Холод смерти
Шрифт:
— Меня больше волнует юридическая сторона дела, а не медицинская.
— Неужели вы действительно думаете, что она убила эту свою подругу, Элен? Я знаю, что она сама призналась, но ведь это невозможно! Понимаете, я знаю Долли. В ней нет ни капли агрессивности. Она удивительно добрый человек. Не может убить паука.
— Алекс, я только сказал, что эта возможность не исключена. И я хотел, чтобы Годвин знал об этом с самого начала. Он может очень многое сделать для твоей жены.
— Моей жены, — удивленно повторил Алекс, словно пробуя эти слова на вкус.
— Она
Стакан подпрыгнул в его руке. Мне показалось, будто он с трудом сдержался, чтобы не выплеснуть виски мне в лицо.
— Я не брошу ее в беде. А если вы считаете, что именно это я должен сделать, то можете катиться ко всем чертям.
Только теперь я окончательно понял, как он мне нравится.
— Просто тебе необходимо знать об этом. Многие на твоем месте именно так и поступили бы.
— Я не из них.
— Так я и думал.
— Отец меня, конечно, назвал бы дураком, но мне все равно, виновна она или нет. Я остаюсь.
— Это будет немало тебе стоить.
— А, так вам нужны деньги?
— Дело не во мне. Я могу подождать. Впрочем, как и Годвин. Я просто думаю о дальнейшем. Возможно, завтра тебе потребуется опытный адвокат.
— Зачем? — Он был славный малый, но соображал замедленно.
— Судя по сегодняшнему вечеру, можно смело сказать, что основная трудность будет заключаться в том, чтобы не дать Долли оговорить себя. А это значит, что она ни в коем случае не должна попасть в руки властей, то есть ее нужно держать в каком-то недосягаемом для них месте, где к тому же за ней будут ухаживать соответствующим образом. В этом деле может помочь хороший адвокат. Обычно в уголовных делах адвокаты не любят работать бесплатно.
— Вы действительно думаете, что это так серьезно... что она в такой опасности? Или просто пытаетесь запугать меня?
— Сегодня вечером я разговаривал с местным шерифом, и мне очень не понравилось, как заблестели его глаза, когда дело дошло до Долли. Шериф Крейн не дурак. Он прекрасно понял, что я рассказал ему не все. А когда он сам докопается до семейной предыстории, он вцепится в Долли изо всех сил.
— Семейной предыстории?
— Да, до того, что ее отец убил ее мать. — Взваливать на него еще и это было жестоко. И все же лучше ему услышать это от меня, чем от мерзостного существа, выползающего в три часа ночи из-под подушки и называющегося нашим подсознанием. — Как я понял, он был осужден здесь, здесь и проходил процесс. Вероятно, шериф Крейн участвовал в сборе улик для вынесения обвинения.
— И история словно повторяется. — Теперь в голосе Алекса звучал страх. — Я правильно расслышал? Значит, вы сказали, что этот Чак Бегли, человек с бородой, ее отец?
— Кажется, да.
— С него все и началось, — произнес он словно про себя. — После его прихода в воскресенье она ушла. Как вы думаете, что произошло между ними?
— Не знаю, Алекс. Может, он угрожал ей за то, что она свидетельствовала против него. Как бы там ни было, он напомнил ей прошлое. И она не смогла соединить весь ужас прошедшего со своим счастливым замужеством, потому и убежала.
— Все равно не понимаю, — произнес он. — Как у Долли может быть такой отец?
— Ну, я не генетик. Но мне известно, что большинство непрофессиональных убийц не соответствуют уголовному типу. Я собираюсь получше все разузнать об этом Бегли-Макги и связанном с ним убийстве. Подозреваю, что у тебя бесполезно спрашивать, не рассказывала ли Долли что-нибудь об этом?
— Она никогда даже словом не обмолвилась о своих родителях, кроме того, что они умерли. Теперь я понимаю почему. И я не виню ее... — Он оборвал себя и затем продолжил: — за то, что она мне не рассказала всего.
— Она с лихвой компенсировала это сегодня вечером.
— Да. Ну и денек. — Он помотал головой, словно пытаясь уложить все события в должной последовательности. — Мистер Арчер, скажите мне правду. Вы верите ей, верите, что она виновата в смерти этой женщины? И своей матери?
— Я не помню даже половины того, что она говорила.
— Это не ответ.
— Я думаю, кое-какие ответы мы получим завтра. В этом мире все очень сложно. А самая сложная штука — человек.
— Не могу сказать, что вы успокоили меня.
— Это и не входило в мою задачу.
Он допил виски и медленно встал.
— Вам надо отдохнуть, а я пойду позвоню. Спасибо за виски. — Он повернул ручку двери. — И за разговор.
— Не за что. Собираешься звонить отцу?
— Нет. Я решил не делать этого.
Я почувствовал странное удовлетворение. По возрасту я вполне годился ему в отцы, собственного сына у меня не было, так что, наверное, мое чувство было как-то связано с этим обстоятельством.
— Прости, а кому ты собираешься звонить, или тебе не хочется говорить об этом?
— Долли попросила меня связаться с ее тетей Алисой. Я никак не мог собраться с духом, просто не знал, что ей сказать. Я ведь даже не знал о ее существовании до сегодняшнего вечера.
— Она упоминала о ней. А когда Долли попросила тебя позвонить ей?
— Уже в больнице, перед самым моим уходом. Она хочет, чтобы та к ней приехала. Не знаю, насколько это разумно.
— Это зависит от того, что собой представляет тетя. Она живет здесь, в городе?
— Нет, в Индиан-Спрингс. Долли сказала, что она входит в руководство округа. Мисс Алиса Дженкс.
— Давай попробуем.
Я нашел имя и номер в телефонном справочнике, набрал код и передал трубку Алексу. Он взял ее и посмотрел на нее так, как будто видел впервые в жизни.
— Что мне ей сказать?
— Сообразишь по ходу дела. А когда закончишь, передай трубку мне.
Из трубки раздался раздраженный голос:
— Да, кто это?
— Я — Алекс Кинкейд. Это мисс Дженкс?.. Мисс Дженкс, мы незнакомы с вами, но дело в том, что я недавно женился на вашей племяннице... На вашей племяннице, Долли Макги... Да, всего несколько недель тому назад, а сейчас она серьезно заболела... Нет, это связано с психикой... У нее сильный стресс, и она хотела бы увидеть вас. Она в Пасифик-Пойнт, в Уитморской больнице. Ею занимается доктор Годвин.