Холодная зона
Шрифт:
— Как — зачем?
Их глаза встретились. И Валера отвел взгляд.
— Ты же красивая девушка, реально красивая. Умная. Ты вон первое место заняла по астрономии, в Донецк ездила. В Космос летала! У тебя есть все, абсолютно все, что надо для жизни и счастья. Ну ладно, мужики. У них бывает такое. Надо там доказать, что они круче других, оружием поиграть. Но тебе-то это для чего?
Земля меж ними с хрустом расступилась, и трещина поползла в обе стороны. Так показалось Ли.
— Ну Ресков тебя похвалил, а ты и раскисла. Все, я героиня, надо доказывать и дальше, как я крута. Ну молодец! А дальше-то зачем? Неужели нельзя просто нормально
Трещина подернулась льдом, и от льда повеяло смертельным холодом. Ли захотелось снова прижаться к Валерке, но теперь это было невозможно — они стояли по разные стороны смертельно глубокой пропасти.
— Ты чего? Ну хоть скажи чего… что ты думаешь, зачем тебе все это.
Ли вздохнула.
— Помнишь, ты песню старую пел. Очень старую, еще с начала прошлого века. Дан приказ ему на Запад, ей в другую сторону. Я еще подумала, как хорошо. А на самом деле так не бывает. Это сказки. Чтобы расставаться, и чтобы сказать — желаю тебе если смерти, то мгновенной, а если раны — небольшой. И чтобы вернуться домой с победой. Никто так не делает. Наоборот, спрашивают — зачем… Вот те комсомольцы расстаются, и она парня спрашивает, ну или наоборот, он ее — а зачем?
— У них, может, и выбора не было. Их мобилизовали. Приказ. А у нас выбор есть. У тебя есть, — с досадой произнес Валера.
«Да он же инд!» — резкой болью отдалось в груди. Одним махом Ли перепрыгнула ледяную трещину. Сбросила куртку, подала Валере. Пошла к кострам в легкой светлой футболке.
Валера нагнал ее.
— Лийка… ну не обижайся. Я расстроился очень, вот и наговорил всякого, извини. Не обидишься?
Снова накинул ей куртку на плечи.
— Да ладно, — сказала она, — нормально все. Все у нас будет хорошо.
Валерка убежал к костру, где его звали играть на гитаре. А Ли отправилась побродить, послушать, почувствовать ночь.
Она кидала блины по темной воде — но камешки в нескольких шагах от берега были уже не видны. Ли улеглась на песок и стала смотреть в небо. Воображать, будто она в Космосе, отважный астронавт, вышла в открытку, парит на тросе в невесомости, а вокруг небо исполняет световые симфонии.
Боль обиды улеглась. На Валерку она не могла обижаться всерьез.
Наконец ей стало холодно. Ли поднялась, вскарабкалась на берег. Один из костров горел неподалеку от лагеря — кто это решил уединиться. Внезапно навстречу ей шагнул Ресков.
— Ли? Ты что, заблудилась? Иди к нам, подсаживайся. Чайку хочешь.
Он заботливо усадил Ли у огня. Кто-то сунул ей горячую кружку.
Здесь сидели учителя — сама Елена Первая, Павел — прежний куратор Ли, и Кристина — нынешний куратор; и еще несколько педагогов, включая Рескова, но еще и члены Ведущего Коллектива школы: Коля, Эля Вайс и Димка Рыбников. Коля Стрелков был выпускником нынешнего года, скоро на его место изберут кого-то другого.
— Это очень непросто, — продолжал Павел начатый неведомый Ли разговор, — мы готовим одновременно воина, ученого, труженика-рабочего и коллективиста. И все в одном лице.
— Вот я задаю себе вопрос, — вступил Димка, — а почему в одном лице? Кто это придумал вообще, теорию такую? Люди же все разные. Один больше к науке склоняется, другому охота пострелять. А уж на производстве всем работать… ну я понимаю, самоокупаемость школы, чтобы на нас фонды как на предприятие выделяли. Но мы же при социализме живем, что народное хозяйство рухнет от содержания школы?
— Макаренко, — лаконично пояснила строгая математичка Наталья, — производственные отношения как средство воспитания ничто другое заменить не может.
— Ну ладно, это ясно, это я хватанул. Но все равно — почему в одном лице? И воин, и ученый…
— Потому что мы воспитываем человека коммунистического общества, — ответила Елена Первая, — разносторонне развитого. Буржуазное понимание такого развития ограничивается только физическим, умственным и эмоциональным аспектами. В представлении человека прошлого разносторонне развитая гармоничная личность — это отличный спортсмен, владеющий языками и школьными предметами, разбирающийся в музыке и живописи. Это все, конечно, неплохо. И это мы тоже, кстати, даем. Но для нас главное — воспитать члена общества. Понимающего, что этому обществу нужно, стремящегося больше отдавать, чем брать. Надежно защищенного от рецидивов индивидуализма.
— Наука — для того, чтобы учащийся ощутил вкус к открытию, к интеллектуальной работе, к познанию нового, — подхватил Павел, — производство — для развития коллективизма, ответственности за общее дело, умения упорно и монотонно трудиться, даже если это не очень интересно. Коллективизм, участие в управлении — тут даже объяснять не надо… как иначе добиться народного самоуправления, отмирания государства в будущем?
— Ну а воспитание воина, — добавил Ресков, — нужно в связи с общественой необходимостью. Каждый должен будет пройти службу в армии. Армия нам нужна, пока существует ФТА. Причем армия большая и призывная, и при необходимости возможность привлечь к защите СТК все население. Как известно, в современной войне нет тыла. Кроме того, военное воспитание дает определенные личные качества… дисциплина, преодоление себя, самоотверженность. И наконец, патриотизм и понимание опасности противника. Повторяю, враг у нас никуда не делся, и готовность к обороне — главная задача.
— Кроме этого, — вступила Кристина, — напряженное учебно-рабочее расписание при обязательном времени на релаксацию и психологической поддержке дает навыки управления личным временем. Коммунарам некогда маяться, простите, дурью, впадать в зависимость или искать психоактивные вещества. И дальше как правило никто из наших выпускников чем-то подобным не занимается. Привычка жить эффективно — это тоже важно.
«Неужели наши ребята — такие крутые?» — мысленно поразилась Ли. Вот прямо все коммунары? Но ведь учителя правы, так все и есть.
Но есть ведь и Карагёз, и был этот Миша, и были даже Дастан, Мухтар и Талгыт. И кто знает, сколько еще таких в школе. Хотя по-настоящему на удочку врага клюнули только трое мальчишек, да и они не безнадежны — просто никто уже не захотел здесь с ними возиться.
А Карагёз, Миша… в итоге и они не будут индами. Будут трудиться, радостно и напряженно жить, при необходимости защитят Родину.
— Не зря же ВК партии поставил сейчас основную задачу — расширение сети школ-коммун, — произнес Павел, — в сущности, это самое главное. И главное делаем мы. Не ученые, не солдаты, не салверы. От нас зависит будущее. Вот это светлое будущее — возникнет оно или нет. Чем больше детей пройдут через школы-коммуны с выверенной педагогической макаренковской методикой, с четверным принципом «воин-ученый-труженик-коллективист» — тем скорее наступят все те изменения в обществе, которых мы так хотим. О которых мечтаем.