость: уметь с помощью цветовой гаммы, каких-то мельком показанных деталей или наложения дополнительных звуков вызывать у аудитории не всегда осознанные посторонние ассоциации. Как двадцать пятый кадр, только разнообразнее, тоньше и сложнее, потому что подобные прямые связи с предметом тут невозможны.
На такую форму подачи информации универсально клюет любой неспециалист, даже академик, только работающий в другой области. Причина проста: мозг современного человека обязан усваивать в единицу времени тонны самой разной информации. Нагрузка на него сейчас приходится гораздо большая, чем когда-либо раньше. И факты второстепенной важности ему потреблять удобнее в таком виде. Звучит как оскорбление, не так ли? Однако это правда. Потому на профессиональном жаргоне агитаторов, помимо термина «рецепиент» (тот, кого мы называем слушателем или аудиторией), существует более любопытное обозначение — «пропагусь» (propagoose). Так и переводится, потому что в английском языке, кто бы на нем ни говорил, именно гусь выступает аналогом русского «баран» — в значении обделенного интеллектом индивида. И они имеют право на пренебрежение к своей аудитории потому, что точно знают, какую глупость их усилиями человек может принять за руководство к действию и смысл всей жизни. И усилия эти прилагаются не веселья ради…
Самый же интересный и поистине фантастический момент в пропаганде наступает тогда, когда несуществующие (pardon, уже существующие, только в виде информации) явления обретают материальную сущность. Рак легких существовал всегда — а рак легких, вызванный курением? Ну какой же это вымысел, если с момента его появления абсолютно все, кто умер от рака легких, «подцепил» его именно из выкуренных сигарет! Целлюлит — это подкожная жировая ткань человека, существующая с той же целью, что и шерстный покров у теплокровных животных. А целлюлит как болезнь, провоцирующая нарушения микроциркуляции крови в тканях? Есть все шансы, что вскоре можно будет посмотреть где-нибудь сюжет из некой клиники, куда привезли толстяка с атрофией ягодичных мышц, развившейся из-за целлюлита. У кого есть основания не доверять подобным фактам и какое оно? Верно: такое, что проверке лично нами, аудиторией, «пропагусями» они не подлежат. Микроскопических паразитов, которые заводятся в постельных принадлежностях, вызывают зуд и аллергические реакции — и тех невооруженным глазом не увидеть, хотя вот же они, в перьевой подушке прямо перед носом спрятались, как партизан в засаде! Чтобы избежать этой напасти, нужно забыть о подушках из пера и одеялах из шерсти — только силикон и синтепон! И менять почаще даже эту синтетику, потому что зловредные клещи всеядны, просто натуральное им чуть больше по вкусу. Зато для человеческого организма синтетические материалы безопаснее и полезнее натуральных. Ведь, в отличие от дорогих тканей из хлопка, шерсти, льна и шелка, они гипоаллергенны, легки и дешевы. Какое слово здесь ключевое? Нет, не «гипоаллергенные», как решил бы «пропагусь».
И еще один занятный момент — опровержения ранее прозвучавших тезисов. Они тоже должны непременно появиться на определенном этапе пропаганды, только гораздо более разрозненно, в менее доступных источниках с более низким рейтингом просмотра. Это вовсе не странная мысль — поговорка «Исключение только подтверждает правило» сложилась гораздо раньше, чем ее начали использовать в целях массовых манипуляций. Скептики всегда были, есть и будут. Да и любой человек — подверженный внушению или нет — в разные периоды жизни склонен либо подчиняться, либо проявлять самостоятельность суждений. Эти перемены связаны со множеством факторов его жизни — успехами и социальным ростом или, напротив, несчастьями, потерей работы, разводами, болезнью. Пропаганда никак не смогла бы учесть решительно все подобные переходы, да ей это и не нужно. Ей достаточно предусмотреть только прямое следствие внезапного пробуждения в ком-то здравомыслия и защитить немножечко концепцию от скептических нападок. Как это сделать? Частично позволить критике себя проявить — в мелочах, понарошку. Можно даже признать несовершенство некоторых постулатов идеи, поблагодарить скептиков за бдительность и за предоставленные разработки, поменять несколько второстепенных формулировок. Это только усилит эффект продолжения исследований в данном направлении, создаст превосходный повод развернуть новую дискуссию — в общем, ничуть не повредит самому предмету и даже пойдет на пользу. Навредить здесь может как раз чересчур упорное игнорирование мнений «оппозиции». Потребитель идеи может заподозрить, что ему ее навязывают, ограничивают свободу его выбора — и запустится механизм самозащиты психики. Причем это будет явление гораздо более массовое, чем прежние единичные, спонтанные случаи. Так что безоговорочно глушить критику необходимо лишь поначалу, пока аудитории не станет привычна, «как родная», мысль, что обсуждаемая вещь или явление существует на самом деле. Как только же этот самый трудный этап пройден, основной задачей пропаганды становится удержать достигнутый индекс убедительности и поддерживать интерес общественности к вопросу. Говоря по-другому, сделать так, чтобы количество «пропагусей» не убывало слишком быстро.
Назначение пропаганды: для чего создаются современные мифы?
Очевидно, что коммерческая пропаганда, в отличие от политической, запускается в расчете на гораздо более долгие сроки. И главное, она куда масштабнее по самому своему исполнению.
