Холпек
Шрифт:
Марик на секунду остановился, сделал лёгкое движение рукой, будто посмотрел на часы, затем продолжил:
— Отвечу и на второй твой вопрос. Да, были те, кто хотел лучшего, кто желал построить на Холпеке нормальное общество, где каждый волен выбирать свой путь к исправлению. Мы их называем мучениками. Раз в сотню лет одного точно либо подчиняют, либо переводят в выкидыши — потом объясню, что это такое. Ты можешь спросить, почему внешний альянс не наводит тут порядок, ведь это в их интересах… А им просто плевать, лишь бы шли ресурсы в нужном количестве. А во многих мирах то, что добывают на Холпеке, ой как высоко ценится. И лёгкий дефицит им даже на руку. Так что мы имеем то, что имеем. Но всё в твоих руках, —
И тут послышался басовитый голос Кожи:
— Да, червяк, мы на тебя надеемся. Марик обещал, что ты многое поменяешь на Холпеке. Надоело уже, что «Круг горнодобытчиков» заправляет всем ниже пятнадцатого уровня. У них самые богатые и нужные руды. Забирают себе лучших мастеров и учёных, умышленно тормозят технический прогресс. Пора разворошить это осиное гнездо.
Серокожий гигант говорил с явной обидой в голосе. По всей видимости, Кожи был по-настоящему добрым существом, которое хочет лучшего для всех людей. Он и попал сюда, по сути, не совсем справедливо, отказавшись выполнять приказ, который противоречил его моральным принципам и превращал из разумного существа в животное.
— Ты прав, Кожи, — подтвердил Марик. — Наш мир нуждается в переменах, и, возможно, Хан — именно тот, кто сможет их начать. Но помни, Хан, никогда не бери на себя больше, чем можешь вынести. И помни, что у тебя есть мы. Мы — твоя опора и твои соратники.
Взгляд Краса переходил от одного лица к другому. Он видел в глазах своих новых товарищей искренность и надежду. Он ощущал, как на его плечи начинает давить тяжёлый груз ответственности, но в то же время чувствовал поддержку этих людей.
— Знаете, я смотрю, все вокруг очень во мне уверены. Все… кроме меня самого. Вы что, хотите записать меня в очередного мученика? Да я прибыл на Холпек меньше недели назад! И за это время у меня приключений было больше, чем за тридцать лет на родной планете. Меня рвали, половинили, унижали, жгли, убивали, пытались ограбить, вот сейчас судить будут, а потом, как я понимаю, ещё и изобьют. Как-то не похоже на судьбу всенародного освободителя. Вам так не кажется? — раздражённо проговорил Крас, однако в его голосе, помимо разочарования и усталости, присутствовал и оттенок гордости.
Марик, уловив все эти нюансы в голосе Хана, мягко улыбнулся, как бы пытаясь его утешить.
— Хан, твоя судьба — это то, что ты сам выберешь. Мы не можем тебя заставить быть кем-то, кем ты не хочешь. Ты уже многое пережил, и это делает тебя сильнее. Мы верим в тебя не потому, что ты — герой из легенды, а потому что ты — человек, который умеет бороться и не собирается пасовать перед трудностями.
Кожи кивнул в знак солидарности с Мариком.
— Жизнь на Холпеке тяжела, и каждый из нас прошёл свой путь борьбы и выживания, — произнёс он своим глубоким голосом. — Но мы — команда. Вместе мы сильнее.
Паль тоже включилась в разговор:
— Хан, все твои поступки, которым я была свидетелям, характеризуют тебя как смелого и умного человека. Вот скажи, кто бы пошёл на собственный суд, заранее зная, что проиграет и получит наказание? Да мы на планете, на которой обитает куча преступников! Другой сбежал бы и затаился, но не ты. Никто не ожидает от тебя чудес, но мы верим, что ты сможешь внести свой вклад в наше общее дело. Мы здесь, чтобы поддержать тебя.
