Холодная луна
Шрифт:
Кэтрин Дэнс очень хорошо знала стадии отчаяния. Но это была не сегодняшняя тема.
– Просто поразительно, как человеческая психика справляется с несчастьями – как с физическими травмами, так и со стрессом.
Райм отвернулся.
– Я очень долго боролся с гневом и злобой.
Кэтрин пристально взглянула на Райма своими зелеными глазами и отрицательно покачала головой:
– Вы и вполовину не такой злой, каким себя считаете.
– Я калека, – произнес он резко. – И поэтому я, конечно, очень зол.
– А
– Когда я свободен от выслеживания преступников… – кивок на доску, – я занимаюсь лечебной гимнастикой. И гораздо больше, чем нужно, как заявляет Том. До дурноты. Вряд ли подобное отношение можно назвать принятием.
– Принятие выражается совсем не в том, в чем вы думаете. Вы приняли свое состояние и начали борьбу с ним. Вы ведь не сидите просто так целый день. О, извините, вам ведь действительно приходится сидеть.
Райм рассмеялся, и Кэтрин поняла, что ему понравилась ее несколько грубоватая шутка. Она видела, что Райм не относится к числу людей, ценящих деликатность и политкорректность.
– Вы принимаете реальность такой, какая она есть. Вы пытаетесь изменить ее, но не лжете себе. Это вызов, довольно жесткий, тем не менее он не пробуждает в вас озлобления.
– Мне думается, вы ошибаетесь.
– А, вы дважды моргнули. В кинезике одна из самых очевидных стрессовых реакций. Вы сами не верите тому, что говорите.
Он снова рассмеялся.
– Тяжело с вами спорить. – Райм допил свое виски.
– Линкольн, вам меня не одурачить. Но не беспокойтесь. Я сохраню ваш секрет.
Открылась дверь, и в комнату вошла Амелия. Женщины поприветствовали друг друга. Поведение и глаза Амелии свидетельствовали о том, что ее что-то сильно беспокоит. Она подошла к центральному окну, выглянула на улицу и закрыла жалюзи.
– В чем дело? – спросил Райм.
– Мне только что позвонила соседка и сказала, что сегодня кто-то подходил к моему дому и спрашивал обо мне. Он представился как Джо Треффано. Я работала с Джо в патрульной полиции. Он задавал соседям массу вопросов, осматривал здание. Соседка сочла его поведение несколько странным и сразу же мне позвонила.
– Думаешь, что кто-то выдавал себя за Джо, что это был не он?
– Конечно. Джо в прошлом году уволился из полиции и переехал в Монтану.
– Возможно, он приехал и решил навестить тебя.
– Если так, то это мог быть только его призрак. Джо разбился на мотоцикле прошлой весной… Кроме того, за мной и Роном кто-то следил. А сегодня утром кто-то рылся у меня в сумочке. Которая, между прочим, лежала в моей машине, и та была заперта. Ее взломали.
– Где?
– На Спринг-стрит,
И тут Кэтрин почувствовала какое-то смутное беспокойство.
– Мне кое-что нужно вам сообщить, – сказала она. – Возможно, в этом нет ничего особенного, но, думаю, упомянуть следует.
Час был поздний, но Райм созвал всех: Селлитто, Купера, Пуласки и Бейкера.
Амелия пристально их всех оглядывала.
– У нас появилась проблема, о которой мы хотим вас всех известить, – сообщила она. – Кто-то следил за мной и Роном. И Кэтрин только что сказала мне, что тоже кого-то видела.
Кэтрин кивнула.
Амелия перевела взгляд на Пуласки:
– Ты говорил мне, что заметил тот «мерседес». А больше ты его не видел?
– Нет. С полудня больше не видел.
– А ты, Мэл? Не заметил ничего особенного?
– Думаю, что нет. – Стройный молодой эксперт поправил очки на переносице. – Хотя, откровенно говоря, я и не присматривался. Мы, лабораторные крысы, не привыкли к тому, чтобы за нами следили.
У Селлитто тоже создалось впечатление, что он что-то такое заметил.
– Когда ты был сегодня в Бруклине, Деннис, – обратилась Амелия к Бейкеру, – у тебя ведь тоже появилось ощущение, что за тобой наблюдают?
Он ответил не сразу. Но после паузы отрицательно покачал головой:
– Я? Я не был в Бруклине.
Амелия нахмурилась:
– Не был?
Бейкер снова покачал головой:
– Нет.
Амелия повернулась к Кэтрин, которая внимательно изучала Бейкера. Та кивнула.
Рука Амелии скользнула к «глоку», и она повернулась к Бейкеру:
– Деннис, держи руки так, чтобы я могла их видеть.
Его глаза расширились.
– Что?
– Нам нужно немного побеседовать.
Никто из остальных находившихся в комнате – с ними уже провели предварительную беседу – никак не прореагировал на происшедшее, хотя рука Пуласки также переместилась к пистолету. Лон Селлитто занял позицию за спиной у Бейкера.
– Эй, эй, эй, – произнес Деннис, нахмурившись и оглядываясь на крепкого детектива. – Что вообще все это значит?
– Нам необходимо задать тебе несколько вопросов, Деннис, – ответил Райм.
Кэтрин Дэнс сочла необходимым упомянуть не о том, что за ней кто-то следил. Амелия заговорила о слежке только ради того, чтобы сбить с толку Бейкера. Кэтрин вспомнила, что когда Бейкер упомянул, что был у мастерской флористки, он вдруг скрестил ноги, отвел глаза и принял позу, свидетельствующую о возможной лжи. В тот момент он сказал, что только что прибыл оттуда и не может припомнить, открыли Спринг-стрит для движения транспорта или нет. А так как Кэтрин полагала, что Деннису незачем лгать относительно того, где он был, она и не обратила тогда внимания на необычные особенности его поведения.