Холмы Фэйри: Дэстини
Шрифт:
Я подошла к столу и погладила переливающийся силой Хрустальный Шар.
— Что с нами со всеми будет?
Глава 44. Любовь и ответственность
В холле залился трезвоном колокольчик.
— Родителям я смс написала, подругам тоже, — быстро сообщила я.
— Опять враги, на, — сообщила Файни, закатывая рукава несуществующей рубашки и сердито жужжа, полетела в коридор.
— А кто ты хочешь, чтобы был? — спросил Кортик.
— Это Брэн! — заорала Файни. — Птицоид, лети
Я с трудом сдержалась, чтобы не рассмеяться. Во-первых, я рада была пришедшему Брэну. Во-вторых, пикси совершенно не умела обманывать. Ее голосок звучал настолько выспренно, что она вполне могла бы выиграть пару проб на озвучку современных сериалов. Именно так говорили герои, обнаружившие, что их дедушка-трансвестит оставил им по завещанию пару островов на Гавайях.
Очень-очень серьезным тоном, при этом не веря ни единому собственному слову.
Кортик улетел, а я стояла, так и не дотронувшись до Шара, слушая легкие шаги. Когда он зашел, у меня замерло сердце. Всегда замирало. С первой нашей встречи, когда я подумала «такого принца у меня никогда не будет».
— Я спешил изо всех сил, — просто сказал Брэн. На нем не было иллюзии, скорее всего человеческую личину он скинул при входе.
— Я ждала, — ответила я.
Он сделал шаг, остановился, с силой потер лоб двумя руками, закрывая глаза, совсем по-человечески. Коричневая с золотой каймой туника, явно схваченная впопыхах, сидела аккуратно, но совершенно не поддерживалась поясом. Его принц надеть забыл.
— Я не помню никакого Ульгара, — я смотрела как он моргает, опуская руки, словно выныривает из глубины, — все время думаю об этом.
— Ты сказала, что любишь меня, — Брэн стоял в двух шагах, не дойдя до меня совсем немного. Впервые видела у сида уставшее лицо. Измученное. — Ульгар — мой дядя, брат моего отца. Он первый омочил руки в Купели, и там же погиб, не дотянув совсем немного до победы. Он — моя кровь в слуа.
— Я поняла.
— Что мне сделать?
— Что бы что?
— Чтобы ты действительно меня полюбила.
— А ты? Любишь меня?
Он помолчал. Неуверенно качнул головой.
— Любят люди. Малые фэйри иногда. Отдают эмоции непрерывным потоком, горькие и сладкие попеременно, делают нас более живыми. Сиды принимают любовь и берут ответственность.
— А сид может полюбить сида?
— При взаимном притяжении мы становимся официальными спутниками, Дэс. Это очень большая ответственность, шаг всей жизни. Возлюбленная Ульгара Зойи так и не стала его официальной спутницей, они оба пали в одной битве. Я узнал, Зойи спит в Зимнем Холме, она Первая… Из тех, что пали, пока фоморы еще управляли Купелью. Но долина не вернула их и в землю — они так и лежат, нетронутые временем, в усыпальницах Холмов. Зойи там, а ты здесь. Я не согласен с Ульгаром, ты моя Дэс, а не его Зойи.
Голос звучал все напряженнее и отчаянней, он спорил, сам с собой, с дядей, даже с молчаливой мной.
Я подошла к нему сама. Обхватила
Он совсем не умел любить или думал, что не умеет, но тянулся к моим чувствам, взахлеб, на разрыв, движимый непонятной для себя тягой.
— Брэн, а как среагировала бы королева Мэб, если бы некий даритель преподнес ей секрет возрождения Первых?
Брэн повернул голову и поцеловал сердцевину моей ладони, легко прижимаясь мягкими шелковыми губами.
— Она бы убила дарителя, чтобы секрет навсегда остался секретом, — тихо ответил сид, — в Холме лежит тот, кто по праву должен носить корону всех Холмов. Если бы его возродили, наш мир бы стал другим.
Вот и разница между человеком и сидом. Человек дарил свой талант, себя, мечтал произвести впечатление и бесконечно верил той, которая видела в нем только эмоциональную подпитку. Она ценила не Вагнера, а пользу, которую он приносил. Как только польза сменилась на опасность, она уничтожила источник проблем.
Среди нас, людей, тоже есть те, которые смотрят на окружающих как на функции: дарит ли другой им подарки, знаком ли с нужными людьми, хорошо ли смотрится рядом. Но мы, по-крайней мере, не считаем партнеров никчемными игрушками. И не ломаем их.
— Я буду жить здесь, среди людей, — сказала я Брэну.
— Я принимаю твое решение, Дэстини Сэвидж, — спокойно ответил он. — Могу я посещать твое жилье?
— Когда захочешь, Брэндилах, Наследник Осенного Трона, — мягко ответила я. И добавила. — Я буду рада тебя видеть в любое время дня и ночи. Просто приходи.
Встав на цыпочки, чтобы хоть немного подняться к нему, я расстегнула пуговицу на простой домашней блузке, желтой в мелкий черный горошек. Она была отчаянно никакая, но я выбрала ее, когда одевала, руководствуясь цветом, зная как Брэн любит все золотистое. Пуговица за пуговицей, с тихим, почти неслышным шорохом раскрывалась я перед молчаливо стоящим принцем.
Его взгляд скользил по косточкам ключиц, замер на тяжело качнувшихся полушариях груди. Белье я с основными вещами упаковала при переезде в Посольство и, при купании, не нашла что надеть. Лицо Брэна выглядело опрокинутым, потерянным, словно его мир переворачивался. Он протянул руку и коснулся пальцами верхнего свода, провел до вершинки.
Так, с протянутой рукой, он поднял на меня глаза и сказал:
— Я предлагаю тебе стать моей официальной спутницей, когда ты будешь к этому готова. Без подданства Осени.
— Спасибо за предложение, я согласна, — просто сказала я. И он покачнулся.
Сиды не говорят: «Спасибо». Сиды встречаются столетиями, прежде чем решиться на статус официального спутника. Сиды много чего делают и не делают, руководствуясь законами мира Холмов. Но в моем доме — мои правила.
— Спасибо, что пригласила меня к себе, — медленно выпевая каждое слово, проговорил Брэн.