Настолько, что довольно часто в нее включаются даже государственные министерства и ведомства. Тот же случай с «антиникотиновой» кампанией. Да, это миф относительно свежий, так сказать, с пылу с жару. «Свежее» него только борьба с ненавистной «апельсиновой коркой» целлюлита. Канцерогенность табака пришла на смену тому холестерину, избыток которого в крови снижается уколами никотиновой кислоты. Любопытно, чем же так провинилось курение — были случаи рака ягодичных мышц среди принимавших никотиновую терапию атеросклерозных больных? Да и основное, за счет чего до сих пор продолжает свой смертоносный поход война с холестерином — это ведь уже не убедительность теории, а убедительность финансовых и моральных санкций против тех, кто вздумает ее игнорировать. И эти санкции издаются и поддерживаются министерствами здравоохранения во многих странах мира! Едва ли имеет смысл обольщаться рассуждениями, что из них тоже сделали «гусей»…
Прямого финансового интереса у правительственных организаций в росте продаж национальных корпораций действительно нет, зато есть косвенный. Что по этому поводу думают экономисты? Они уверены, что экономика развитых стран всегда испытывает известные затруднения с поиском перспектив развития. То есть за счет чего растет оборот предприятия? Во-первых, за счет увеличения числа покупателей, которого можно добиться разными способами: рекламой, снижениями цен, повышением качества, выпуском дополнительных линеек товаров и проч. Во-вторых, за счет того, что население земного шара и так ежегодно растет и в каждом следующем году компания автоматически продает больше, чем в предыдущем. В-третьих, предприятие может расширить рынок сбыта своей продукции, начав экспортировать ее в другую страну. В-четвертых, необходимо постоянно стимулировать рост потребностей каждого человека в обществе. Чтобы каждый год ему нужно было больше и больше косметических средств, одежды, машин, газонокосилок и мебели для ощущения себя обеспеченным этими благами. Вот только в современных экономических условиях всех этих путей — хоть вместе, хоть по отдельности — недостаточно для того, чтобы прибыли компании успевали увеличиваться быстрее расходов. Нет, это не вечная жажда стяжательства, как кажется многим: технологическое оборудование, запчасти к нему, обслуживание, сырье для производства — это все дорожает одновременно. И то, на что у компании вчера выходила затратами одна сумма, завтра ей уже обойдется на треть дороже. А ведь речь пока только об обычной его работе в нормальном режиме, помимо которой существуют еще крупные поломки, необходимость капитального ремонта и модернизации, увеличение зарплат рабочим, выплаты компенсаций по страховке и т. д. Как же ему быть, если все, что могло быть человечеству хоть как-то полезно, уже произведено и предел продаж по этим товарам достигнут? Ждать, пока наука изобретет что-нибудь новое и прогрессивное? Абсолютное большинство компаний до того момента просто недотянут. Стало быть, во имя спасения экономики необходимо найти способ продавать ненужное и вредное не менее эффективно, чем полезное. А такой мотив, как поддержание промышленности, правительству любой страны уже более чем близок — это одна из его основных функций. Тот же факт, что продвижение опасного продукта на рынок и его употребление закономерно вызовет рост числа заболеваний от его использования, будет только на руку другим отраслям, например фармацевтике и медицине… Лучшего и желать не приходится!
Таково мнение экономистов. В то же время у других областей знания есть свои варианты, дополняющие тему. Например, психологи указывают, что правительство существует в мире не только для улучшения жизни основного населения, развития вооружений, экономики и строительства городов. Само понятие правительства над собой любой человек воспринимает всегда двояко. Он, с одной стороны, понимает его «нужность» и свою неспособность выполнять подобные обязанности, нести такую ответственность и т. д. и т. п. Но при всей добровольности выбора он болезненно воспринимает потом любые попытки правительства регулировать его поведение, поступки, решения, бытовые вопросы…
Такая двойственность неизбежна и ведет к нарастанию в обществе явлений, опасных и для всеобщего спокойствия, и для международных отношений, и, собственно, для самого правительства.
Что за явления, когда мы говорим о Европе и демократии, не касаясь пока стран третьего мира, где часто правят тоталитарные и формальные режимы? Да-да, при очевидных тоталитарных элементах в политике правительства понятно и то, во что выливается энергия этого вечного «не-вполне-довольства» подчиненного начальником. Это бунты, заговоры, демонстрации и перевороты. А когда президент-демократ не может быть идеально «хорошим» просто потому, что он имеет право указывать кому угодно то, что считает нужным? Когда как правитель он принимает правильные решения и страна под его руководством стабильно развивается? Его невозможно ни в чем «плохом» обвинить, нельзя предъявить ни единой претензии, поскольку он ни в чем не виноват. И он может сколько угодно трудиться на благо своего народа… На основной конфликт, происходящий в сознании каждого представителя этого народа, его труды никак не повлияют. Хуже того, чем безупречнее правитель, тем более напряженным становится противоречие в психике человека. Ведь он сам понимает, что не имеет ни права, ни объективных оснований быть недовольным. Этот процесс вполне способен достигать некой «критической массы» недовольства всем и вся. Если это происходит с одним человеком, он берет заряженную винтовку, выходит на улицу и открывает огонь по толпе прохожих. Знакомая картина из криминальной хроники, правда ведь? А если позволить процессу развиваться беспрепятственно в масштабах целой страны? Все закончится настоящей катастрофой, гораздо худшей, чем любая революция.