Холодные сердца
Шрифт:
Манекен был выдан с наставлением пользоваться, сколько будет угодно. Ей не к спеху. Подхватив куль под мышку, Ванзаров благодарно поклонился.
– Вы не представляете, Дарья, как много значит для меня ваша помощь.
Слова эти звучали победным маршам в ее ушках.
– Такие пустяки, – ответила Дарья, пылая от счастья. – Ну, идите, вам пора. А завтра не опаздывайте. Настя всегда вовремя приходит.
Ванзаров еще раз отвесил поклон и закрыл за собой дверь. А Дарья еще долго не могла взяться за иголку.
Все ее мысли занимали роскошные усы.
От грозного победителя Англии не осталось ничего. В угол диванчика вжалось дрожащее, сморщенное существо. Веки плотно сжаты, как от яркого света. Руки стиснуты коленками, будто стеснялся их показывать. Портупею и ремень с кобурой у него забрали. Мундир висел мешком, расстегнутый ворот открывал бледное тело.
Войдя в участок, Ванзаров бросил манекен у порога и подошел к чиновникам, окружавшим пристава.
– Вы чем тут заняты? – спросил он.
– А вот, извольте посмотреть, – сказал архивариус и ткнул в небритую щеку перьевую ручку. Пристав вздрогнул, издав тонкий и протяжный звук. – Не правда ли, забавно?
– Или вот так, – письмоводитель пощекотал пером ноздри. Пристав замотал головой, словно муху отгонял, и снова издал странный звук. – До чего смешно! Ой, не могу!
Чиновники заулыбались, надеясь на удовольствие столичного господина.
– Вы ему на голову воду вылили? – спросил Ванзаров.
– Компот-с! – хихикнул архивариус.
– Пусть освежится, – добавил письмоводитель, и они дружно заулыбались.
– Господа, вы к причастию ходите?
Чиновники переглянулись. Что-то не развеселился столичный гость.
– А как же-с. Нам по службе полагается. У нас и справки о том имеются, – ответил архивариус.
– Значит, считаете себя христианами, к причастию ходите, справку имеете, а над своим братом измываетесь? Как же так, господа?
– Довольно он над нами куражился! – пробурчал письмоводитель. – Все нервы вымотал. Житья от него не было. Вот пусть и расплачивается…
И чиновник потянулся за перышком. Но до пристава не добрался. Ванзаров вырвал перо и до хруста сжал в кулаке.
– Вон!
Было это сказано с таким отменным спокойствием, что чиновников пробрал страх. Чего доброго, устроит расправу. Этим, из столицы, все можно. Лучше убраться от греха подальше. Архивариус подтолкнул письмоводителя, и оба выбежали из участка. И очень вовремя. Ванзаров еле сдерживался, чтобы не устроить расправу, размазав чиновничьи душонки по паркету.
Он сел на диванчик и обнял пристава.
– Ничего, Сергей Николаевич, все будет хорошо. Сейчас в лазарет поедете, там вам помогут. Держитесь, вы же в полиции служите. Настоящий герой. Я горжусь, что вместе с вами дело раскрывал.
Пристав приник головой к его плечу и хотел что-то сказать, но с губ, сжатых судорогой, сорвался тихий стон. Только по щеке прочертилась мокрая полоска.
– Вы молодец. Все будет хорошо. Только держитесь…
– Родион Георгиевич!
Голос шел из-за стола. Впопыхах Ванзаров упустил, что в кресле развалилось чье-то тело. Тело принадлежало Фёклу Антоновичу. Предводитель походил на раскисшую бабу. Снежную, разумеется.
Положив Недельского и подоткнув ему под голову диванную подушку, Ванзаров подошел.
– Как же допустили подобное! – сказал он, опираясь кулаком о край стола. – Он вам как собака служил, а занемог, так вы его этим гиенам отдали? Не совестно? Немедленно прикажите отправить его в лазарет.
– Ах, о чем вы? Я ничего не понимаю!
Предводитель смотрел растерянно и жалко.
– За что мне такое наказание? – застонал он. – Пожары эти, убийства, утопление, штыки, кишки вывернутые, еще вы вчера такое представление устроили… Что мне делать, Родион Георгиевич? Яду выпить или в заливе утопиться?
– Для начала взять себя в руки, – ответил Ванзаров и сел на стул. – Вы городская власть и не имеете права раскисать.
– Но ведь кругом такое творится! – всхлипнул Фёкл Антонович. – Это конец! Мне конец… И вы ничего не можете… И Лебедев ваш ничем не поможет…
– Скоро все кончится. Полагаю, завтра или послезавтра возьму убийцу.
Предводитель оживился, протер глаза и уселся, как воспитанный человек.
– Неужели? Этому можно верить? Кто же это?
– Пока сказать не могу. Хотите знать, чьей рукой написаны записки Джека Невидимки? Ну, как думаете?
– Да откуда же мне… Вы же столько записей просмотрели.
– Инженер Жарков их писал.
– То есть как? – Фёкл Антонович подумал, что его разыгрывают. – Вы ничего не путаете? У него же в кармане… Как же он мог сам…
– Все очень просто, – ответил Ванзаров. – Записки эти были приготовлены еще в ноябре, но тогда им не нашлось применения. В кармане Жаркова записка нашлась потому, что он сам ее туда и положил.
– Вам, конечно, виднее… Но как же он мог вторую в участке оставить?
– Действительно, в это время он уже лежал в прозекторской, – согласился Ванзаров. – А вы как думаете?
– Что я могу тут подумать!
– Тогда ее подложил кто-то другой. Другое интересно: почему записки не нашлось на теле Усольцева.
– Не мучьте! – взмолился Фёкл Антонович. – Не тяните жилы!
– Потому что их было всего две. Одна для дела, другая про запас.
– Для какого дела?
– Чтобы запутать убийство Анны Анюковой, более известной, как Анька-модистка, вашей любовницы.