Холод смерти

Макдональд Росс

Один из них, направив на меня дуло револьвера, предъявил полицейский значок, двое других скрылись в люке. Я услышал крик Макги, и через минуту он появился на поверхности в наручниках, подталкиваемый дулом револьвера. Он бросил на меня взгляд, полный страха и мольбы.

Мне они не стали надевать наручников, а просто посадили в заднее, отгороженное отделение машины шерифа и повезли к зданию суда. Я попробовал заговорить с Макги, но он не ответил мне и даже не посмотрел на меня. Вероятно, он считал, что это я его предал, вполне может быть, что и действительно я невольно навел

полицию на его след.

Ко мне приставили охрану, а его увели на допрос. Из-за стены я слышал только голоса, которые то повышались, то угрожали, то запугивали, то умоляли. Потом появился шериф Крейн. Вид у него был важный и усталый. Выпятив живот и улыбаясь, он остановился надо мной.

— Не повезло твоему приятелю. Вот теперь он действительно влип.

— Ему не везло все последние десять лет. Уж вы-то это знаете лучше, чем кто-либо другой. Это ведь вы состряпали ему дельце.

Мелкая сеть сосудов на его щеках налилась кровью, словно кто-то внутри включил инфракрасное освещение. Наклонившись ко мне, он начал изрыгать из себя слова, крепко приправленные запахом «Мартини»:

— За подобные высказывания я могу упрятать тебя за решетку. Знаешь, что ждет твоего дружка? На этот раз ему не удастся улизнуть, он прямиком отправится на тот свет.

— Ну что ж, это будет не первая невинная жертва.

— Невинная?! Макги — закоренелый убийца, и у нас есть доказательства. Мои эксперты доказали это: пуля, найденная в теле Хагерти, идентична найденной в теле его жены. Оба выстрела были сделаны из одного и того же револьвера, который он украл у Алисы Дженкс в Индиан-Спрингс.

Мне удалось спровоцировать шерифа на одно неосторожное высказывание, и я решил попробовать еще раз.

— У вас нет доказательств, что он украл его. У вас нет доказательств, что именно он стрелял оба раза. Где он хранил револьвер эти десять лет?

— Где-то прятал, возможно, на яхте Стивенса. А может быть, у сообщника.

— А потом он спрятал его в постели дочери, чтобы навести на нее след?

— Да, он такой человек.

— Какая чушь!

— Не сметь так со мной разговаривать! — Пушечное ядро его живота угрожающе заколыхалось надо мной.

— Не надо так разговаривать с шерифом, — поддержал его мой охранник.

— Что-то мне не известен закон, запрещающий употребление слова «чушь». И кстати, по какому праву я арестован? Я сотрудничаю с местным адвокатом и имею полное право любыми путями получать необходимую мне информацию, а также хранить ее в строгой тайне.

— Откуда вам стало известно, что он на яхте?

— Мне сообщили.

— Стивенс?

— Нет, не Стивенс. Можем обменяться сведениями, шериф. Откуда вам стало известно, что он на яхте?

— Я не заключаю сделок с подозреваемыми.

— В чем же вы меня подозреваете? В незаконном употреблении слова «чушь»?

— Не смешно. Тебя взяли вместе с Макги. Я имею полное право задержать тебя.

— Ну, а я имею право пригласить адвоката. И только попробуйте пренебречь моими правами, посмотрим, чем это для вас кончится. У меня есть друзья в Сакраменто.

Среди моих друзей не было ни окружного прокурора, ни кого бы то ни было из его команды, но мне

понравилась эта фраза, чего нельзя было сказать о шерифе. Он был наполовину политик, а такие люди всегда чего-нибудь боятся.

— Можешь вызывать, — после минутного размышления произнес он.

Шериф открыл дверь, и я увидел опущенную седую голову Макги. Мой охранник отвел меня в соседнюю комнату и удалился, оставив меня наедине с телефоном. Я позвонил Джерри Марксу. Он как раз собирался ехать к доктору Годвину и Долли, но сказал, что сейчас же будет в суде и попробует захватить Джила Стивенса, если ему это удастся.

Меньше чем через пятнадцать минут они появились оба. Стивенс бросил на меня взгляд из-под нависшей седой шевелюры, который, судя по всему, означал, что для протокола мы не знакомы. Думаю, что это все-таки он посоветовал Макги переговорить со мной и организовал эту встречу. Я мог использовать сведения Макги, которыми он не мог воспользоваться.

При помощи мягких угроз и умелого манипулирования процессуальным кодексом Джерри Марксу удалось меня вытащить. Стивенс остался с шерифом и представителем окружного прокурора. Вытащить его клиента было сложнее.

Луна, как созревший плод, вопреки всем законам физики медленно всплыла над крышами. Она была огромной, но слегка ущербной.

— Красиво, — сказал Джерри, когда мы вышли.

— Похожа на подгнивший апельсин.

— Сами по себе вещи не бывают ни хорошими, ни дурными, а только в нашей оценке [6] . — Джерри всегда очень любил произносить сентенции, почерпнутые на студенческой скамье. Он пружинящим шагом подошел к машине и завел мотор. — Мы уже опаздываем к Годвину.

6

В. Шекспир. Гамлет. Пер. Б. Пастернака.

— Ты что-нибудь разузнал об алиби Брэдшоу?

— Да. По-моему, оно неуязвимо. — Пока мы ехали через город, он рассказал мне подробности. — На основании температуры тела, степени свернутости крови и т. д. и т. п. медицинский эксперт считает, что смерть мисс Хагерти наступила не позднее половины девятого. С семи до половины десятого декан Брэдшоу сидел или выступал в присутствии нескольких сотен свидетелей. Я разговаривал с тремя из них, выбранными более или менее наугад, и они все подтвердили, что за это время он не покидал место председательствующего. Это полностью его исключает.

— Вероятно, да.

— Ты расстроен этим?

— Частично да, а частично обрадован. Мне симпатичен Брэдшоу. Но я был почти уверен, что он тот, кто нам нужен.

В оставшееся время я рассказал ему, что мне удалось узнать от Макги и от шерифа. Джерри присвистнул, но оставил мое сообщение без комментариев.

Дверь нам открыл доктор Годвин. На нем был свежий халат, выражение лица было удрученным.

— Вы опаздываете, мистер Маркс. Я уже собирался все отменить.

— У нас было срочное дело. В семь вечера был арестован Томас Макги. Поскольку с ним в момент ареста оказался мистер Арчер, его тоже арестовали.