Филис же молча наблюдала за Красом с блеском в глазах, видимо, полностью согласная со своей семьёй.
Глава 14
— Красавчик, если ты тот Хан, про которого нам с таким воодушевлением и глубоким уважением рассказывал Марик, мы в тебе нисколько не сомневаемся. А все трудности, которые встречаются на пути, только закаляют характер настоящего мужчины, ведь именно через испытания, боль
— Народ, вы, наверное, не до конца понимаете моё положение. У меня есть своя цель, к которой я намерен идти неуклонно, не отвлекаясь на чужие проблемы и амбиции. Я не собираюсь провести здесь всё несправедливо присуждённое мне время, сидя на месте и ожидая перемен. И если кто-то из вас решил, что может слепить из меня нового В. И. Ленина, вождя и революционера, возглавляющего борьбу за идеалы и права, то позвольте заявить, что вы глубоко ошибаетесь. Я здесь ради конкретных целей, и моя миссия куда более личного и прагматичного характера, — грубо, но твёрдо ответил Сергей.
— Хан, поверь мне, одно другому не мешает. Со временем ты сам всё поймёшь. Хотя мы здесь, на Холпеке, не знакомы с такой личностью, как уважаемый Ленина, ты должен понять, что твой путь неразрывно связан с нашей общей судьбой и историей этого места, — Марик ответил на резкие слова Краса с непоколебимым спокойствием, пытаясь донести до него важность его роли в изменении общественного уклада Холпека.
— Да не Ленина, а Ленин! Этот мужик разрушил великую и могущественную державу, а теперь его тело лежит в саркофаге как мрачный символ ушедшей эпохи. Просто он, пожалуй, самый известный революционер в новейшей истории моего мира, — Сергей ответил с огорчением в голосе, подчеркнув свою дистанцию от идеалов Ленина и последствий его деятельности для родного государства. — Ладно, поговорим об этом потом, — его голос звучал устало. — Мы топаем уже больше часа. Когда эта ратуша появится наконец? — вопрос звучал скорее риторически, ведь перед ними расстилался бескрайний лабиринт улиц и переулков, где каждый поворот казался предвестником новых испытаний. — И вы, может, всё-таки посвятите меня в свои планы? А то «идём туда, там тебя осудят и по морде надают». И это всё? Адвокаты из вас так себе, — его слова были наполнены иронией и лёгким раздражением, ведь перспектива стать козлом отпущения в чужом мире никого не обрадует.
— Хан, ну рассмешил! Увы, тут тебе не там, и адвокатов, готовых бороться за твои права, как в рассказах о далёких и справедливых мирах, у нас нет. То, как решит староста и его совет, так и будет, и поверь, он далеко не на твоей стороне. Окуляр, с его мрачными замыслами, промышляет мелким разбоем и воровством, но это лишь одна из сторон его многогранной деятельности. В глубине тёмных и забытых улиц Предела он держит свору бездомных, эти тени города, словно призраки, бесшумно проникают в каждый уголок, добывая информацию и сливая её Окуляру. А тот, в свою очередь, не жалея своих тёмных ресурсов, делится всем узнанным со старостой, так что мерзкий старикан, обладающий властью и силой, закрывает глаза на злостные правонарушения Окуляра, делая его неприкосновенным. — Марик на мгновение замолчал, ожидая, пока Хан оценит информацию. Затем продолжил: — Тебе, несомненно, повезло, что Филис стала свидетелем твоей перепалки с беспощадной шайкой шрамомордого. В этом мрачном мире, где каждый шорох может означать опасность, показания подростков обычно игнорируются, ведь они, по мнению взрослых, считаются неспособными к серьёзному восприятию реальности. Но я, — гордо заявил Марик, — встану на сторону Филис, стану гарантом правдивости её слов, внося вес и значимость в её показания. Это, безусловно, немного смягчит обвинительную риторику против тебя, добавив на чашу весов справедливости несколько заслуженных граммов в твою пользу.