Холодное зеркало
Шрифт:
Ветвь мастера Сидрика полыхнула оранжево-алым пламенем. Запахло палёной шерстью. Белые вибриссы хищника тотчас свернулись колечками. Длиннохвостая тварь, фыркая, отскочила в сторону, обиженно тёрла нос и глаза широкой лапой.
– Н-не знал, что вы так умеете, мастер, - Ализбар вцепился в отрубленную от Великого Древа ветвь как в спасительную соломинку, подавляя в себе нервный смех. Зазубренные, сложной формы листья мастера Сидрика развернулись с важным шелестом:
– При жизни я был боевым стихийным магом.
– Д-да, но... "теперь-то вы мертвы, или, лучше сказать, альтернативно живы", - хотел возразить
– Ату её!
– азартно крикнул Ализбар, замахиваясь на зверя во второй раз, но завершить движение не успел: что-то жёсткое, тёплое, пахнущее молоком, задело его щёку, чувствительно отпихнув в сторону. "Ещё одна!" - затравленным зайцем пронеслось в голове, сердце колотилось, но вторая кошка, почти такая же, как первая, только совершенно белая, уже каталась по земле, сцепившись с негостеприимной хищницей в рычащий клубок. Ализбар метнулся к дереву, стараясь как можно скорее оказаться по ту сторону массивного ствола.
– Довольно, звери, - юный гость вздрогнул: низкий мужской голос прозвучал у него прямо за спиной.
– Прекратить.
Некоторое время Ализбар молча рассматривал чуть раскосые миндалевидные глаза, вздёрнутые острые скулы, идеально ровный нос и пепельно-серые волосы - Армин мало походил на большинство сидов, которых юноша знал.
Прародитель присел на корточки и похлопал ладонью о колено, пристально глядя на притихших кошек.
– Ну?
Белая подбежала к нему, ласково ткнулась в плечо лбом. Вторая, пятнистая, только фыркнула (как показалось Ализбару - высокомерно) и снова полезла на дерево, демонстративно загоняя в кору длиннющие когти.
– Ты не очень учтив, маленький Ирмин. Нехорошо пробираться без спроса. Ар могла разорвать тебя, если бы Ив не помешала ей.
– Великодушно прости меня, о...
– Ализбар поклонился, приложив руку к сердцу, мучительно стараясь подобрать подходящее обращение. Великий? Священный? Древний?
– ...о, Армин, - после неловкой паузы завершил он, наконец, фразу.
– Прости, но у меня не было выбора. Верховный король не стал бы собирать дендромагов, способных объединиться в Круг Силы и воззвать к тебе по просьбе мальчишки. А мне...
– А тебе, маленький Ирмин, тянущий за собой Ушедшего, позарез нужно заглянуть в моё Холодное Зеркало?
– Армин наклонил голову так, что подбородком почти упёрся в собственную грудь. Серо-зелёная, как гладкая кора молодого кипариса, кожа собралась в уголках губ едва заметными складочками.
– Так?
– Так...
– согласился Ализбар. Он затруднялся определить по лицу Армина, как тот отнёсся к незваному гостю. Но белая кошка с пушистыми кисточками на ушах подошла и лизнула юношу в щёку.
Кора Великого Древа разошлась в стороны с лёгким треском, открыв тёмный проход.
– Так... просто?
– нерешительно спросил Ализбар.
– Я останусь должен тебе что-то... за это?
Бледно-зелёные губы изогнулись в почти ласковой улыбке.
– Ты пришёл, чтобы узнать, наконец, кто ты. Мне и самому интересна тайна маленького Ирмина, скрытая дымкой чужих предрассудков, заблуждений и чаяний.
– Почему ты называешь меня "Ирмин"?
– спросил Ализбар.
– Это моё настоящее имя? То, которое мать дала при рождении?
– Откуда ему знать о твоём рождении?
– сварливо вмешался мастер Сидрик.
– Он же ствол! А ты...
– Какое разговорчивое полено!
– с коротким смешком перебил его Армин.
– На твоём месте, мальчик, я бы подбросил его какому-нибудь плотнику, вырезающему кукол. Знаешь, на верёвочках такие, с которыми ходят по городам...
– Не знаю, - хмурился Ализбар, с трудом поспевающий за ходом беседы.
– Каких ещё кукол?
– Дело прошлое, - Прародитель отмахнулся. Всё с той же тревожащей улыбкой он жестом пригласил юношу в темноту, открывшуюся в недрах Великого Древа.
– Нас было три брата. Три, если хочешь, ветви. Мы с Эрмином не особенно ладили. И чем дальше, тем глубже становились наши разногласия. Хрупкая гармония, которую старались поддерживать мои Ростки, весь наш образ жизни казался Эрмину медленным, скучным и полным застоя. Он всегда был несколько...
– зеленолицый фейри пошевелил пальцами, подбирая подходящее слово.
– Хищным?
– предположил Ализбар, присматриваясь к завозившейся на ветвях пятнистой кошке.
– Да, - Армин блеснул ровными белыми зубами.
– Эрмин любил охоту, преследование и то безобразие, что он называл "Прогресс".
Каменные ступени вели вниз и чуть в сторону, огибая исполинский Корень. Ализбар боялся, что кора Великого Древа снова закроет проход, и их окутает непроглядная тьма, но довольно скоро на лестнице тут и там стали появляться слабо сияющие зеленовато-голубые грибы. Их рассеянный свет не раздражал глаз яркостью, но казался чересчур странным, неживым.
– А третий ваш брат?
– набравшись смелости, поинтересовался Ализбар у спины, маячившей впереди, и чуть не поскользнулся на слизком мху.
Чем ниже они спускались, тем становилось холоднее. Прежде корни росли вдоль лестницы, на манер поручней, теперь же они уходили почти вертикально вниз.
– Ирмин старался не встревать между нами, - донеслось из тёмной глубины.
– Мне кажется, он решил, что делать выбор между плохим и худшим - не самая лучшая идея.
На ветке мастера Сидрика распустились ярко-алые цветочки, дававшие не сильный, зато тёплый свет.
– Он выбрал свой путь? Нашёл третий вариант?
Армин не ответил, только дёрнул плечом и провёл рукой по земляной стене с вкраплениями камней.
– Ирмин ушёл от вас?
– Ализбар решил уточнить вопрос мастера Сидрика.
– И его большая кошка последовала за ним? Поэтому я её не видел?
– А?
– провожатый обернулся, и юноша увидел, как сияют его синие глаза в темноте.
– Нет, это другое. А, впрочем...
– он замолчал, глубоко задумавшись, но вдруг продолжил: - Ив родилась уродцем. Белой кошке сложно прятаться в ветвях, сложно охотиться. А без этого ей не выжить. Мать отказалась от неё, не желая тратить силы на котёнка, которому не повзрослеть, не совершить полноценное убийство. И я взял её себе. Кормил с рук, учил ловить мышей и выслеживать зайцев на снегу. Однако она так и не стала настоящей охотницей.