Холодный ветер, строптивая вода
Шрифт:
Я промолчала. Но потом все-таки спросила:
– Архиепископ Гамас?
– Повешен, - сухо ответил король. – Его вздернули раньше, чем я успел до него добраться. Мерзавцу повезло.
Я удивилась, услышав в голосе короля еле сдерживаемую ярость. Хотела спросить, как он планировал разобраться с Гамасом, но король не дал мне заговорить, добавив после молчания:
– Я уже провел утром совещание королевского совета. Дождемся Жреца и в путь.
– В путь? – переспросила я.
– Да.
Генрих въехал
– Вы поедете на фронт, - добавил король. – Со мной.
– Зачем? – удивленно спросила я.
– Ваша целительская сила нужна моим воинам.
– Я не поеду. Это опасно. Вы сами только что говорили… И потом я нужна здесь! – он все-таки понял, что отпускать меня нельзя…Что же делать? Паника накатила внезапно. Ужас от того, что король меня теперь никогда не отпустит, слепил и глушил голос разума.
– У вас будет надёжная защита, вы будете в тылу, а не в авангарде. Эллен, я бы никогда не подверг вас опасности. Но я не могу оставить вас без присмотра…
– Я не маленький ребенок! Я нашла вам союзников! – я чуть не плакала от обиды. Я столько перенесла, а он перечеркивает это одним решением, увозя меня с собой, как куклу. Потому что в столице я больше не нужна.
– Я знаю и благодарен, но…
– Я тебе не вещь! Ты не посмеешь мной распоряжаться! – злость пересилила обиду.
– Ты королева, Эллен, и будешь делать, как решит король, - Генрих сжал кулаки.
– Я не хочу больше выполнять твои приказы. А если я тебе что-то должна, можешь посадить меня в тюрьму! – злость кипела во мне раскаленной лавой. Строит из себя защитника… не я ему нужна, а моя магия!
– Я хочу тебе помочь! Защитить!
– Мне твоя помощь не нужна! Я сама могу себя защитить!
Я метнулась в сторону, сначала хотела войти в замок, но поняла, что меня сейчас взорвет от гнева и бросилась в конюшни.
– Лошадь мне!
Адриано как раз держал под уздцы оседланную лошадь, я забрала у него поводья.
– Эллен… - король попытался меня остановить, но я поднялась на лошадь и выехала на мост. Съехав с него, я обернулась и увидела, что Генрих собирается преследовать меня на своем вороном.
В одну секунду принятое решение, даже не решение, а желание остановить его, превратилось в движение рукой, вслед за которым из озера поднялась волна и нахлынула на мост прямо перед королем, не замочила его, но заставила коня подняться на дыбы.
Во мне было много энергии, которой необходим был выплеск.
Я повернулась и помчалась вдоль озера к тому обрыву, на котором однажды подсмотрела утреннее фехтование короля. На секунду я почувствовала чей-то недобрый взгляд, но это было мимолетно. Висельники на стене остались позади, я знала, что король преследует меня, но расстояние между нами было достаточно большим, хоть он и приближался. Моя лошадка была слабее его выносливого коня.
Отправить меня на фронт! Ха! Он меня контролировать собрался, использовать мои способности… Я испугалась, что он не отпустит меня после, вот и взбрыкнула. Все время этот мерзкий страх, что он меня предаст. А кто останется в столице? Кто будет усмирять противоречия, когда вернется старая вера? Да он просто ревнует ко мне! К моей власти над его народом!
Я хотела притормозить и высказать все Генриху, но лошадь не слушалась.
Я дергала за поводья, пыталась осадить ее, но тщетно.
– Эллен! Эллен, прошу тебя остановись!
Гордость не позволяла повернуться и попросить короля о помощи. Признать, что лошадь понесла и я не контролирую ее, было выше моего достоинства.
– Эллен! Там опасно! Остановись!
Я увидела, что мы поднимаемся по склону наверх, и вспомнила про обрыв. Пора забыть о гордости. Иначе гордость может довести до гибели.
– Я не могу! Она понесла!
Повернувшись, я увидела, как Генрих догоняет меня. Его черный конь мощными копытами взрывал землю, пытаясь поравняться с моей кобылкой.
– Вынь ступни из стремени!
– Я упаду! – ужас заставлял сильнее цепляться в поводья.
– Скорее, Эллен! Доверься мне!
Довериться? Серьезно? Но времени не оставалось, мы почти достигли вершины, моя лошадь на реагировала на попытки остановить ее. Я вытащила ноги из стремени, в этот момент Генрих с силой схватил меня за талию и стянул с седла к себе, одновременно поворачивая коня. В следующее мгновение моя лошадь сорвалась с обрыва.
Я закричала от жалости, от пережитого испуга.
– Все, все… все закончилось.
Сердце заходилось от ужаса и беспомощности, Генрих усадил меня поудобнее, прижал к себе.
Я цеплялась за кого-то очень надежного, кто снова оградил меня от смерти. Признательность щипала глаза, я расплакалась, уткнувшись Генриху в плечо.
– Все хорошо…
На плечи лег теплый плащ, и тут я поняла, что трясусь, как от холода. И закрыла глаза. Ну, и ладно. Он уже увидел меня слабой и беспомощной, потом, конечно, не раз мне это припомнит и высмеет мои способности наездницы, но сейчас я хотя бы могу немного побыть слабой.
– Ты молодец, Эллен!
Что?! Я подняла заплаканное лицо и оторопело посмотрела на него.
– На каком этапе я молодец: на том, что оскорбила тебя и сбежала, на том, что не справилась с лошадью и погубила ее, или на том, что ты увидел меня слабой?
– Ты молодец, что доверилась мне. Еще немного, и ты бы погибла. Я боялся до последнего, что гордость не позволит тебе уступить.
Его лицо было непроницаемым, невыразительным, словно маска. Как же я его ненавидела! Но он был прав. И за это я его тоже ненавидела.