Холостяк для блондиночки
Шрифт:
И есть ли ей что сказать ему?
А хочет ли она теперь?
Столько вопросов и ни одного ответа. Время идет, ничего не меняется. Она пять лет хранила тайну по причине страха. Это липкое чувство стало ещё сильнее в виду его мерзкого поведения. Где гарантия, что он не заберет Даню? Ее бросает в дрожь от одного этого слова.
Второй вопрос, стоит ли теперь признаваться? Зачем ей этот человек? Горло почти прошло, остались лишь пятнышки желтые на шее и легкая хрипотца. А если он именно такой настоящий? Жестокий тиран, любящий поднимать руку на женщин. Где правда? Там на Сардинии или здесь и сейчас? Пьет, бьет и спит
Дверь в зал открылась. Подняла глаза и мысленно застонала. Почему сейчас? То пьет сутками и не увидишь, то приперся не вовремя.
Губы поджал, смерил высокомерным взглядом. Ну-ну. Прошел мимо в сторону боксерской груши. Напряжение снять пришел? Понятно.
Надел перчатки. Стоит, ждет.
Оксана Сергеевна издевается, а Ксюша не в силах дышать.
– Будешь смотреть? – голос, словно глыба льда.
– Почему нет? – В этот момент он нанес удар по груше. Сильно. Слишком сильно. – Можно и посмотреть, как тебя избивают. Ты же меня представляешь на ее месте, - она кивнула на спортивный снаряд.
Кирилл замер, его спина под облегающей футболкой заметно напряглась.
– Твоего любовника, - тихо произнес он, на грани слышимости.
И что-то промелькнуло в его голосе, что заставило Оксану Сергеевну потерять контроль, а Ксюшу попытаться что-нибудь сделать.
– Ты не понимаешь, о чем говоришь. Нет никакого любовника. – Может, сказать о ребенке? Не о его отце. Это вариант! Не плохой, кстати. – Даниил не любовник…
Договорить ей не дали.
– Молчи! Не хочу слушать твои отмазки… надо было заранее что ли придумать. Тогда может и поверил бы…
Ксюша сжалась. Бежать. От этого убийственного взгляда, от этих кулаков, которые одним ударом могут голову снести. В панике подскочила, глядя на дверь, но Кирилл оказался быстрее. Протянул руку в ее сторону, а она отшатнулась, прикрывая лицо ладонью. Мужчина презрительно отмахнул ее руку и поднял подбородок боксерской перчаткой.
– Знаешь, малыш, - и опять сказано так, хоть утирайся от грязи, - что бы ты ни придумала, это больше не имеет никакого значения.
Ксюша из последних сил удерживала слезы в глазах, чтоб они не растеклись по лицу.
– Зачем ты оставил меня в шоу?
– Не терпится оказаться в объятьях «своего мальчика»?
Он убрал руку и вернулся к своему занятию, нанеся сразу несколько ударов.
Ее опять накрыла безысходность.
– А ты молодец. Я помню, ты говорила, что это шоу попытка изменить жизнь к лучшему. «Твое солнышко» в курсе, чем ты тут занимаешься, пока оно по тебе так скучает?
Каждое слово бьет сильнее, чем хук или апперкот.
Спасло появление курятника. Никогда Ксюша не была так рада их видеть. Сбежала, пока вокруг кудахтали.
Кажется, это конец. Почему так невыносимо больно?
Вышла к бассейну, ничего не замечая, прямо в спортивных шортах и топике нырнула в прохладную воду. Только кеды успела сбросить.
Зачем она снова впустила его в свою жизнь? Грабли, пресловутые грабли, на которые люди любят наступать и наступать. Его присутствие в ее судьбе никогда не приносило ничего хорошего. Как ей сохранить себя и не разбиться вдребезги?
Выбралась из бассейна, побрела в каюту. Мышцы дрожат от напряжения, отвлекая от боли в груди, упала на кровать прямо в мокром. Холодно, как же холодно. Никогда этот холод уже не пройдет. В этот раз ее сковало льдами навечно. В прошлый раз смогла оттаять. Сейчас вряд ли найдется кто-то настолько теплый.
Глава 27
На Майорку прибыли к вечеру. Сразу решили провести розовую церемонию по традиции на закате.
Когда всех попросили собраться, на палубе Ксюша надела поверх нарядного платья жакет. Ее все еще морозило. Выпитое успокоительное нисколько не помогало. Причем она сама не понимала, чего боится больше: что он отправит ее домой или оставит дальше.
Перед самым началом, поймала его за руку. Оба вздрогнули и отодвинулись.
– Кирилл, отпусти меня.
Его челюсти сжались и глаза засверкали опасными огнями.
– К Данечке своему торопишься?
– Нет, - она устало покачала головой, – я устала.
Кир нахмурился, сузив глаза. Опять кутается в пиджак, словно замерзла. На улице как минимум +35°С. Неужели правда плохо? Тряхнул головой. Нет, все сплошной обман. Врет.
– Я подумаю.
Ксюша запрокинула голову назад. Он невыносим. Садист. Опять погрузилась в переживания. Когда очнулась, поняла, что остались вдвоем с Сашей. В руках у него белая роза. Все понятно. Издеваться изволите, господин Одинцов?
Он с вызовом бросил ей цветок. Поймала и сжала бутон в руках.
– Гад, – произносят ее губы без звука.
Он не отвечает, как раньше. Круто поворачивается и покидает палубу. Урод! Унижает. Оксана Сергеевна отрывает лепестки и кидает вверх. Эффектно осыпаются на нее. Стоп. Снято.
Одинцов пригласил участниц на Ибицу. Предполагалась грандиозная вечеринка. Ксюша предпочла спуститься на берег вместе с Филом и Машей в Пальма де Майорка. Они отправились в отель, забронированный давно, захватив с собой пару техников. Остальные отправились развлекаться и явились ровно через сутки. Фил рычал весь день, пытаясь дозвониться хоть до кого-нибудь. В итоге кое-как поймал Макса, который и сообщил, что Кирилл оплатил там отель на сутки, что тот все еще пьет и часть девушек с ним. Майлз тусит с ними, но старается контролировать съемки.
Харпер устроил им с Машей экскурсию по Пальме.
В результате Ксюша поняла, что у нее депрессия. Если в Монте-Карло она спокойно гуляла одна по городу и наслаждалась этим, то сейчас ей безумно тоскливо. Не помогали даже встречавшиеся на улочках музыканты и мимы. Один вызвал горькую улыбку, забавно изобразив ее грусть и собираемые в кулачок слезки.
Вспоминая их экскурсию в парке Кальяри на сигвеях, Ксюша едва не заплакала. Когда она успела так крепко влипнуть?
Маша с Филом, в отличие от нее, выглядели счастливыми. Им нравилось все вокруг, как и любым влюбленным. Ксюша казалась себе третьей лишней.