ХОЛОД МАЛИОГОНТА
Шрифт:
– Значит, вы все же проводите какие-то опыты? Интересно…
– Опытами это, пожалуй не назовешь. Сами видите какая у нас аппаратура. Да и не в ней дело!.. Американцы вооружены во сто крат сильнее, а толку никакого. Телепатия, телекинез и все прочее – для них такая же загадка, как и для нас. – Сан-Саныч улыбнулся. – Вы знаете каким образом мы изгоняем недобрых домовых? Приглашаем знакомого священника из церкви и одалживаем с десяток икон. И знаете, частенько помогает.
– Забавно.
– Вот именно – забавно. А ведь это свое земное! На космос мы даже не замахиваемся. Разве что поглядываем за НЛО, да коллекционируем необъяснимые
Выложив на стол локти, Александр задумчиво посмотрел на сидящего перед ним человека.
– Хорошо, Сан-Саныч, не буду ходить вокруг да около. Я пришел к вам за консультацией.
Лицо председателя центра аномальных явлений продолжало излучать доброжелательное спокойствие.
– Скажу сразу, я не знаю о чем идет речь. О сатанизме, о вампирах или гастролерах-экстрасенсах. Суть в том, что они перешли все дозволенные границы и возникла непосредственная угроза жизни людей. Словом, вы меня понимаете… По долгу службы я вынужден вмешаться, но область эта такая, что… В общем мы нуждаемся в помощи, и главный мой вопрос таков: чем с НИМИ можно бороться?
Сан-Саныч вновь причмокнул губами. Высокий лоб его покрыли бороздки озабоченности.
– Если бы вы объяснили подробнее, с кем имеете дело…
– Я уже сказал: не знаю. Здесь намешено столько всего, что я просто затрудняюсь описать их возможности. Но скорее всего они могут очень и очень многое: убивать, становиться невидимыми, влиять на время и пространство.
Сан-Саныч ласково улыбнулся и успокаивающе положил свою кисть поверх руки следователя.
– Как вы уже поняли, к числу непробиваемых скептиков я не отношусь, – промурлыкал он. – За свою жизнь я повидал немало сильных энергетиков. Кто-то из них читал мысли и передвигал коробки, кто-то умел останавливать часы и вызывать головную боль. Однако, все это укладывалось в некоторые рамки, было, так сказать, в общем и целом обозримо, и то, о чем вы тут говорите, представляется мне абсолютно невозможным. Даже появись такой силы энергетик в городе, мои экстрасенсы давно бы его учуяли. Живые существа не способны капсулировать энергию. Они излучают ее, как радиоактивные металлы.
– Увы, на этот раз ваши экстрасенсы дали маху. Случай, о котором я вам толкую, выпадает из общего ряда. Это не местный полтергейст и не два-три сбрендивших иллюзиониста. Тут нечто более значимое. Думаю, вам следует быть в курсе: несколько человек уже погибло, кое-кто пропал без вести. Причем обстоятельства случившегося явно указывают на то, что обычной уголовщиной здесь не пахнет. Не пахнет и гипнозом. А потому повторяю вопрос. Допустите существование загадочных сил. Добавлю – сил враждебных человеку. И попытайтесь ответить: можно ли с НИМИ реально бороться? Скажу сразу, стрелковое оружие себя не оправдывает. Иных же средств в нашем арсенале попросту не имеется. Но как насчет вашего?
На секунду-другую Сан-Саныч склонил лобастую голову, словно бычок, намеревающийся ринуться в атаку.
– Переговоры, – с медлительной напевностью произнес он. – Самый разумный из существующих вариантов. Зачем сразу стрелять? Попытайтесь вступить с оппонентами в дружелюбный контакт.
– Увы, они в этом просто не нуждаются. По-моему, все и началось как раз с того, что некто возжелал переговорить с ними по душам.
– И этот некто жестоко пострадал, – тихо закончил Сан-Саныч.
– Верно. А затем последовали другие жертвы, хотя, надо признать, действия наших противников совершенно непредсказуемы. Иногда это смертельный исход, иногда – легкое предупреждение.
– Интересно, каким образом они предупреждают? Галлюцинации, болевые ощущения, сны?
– Сны? – Александра передернуло. Он вспомнил о ночном видении, о растаявшей Регине-Снегурочке, о том, как трещал и разваливался под ногами пол. Волнение собеседника не ускользнуло от внимания Сан-Саныча.
– Значит, что-то было и у вас?
Качнув головой, Александр пригладил на затылке волосы.
– Я не совсем уверен, но… кое-что мне действительно сегодня снилось.
Поднявшись, он прошел по комнате взад-вперед, некстати подумал, что точно так же делает Митрофанушка. В минуты душевного трепета и озноба. Александр раздраженно похрустел пальцами. Настроение испортилось. Собственно говоря, оно и раньше было не ахти каким, но сейчас ко всему прочему добавилось скверное ощущение обреченности.
– Пожалуй, я зря впутываю вас в эту историю, – пробормотал он.
– Отчего же? Меня она успела заинтересовать. Хотя я не знаю подробностей…
– Вы их и не узнаете, – следователь остро взглянул на Сан-Саныча.
– Значит, помощь вам уже не нужна?
Александр прикусил губу.
– Наверное, об одной малости я все-таки вас попрошу.
– Смелее, товарищ следователь!
– Хорошо… – Александр колебался недолго. – Вы рассказывали, что в вашем штате имеются довольно сильные экстрасенсы. Это в самом деле так?
– Можете мне верить. А что, вы хотите подбросить им какую-нибудь задачку?
– Да. Не очень сложную. Попросите кого-нибудь из ваших ребят прогуляться вокруг гостиницы «Центральная». Возможно, этого окажется достаточно. Заходить внутрь не рекомендую. Да и снаружи пусть проявляют максимальную осторожность. И никакой ответной агрессии, потому что… – Александр споткнулся. – Словом, как только что-нибудь выяснится, немедленно свяжитесь со мной. Буду благодарен даже за самую малость.
Милый и уютный председатель центра аномальных явлений проводил его до двери. На пороге они долго трясли друг другу руки. Искренность для Сан-Саныча являлась естественной вещью, и, может быть, потому следователю особенно тяжело было глядеть в его добрые, часто мигающие глаза. Людей вроде Сан-Саныча грешно звать на драку. А он взял и позвал…
Глава 11
Из дневника Льва Антоновича Борейко
29 день
Подумать только! Еще сутки, и за плечами – месяц одиночества! Я уже давно с бородой и усами. Похожу на купца николаевских времен. Где ни появлюсь, начинаю петь. Дважды в неделю посещаю баню. Пища… О ней, пожалуй, не стоит. В этом смысле обеспечен на долгие-долгие десятилетия. Открыл удивительное свойство – здесь ничто не портится. Хлеб не сохнет, мясо не тухнет, молоко не скисает. Порчусь, если можно так выразиться, только я сам. Для всего прочего – времени в этом городе не существует.
По-прежнему брожу по квартирам. Стал специалистом не только по замкам, но и по альпинистских кульбитам. Обзавелся соответствующим снаряжением. Временами прихожу в ужас от той легкости, с коей овладеваю профессией домушника. Замки, двери из стали – все ни к чему, если имеются балконы и окна. Даже жутко становится, до чего все мы беззащитны. Впрочем, почему мы? О множественных местоимениях следует забыть. Забыть и покрепче. В этом городе, в этом времени и под этим солнцем я вынужден прозябать в полном одиночестве!