Холостяк для блондиночки
Шрифт:
Так душещипательно нежно, аж мурашки по коже. Губы лишь слегка соприкасаются, это невероятно завораживает. Последние лучи солнца озарили небо и скрылись в море. Они еще целовались, потом он предложил пойти в дом.
– Не хочу. Где там твой плед?
Кирилл не стал спорить, расстелил покрывало подальше от воды. Сел на него и опустил любимую перед собой, продолжая ласково обнимать прохладные плечи. Она откинулась головой на его грудь. Он не пытался перейти к более серьезным действиям. Достаточно того, что она рядом. Так близко, как не была уже целую вечность.
Поймал ее вопросительный взгляд.
–
Он снова взял ее пальчики и перебирал их, попутно согревая.
В кольце его рук тепло и уютно, но где-то внутри образуется потребность в большем, гораздо большем. Разве возможно оставаться равнодушной, когда этот мужчина настолько близко? Одинцов, не время быть скромным. Девушка уже горит от твоего присутствия, а ты строишь из себя рыцаря.
О, кажется и сам не может удержаться - обжог дыханием ее шею, убирая волосы в сторону. Опять остановился. Трется носом и, кажется, тащится от ее запаха. Чудной. Хотя, что греха таить, она сама балдеет от его аромата, терпкого и мужественного.
Сейчас, когда она уже сделала выбор - простила его, хотелось отбросить все отрицательное куда подальше и нырнуть с головой в новые старые ощущения. Не время предаваться страхам и сомнениям.
– Хочу тебя прямо на берегу, - неужели у нее хватило смелости это сказать? Куда-то в плечо, едва слышно, но все-таки.
Кирилл замирает от ее откровения. Дыхания, которое только что щекотало ее кожу в районе затылка, не ощущается. Он там дышит?
– Кир?
Выдох прямо в волосы. Горячим воздухом.
– Одинцов, а Одинцов, у тебя температура? – она приложила ладонь к его лбу.
– Я тебя не узнаю.
Он так улыбнулся, что Ксюша поняла – спокойствие дается ему не без труда…
– Честно сказать, я впервые имею дело с беременной женщиной и боюсь навредить.
Ксюша рассмеялась низким гортанным смехом. Понятно.
– Дурачок, разве ты можешь навредить своему ребенку? Не бойся, врачи сказали, угрозы нет.
Мужчина снова поцеловал ее, и в этот раз поцелуй был более глубоким, давая намек на охватившие его чувства. Его губы опять начали свое исследование с азартом кладоискателя. Ах как же он любит это делать! Чья эта мысль?
Ксюша развернулась и опрокинула его на спину. Но ей не хотелось сегодня доминировать. Каким образом Кир это почувствовал? Уверенно уложил ее на лопатки, избавляя от одежды.
Как она жила без него? Как собиралась жить? Только сейчас с особой ясностью поняла, чего была лишена. Судя по жадным поцелуям, Кирилл тоже. Его горячие губы скользили по ее прохладной коже, кое-где оставляя следы. Волна наслаждения наконец унесла все ненужные мысли, оставив лишь удовольствие. Кирилл умело подводил ее к накалу не один раз, пока сам не взорвался на осколки.
Крепко прижал к себе и прошептал:
– Моя сладкая девочка, люблю тебя.
Ксюша вздрогнула от накатившего дежавю. Когда-то, в прошлой жизни, он ее так назвал в порыве страсти. В тот самый первый раз. Потом исчез на долгих пять лет. Ксюша покачала головой. Сейчас все иначе. Вот он рядом лежит и, кажется, уже засыпает. Бедненький. Уморился.
Прикрыла его одним концом огромного пледа, сама укрылась другим и прижалась к теплому телу рядом. Самое интересное, она совершенно не мерзла, не смотря
Кирилл видел сон. Или не сон, а давнее воспоминание.
Он забирается в окно, здесь должна быть комната Виктории, его девушка, с которой они встречаются больше двух лет. Ну как встречаются? Проводят вместе выходные, после учебы отдыхают душой и телом. Любви никогда не было, просто взаимовыгодное сотрудничество. Она прикрывает его от особо настойчивых поклонниц, он ей помогает в учебе и в Москве устроиться, не пропасть в куче приезжего народа. Финансово тоже помогал, Вика не наглела, как некоторые его бывшие. Они уже второй раз приехали к ее родителям на Урал – ему нравилось здесь отдыхать, теплая душевная атмосфера.
Днем поругались с Викторией. Она собралась гулять с друзьями, без него. Он запретил, хотя, по-честному, не имел никакого права. Что-то внутри взбунтовалось. В итоге лезет к ней в окно, как какой-то Ромео к Джульетте.
Хорошо хоть оно открыто, не хотелось бы лишний шум создавать. Все, внутри, на кровати едва заметен силуэт. Слишком темно. Подобрался ближе и улегся рядом.
– Вик, я слышу, что ты не спишь, не притворяйся. Милая, не дуйся, прости меня.
– Кирилл обнял ее прямо через одеяло, поглаживая приятное женское тело, она продолжала его игнорировать. Дуется до сих пор. Он будет не он, если уйдет без того, что ему стало просто необходимо. Сопротивление, знаете ли, госпожа Романова, возбуждает.
– Вик, я к тебе тут в окно пролез, как долбаный герой, это ж так романтично, хватит дуться. Скандалы для того и нужны, что после них мириться здорово.
Он скользнул рукой под одеяло, какая нежная кожа, крем что ли сменила? О чем и спросил, ответа не получил. А как пахнет потрясающе. Возбуждение начало накрывать с головой. Раньше не замечал, какие приятные округлости бедер и животик чуть меньше, похудела? Ему нравится ощущать их в руках. Желание переходит в жажду. Давно между ними не было такого накала. Он чувствует и ее ответную реакцию. Чуть заметная дрожь, ее тело льнет к нему, хотя она продолжает сопротивляться. Соскучились видимо.
Кирилл убирает одеяло, касаясь губами ее спины, его руки обхватывают ее, и грудь оказывается в его ладонях. Стоп. Это не ее грудь… черт… это не Вика, мысль такая же четкая, как и то, что он, кажется, уже не в состоянии остановиться. У Вики грудь больше, едва помещается в его ладонях, эта же поменьше, идеально упругая, сводящая с ума.
Девушка рядом затаила дыхание – знает, что он заметил. По ее телу продолжают прокатываться волны дрожи. Она также не может остановиться. Кто же ты?
– Дыши, малыш, - он переворачивает ее к себе. Темно, но он узнает ее. Ксюша, младшая сестренка Виктории. Он заметил ее этим летом. Еще в прошлом году она была ребенком, а в этом все изменилось. С тех пор, как они приехали, его взгляд то и дело искал девушку. Она стала спелым сладким персиком, которые Кир обожал. Ноги длинные и обалденные, особенно в коротких юбочках. Лицо без косметики поражает натуральной красотой и юностью. Губы сочные. А глаза, эти потрясающие изумруды! Он часто ловит ее взгляды на себе, и в них такое…