Холодная Стена или "империя" с маленькой буквы

Дей Аристарх

– Олежка, мы закончили.

– Что мы закончили?

– Разговор закончили.

– Батя, я же не договорил, слушай! Россия могучая страна с огромным потенциалом. Да? Да! Всякие там Америки, Европы ничего с ней не могут сделать! Хотят, и не могут. Пукают в воздух, а толку мало! Так? Так! Наш вождь, как всегда, их всех переиграл. Они остались за забором!

– А мы остались в жопе, – не выдержал Павел.

Олег развернулся и с удивлением посмотрел на Павла. Складки жира на затылке пришли в движение.

– Слышишь ты, ботаник, не вякай, блин! Мы построили стену и отгородились от Запада, чтобы они нам не мешали! Если ты не знаешь, ботаник, блин, лучше молчи!

– Остынь, Олежка, – подал

голос Тимофей Семенович.

– Батя, да я спокоен. Не люблю, просто, когда ботаны мне что-то рассказывают.

– А я думал, что это мир построил стену вокруг нас, чтобы Россия не загаживала цивилизацию своим «русским духом», – спокойно возразил Павел.

– Что ты там тявкаешь, очкоплюй? Сними очки, ботаник, посмотри трезво! Ты еще скажи, что фашистов в Украине нет!

– Нет.

– Может, сейчас и нет, потому, что Украины уже нет. Хе-хе. Украине, этой попрошайке, без России не дано было выжить! Но Россия предательств не потерпит! Так им и надо, бандеровцам! А в то время, когда я жил на Донбассе, фашисты были! Ели русских младенцев, убивали и забирали в рабство людей! Я сам оттуда уехал, чтобы не попасть в рабство!

Павел улыбнулся, представив эту жирную гориллу в качестве раба.

– Что ты ржешь, ботаник? Ты мне не веришь? Ты не веришь, что Новороссию захватили фашисты?!

– Не в этом дело, верю я вам, или нет.

– А в чем?

– Я не знаю такой страны Новороссии.

– Новороссия была всегда! Это Украина оккупировала Донбасс, а раньше здесь была Новороссия! Ботаник, ты этого не знаешь, сосунок. Эта земля всегда была нашей! А я жил там, я знаю!

– Если тараканы живут на кухне, это не значит, что она принадлежит им.

Олег замер и уставился на Павла озлобленным взглядом. Ладони сжались в огромные кулаки, мышцы под жиром напряглись, и, казалось, «человек-свинья» готов был ринуться в атаку. Павел, не отворачиваясь, смело смотрел в налитые злостью глаза Олега. Тот, на удивление, не выдержал твердого взгляда Павла и отвел глаза в сторону. Затем наклонился над кроватью и процедил сквозь зубы.

– Я тебя не боюсь, ботаник!

Павел неожиданно рассмеялся прямо ему в лицо. Над ним, больным и немощным слюнтяем, склонился громадный бульдозер и заявлял то, что он его не боится! Парадоксальней ситуации он себе и представить не мог.

– Олежка, отстань от парня, ты не видишь, что ему плохо?

Олег дернул головой, ругнулся и недовольный вышел из палаты, громко хлопнув дверью.

– Не задевай его, Паша, тебе же спокойней будет, – предупредил его Тимофей Семенович.

Павел молчал. Ему было наплевать на этого стероидного недоумка. Он давно уже приспособился и знал, как разговаривать с таким типом людей. Взять хотя бы его соседа Николая из его дома. И сейчас бы он промолчал, но, почему-то, не сдержался. Видимо из-за болезни. Тимофей Семенович приподнялся на кровати, сел и снова заговорил.

–Я его не оправдываю, но и не жалею. Олег - беженец из Донбасса, еще той, первой волны. Он по жизни неудачник, ленивый и безответственный. И трусливый. Всю жизнь только и делал, что качался, пил пиво и жаловался на жизнь. Нет семьи, нет детей. Работу искал такую, чтобы не напрягаться, а лучше вообще не работать, но чтобы платили. До него никак не доходит, что виновник в своих неудачах только он сам. Только он, и никто больше.

Тимофей Семенович поднялся с кровати и подошел к окну.

