ХОЛОД МАЛИОГОНТА
Шрифт:
– Точно. Отдохнет пару месяцев и вовсе ножом оттяпает. Всю кисть целиком.
– В старину, между прочим, с ворьем так и поступали.
– Ничего. Захарченко ему каркас гипсовый придумал. Конструкция что надо. Не то что оттяпать, – почесаться не сумеет.
В дверях вальяжный и усмешливый возник Дмитрий. Конечно же, без девицы. Не комментируя акт недавнего спасения, он незаметно подмигнул Александру.
– Порядок на корабле?
– Полный, – Александр водрузил на свое рабочее место дипломат и принялся выкладывать принесенные бумаги.
– Снова
– Придется…
– Александр Евгеньевич! Кажись, один из меченосцев дуба дает, – практикант Антоша, четвертый курс юридического, обеспокоенно заглядывал в аквариум. – Вчера еще гонялся за сомиками, а сегодня на бок заваливается.
– Это какой же меченосец? Уж не Варфоломей ли? – к аквариуму поспешил заинтересованный Казаренок, маэстро канцелярских дел, кругленький, с детским, вечно опечаленным личиком. – Точно, он, стервец! Борейко нам за него головы пооткручивает. Вот беда…
– Без паники! Оклемается ваш Варфоломей.
– А может, им аспиринчику кинуть? Говорят, помогает.
– Да нет, это для цветов. Рыбешкам лучше всего капельку коньяка. В момент оживут.
Дмитрий лукаво покосился на Александра.
– Не знаю, как вам, сэр, а мне такая жизнь чем-то симпатична. Криминалистика, таблетки, аквариум… Глобальное шалопайство, помноженное на столь же глобальное всезнайство. Когда-нибудь все это исчезнет. Сразу вслед за коммуналками. А жаль. Это именно то, по чему льют крокодиловы слезы нынешние пионеры Брайтона и Тель-Авива.
– Кстати, это правда, что Россия создает собственное ФБР? – громко и ни к кому конкретно не обращаясь вопросил Казаренок.
– Правда, – совершенно по-ноздревски Дмитрий кивнул. – Кто-то ведь должен шерстить нас.
– Вот уж не надо. И без того тошно. Раскрываемость такая, что впору на стены лезть.
– Верно. Вчера опять узбек приходил. Забрызгал всех слюной, кричал так, что Антоша чуть лужу не напустил.
– Ага, еще чего!..
– Это что же, тот самый узбек, у которого картину увели? Да ведь месяц уже прошел. Где ее теперь найдешь?
– Вот и я ему объяснял: если картина ценная, то давно, мол, кочует по Европе. Нет, – кричит, – в Уткинске! Он это якобы чувствует, экстрасенс чертов! И хоть ты тресни, ничего не желает слушать.
– Кто он вообще этот узбек?
– Не знаю. По внешности – хлопкороб, морщинистый, с бороденкой, а по замашкам – бай. Сюда прибыл на съезд мелиораторов. Навез с собой книг на древнееврейском, посуды, ковров, прочего хлама. Была у него парочка картин, так в первый же день одну и свистнули.
– Впредь будет наука. Слишком уж шикарно путешествует.
– Действительно, коллекционер нашелся!..
В воздухе что-то звонко треснуло. Словно проскочил невидимый электрический разряд. Волосы на голове Александра шевельнулись. На мгновение он ощутил озноб, и нечто холодное змейкой скользнуло под сердцем. Сослуживцы примолкли, а Казаренок недоуменно уставился в потолок.
– Сверчок завелся, – предположил кто-то.
Дмитрий переглянулся с Александром, смешливо пожал плечами. И снова все разом заговорили. Напряжение сошло на нет. Странность случившегося превратилась в зыбкую тень прошлого.
«А вот и наш знаменитый буйвол!»
«Пригнитесь, господа! Шальной метеор…»
Примерно такими фразами обычно приветствовали появление Борейко. На этот раз никто и сказать ничего не успел. В следственный отдел майор ворвался подобно разогнавшемуся локомотиву. Не тратя времени на приветствия, прямиком двинулся к столу Александра. Выглядело это по меньшей мере странно. Первые, кем интересовался начальник оперативной группы, были его подводные питомцы. И лишь, вдоволь насюсюкавшись с золотохвостыми обитателями аквариума, он готов был уделить внимание и коллегам. Сегодня о своих подопечных он, казалось, напрочь забыл.
– Что же ты раньше помалкивал, герой доморощенный? – майорский бас оглушил Александра. – Уже, почитай, год вместе, а мы знать ничего не знаем!
– Наш скромный Сашок спас кого-нибудь на пожаре? – Дмитрий подмигнул приятелю. – Давай-ка, голубь, раскалывайся. Может, и медалью уже обзавелся?
– Если так, то полагается обмыть, – вякнул кто-то из сослуживцев. – Иначе неблагородно.
Покривившись на эти тирады, Борейко поднял широченную ладонь, призывая к молчанию. Глаза его сверкали, на скуластом лице блистал гипертонический румянец.
– Сообщаю коротко и внятно, – пробасил он. – Перед нами бывший особый следователь города Ленинграда. Статус и ранг – не нам чета. Поперт с должности за правое дело и за множественные ссоры с местным чиновничеством.
– О, если только это, то я в курсе, – Дмитрий махнул рукой. – Опаздываете, господин майор. Опаздываете…
– Кроме того, в личном деле, хранящемся у Митрофана Антоновича, ленинградская эпопея изложена достаточно подробно, – Александр хмуро кивнул.
– Вот как? – Борейко присел на скрипнувший стул, рассеянно ущипнул себя за подбородок. – Собственно говоря, оттуда я и почерпнул сведения про Ленинград. Но мне-то вы, гады, ничего не рассказывали!
– Не любопытствовал, вот и не рассказывали.
– Хорошо-с, это мы проглотим. Но у меня имеются и более свежие новости. Полковник намеренно показал мне досье. Дело в том, что по твою душу, Саша, явился Лесник.
– Что, что? – Дмитрий приложил ладонь к уху, но ирония ему не очень удалась. – О каком леснике вы только что упомянули?
– У нас в городе один Лесник.
– Не понимаю… – На лице Александра отразилось изумление, и Борейко довольно крякнул.
– Подробности мне не известны, но в целом суть такова: как оказалось, Лесник наслышан о тебе еще по ленинградским делам, – именно поэтому мы и не поленились заглянуть с Митрофанушкой в досье. Так или иначе, но мафиозо тоже интересуется исчезновением людей и не далее, как вчера, упросил нашего полковника выделить ему для помощи опытного консультанта. И заполучить он хотел не кого-нибудь, а Дыбина Александра Евгеньевича собственной персоной.