– Когда Россия захватила Крым и развязала войну на востоке Украины, такие как Олег воспрянули духом. Как же, появился шанс изменить их никчемную жизнь. «Кто был никем, тот станет всем»! Будин придет и принесет на блюдечке денюшек, высокие пенсии, стабильность и процветание. Можно не работать, деньги потекут рекой и так далее. Были, конечно, идейные, которых

коробило от всего украинского. Но в большинстве своем это было зомбированное телевидением быдло, которое готово было на все ради «русского мира». Из-за своей ограниченности эти люди не смогли понять, что их Будин всего лишь использовал для собственных целей. И вместо «русского мира» они получили разруху, войну и голод. Это потом наступило похмелье, многие осознали, что их использовали, а они как были неудачниками и дармоедами, так ими и остались. Только к горечи разочарования еще пристало клеймо предателя Родины. Но такие как Олег, не обременяются этим. «Кто предатель? Я? Там хунта и фашисты! Не смейте называть меня предателем»! Поэтому они и бежали с Украины. Только здесь, в России, они не получили того, что ожидали. Россия не стала для них вторым родным домом, а назад дорога закрылась. А он, Олег, как был неудачником в Украине, так им и остался в России.

– Вы не боитесь?

– Чего? Моих взглядов? Право, не боюсь. Я, юноша, уже прожил жизнь. Это вам, молодым, жить да жить, только не дают вам, к сожалению.

Воцарилась пауза. Тимофей Семенович развернулся от окна, посмотрел на Павла и заметил, что тот уснул.

Вдруг дверь открылась, заскочила медсестра.

– Носов, кто?

– Он спит, не шуми.

– Ему на уколы, – девушка посмотрела на спящего парня и прошептала, – ладно я сейчас принесу, тут сделаю.

Прошло еще пять дней. Павел уже мог долго и уверенно прогуливаться по коридору. Гулять он мог как днем, так и по ночам. Медсестры вначале бурчали на него за это, потом смирились. В одну из ночей, прогуливаясь, Павел заметил, что медсестра со своего поста надолго отлучилась. Возможно, где-то прилегла вздремнуть. На сестринском столе, рядом с журналом назначений, стоял телефон. Вдруг у Павла неожиданно возникла идея. Он быстро прошел в свою палату, и, стараясь не шуметь, залез в свой рюкзак. Выслушал от сонного Олега все, что он думает о нем и его ночных хождениях, Павел достал сложенный листок бумаги и вернулся к сестринскому посту. Это был лист деда Аркаши, который вручила Павлу жена Аркадия Ивановича.

Павел сел за стол и под светом настольной лампы разгладил помятый тетрадный листок. Рядом с непонятными цифрами был написан московский номер телефона.

Волнуясь, Павел поднял трубку телефона и набрал номер. Послышались гудки вызова. С трепетом Павел ждал, когда же на том конце снимут трубку. Но к телефону долго никто не подходил. И уже, почти отчаявшись, Павел вдруг услышал сонный женский голос.

– Алло, слушаю!

– Добрый вечер, извините за столь поздний звонок!

– Кто это?

– Меня зовут Павел! Мне ваш номер дал Аркадий Иванович!

Пауза.

– Кто дал? Зачем? Что вам нужно, молодой человек?

– Аркадий Иванович Петров из Новосибирска. Вам знаком этот человек?

Пауза.

– Аркадий Петров? Да, знаю. Это друг моего мужа.

– А можно мне поговорить с вашим мужем? Это срочно! Дело в том, что я звоню из другого города!

– Мой муж не живет здесь уже больше года.

– А где он живет, как мне его найти, пожалуйста!

Снова пауза.

– Алло! Вы тут? – позвал в трубку Павел.

– Да, я здесь. Подождите минуту, я ищу его номер телефона. Вот, записывайте. Он сейчас живет в Волгограде, зовут его Сан Саныч.

Женщина продиктовала цифры, которые Павел быстро записал на листке.

– Спасибо большое!

– Пожалуйста. Привет Аркадию передавайте, надеюсь, у него все хорошо, – сказала женщина и повесила трубку.

Павел быстро набрал новый номер. Снова послышались гудки, но на этот раз не долго. Через несколько секунд мужской уверенный голос поинтересовался, кто это звонит в такой поздний час.