Homo Divisus
Шрифт:
Корн ответил, не думая, и почувствовал острую боль в руке. Ват, опрокинув столик, отлетел на два, может, на три метра. Когда он с трудом поднялся, Корн увидел, что Ват испуган.
– Я не знал, парень, что ты профессионал, - пробормотал Ват.
– Что здесь происходит?
– к ним приближался мужчина в белом сверкающем костюме.
Корн увидел Лен с подносом в руках.
– Вон тот ударил первым, - пожилой мужчина указал на Вата.
– Пойдешь в контроль, - сказал мужчина в белом.
– Только не в контроль, прошу вас!
– Это случай для контроля, - настаивал мужчина.
– Но я не хотел. Лен, прошу, сделай что-нибудь.
Мужчина взглянул на Лен, движением головы показывая на Вата.
– Ты его знаешь?
– Да. Он из видео.
– Но контроль необходим, - сказал мужчина.
– Я же ничего не сделал. Стеф, у тебя ведь нет ко мне претензий? Это была случайность.
– Ничего себе случайность, - сказал мужчина с ребенком. Из-за таких спокойно не пообедаешь.
– Стеф, скажи, что это не имеет значения, - продолжал канючить Ват.
Мужчина в белом взглянул на Корна.
– Для меня это не имеет значения, - сказал Корн. Мужчина повернулся к Лен.
– Он еще очень молод, - сказала Лен.
– Обычно это спокойный парень.
– Ваше дело, - мужчина пожал плечами.
– А ты выматывайся отсюда!
– бросил он Вату.
– И постарайся больше здесь не появляться.
– Да, конечно, я пойду...
– Ват направился к двери.
Девочка перестала плакать.
– Ишь, распустились, - ворчал мужчина с ребенком.
– Времени свободного много.
– Садись, Стеф, - позвала Лен.
– Обед стынет. Спасибо, Клео.
Мужчина в белом костюме улыбнулся.
– Ну, у тебя ударчик, - сказал он.
– Думаю, он свое получил.
У Корна болела рука. Он сел напротив Лен, и та пододвинула ему тарелку.
– Ты не сказал, что сидишь на диете. Я принесла кашу-размазню.
– Я на диете?
– На твой знар бифштекс не дали. Могу уступить кусочек своего. Хочешь?
– Ты не наешься.
– Возьму побольше десерта. И проверь, что там с твоей диетой. Ты не знал?
– Нет.
Корн съел кусочек бифштекса, потом, поморщившись, принялся за кашу. Голод давал о себе знать.
– Видно, Опекун считает, что ты болен.
– Я? Ошибка.
– Нет, я проверила.
– И, думаешь, это надолго?
– Зайди в контрольный пункт здоровья, может, пора сменить запись.
– Зайду. Иначе всю жизнь придется сидеть на размазне! Знаешь, я возьму твой знар и получу приличный бифштекс.
– Не шути, Стеф. Так даже шутить нельзя.
По ее тону было видно, что она сказала это совершенно серьезно.
– Однако твой друг Ват как-то изловчился.
– Он глуп и легкомыслен. Да ты и сам видел, как он при этом трусил.
– Какое уж тут удовольствие отвечать за избиение спокойного человека.
– Ему это не впервой. А боялся он, что контроль обнаружит второй знар. Если б не это, я бы ему не простила. Ему не помешало бы несколько часов поработать в городе с уборочными автоматами на стрижке газонов. Впрочем, Ват утверждает, что любит такие занятия. Свежий воздух и физическая нагрузка. А то, что на него водят смотреть школьные экскурсии, ему безразлично.
– А второй знар - дело серьезное?
– Не прикидывайся, Стеф. Я пошла за десертом. Тебе что-нибудь принести?
Он кивнул и проводил ее взглядом. У нее была ладная фигурка. "В ее движениях есть что-то юношеское, как у Кары", отметил он, а потом решил думать о чем-нибудь другом. К тому же болела рука.
– Тебе компот, - сказала Лен. Себе она взяла большую вазочку с мороженым.
– Тоже знар?
– Да. Мороженое тебе может повредить.
– И кто это только придумал?
– Не знаю, кто прописал тебе такое меню, но Опекун подает точно в соответствии с записью.
– Опекун? Я как раз его ищу.
– Серьезно? Если не шутишь, я отвезу тебя в Лебок на подстанцию.
Корн допил компот и отставил стакан. Мир явно изменился сильнее, чем он предполагал.
– О чем задумался?
– спросила Лен.
– О мире вообще, - ответил Корн, не погрешив против истины, и только потом сообразил, что Лен не любит таких ответов, а она была отличной девушкой и, собственно, не было причин отвечать ей так.
– Поедем?
– Да. Обед несколько разочаровал меня. Раньше я едал и повкуснее.
– Раньше ты не был на диете, - улыбнулась она.
– Это уж точно.
– Ты помнишь те времена? Притворяешься... Почему ты все время пытаешься быть каким-то особенным?
– Я? И вовсе не пытаюсь. Знаешь, Лен, подозреваю, что я действительно особенный.
Они вышли из зала и сели в автомобиль. Садясь, Корн оперся рукой о дверцу и снова почувствовал боль.
– Похоже, я повредил руку, мило беседуя с твоим парнем.
– Только не моим, Стеф, не моим. Мне до него нет дела. Возможно, ему что-то почудилось, только-то и всего.
– Ясно, что тебе до него нет дела, но руку я себе разбил, и теперь она, кажется, начинает опухать.
– Покажи.
Она взяла его руку и легонько сжала.
– Перестань, больно.
Она внимательно смотрела на его ладонь.
– У тебя два больших шрама. Что случилось?
– Авария.
– Давно?
– О, да.
– А рука у тебя действительно опухает. В Лебоке заедем в пункт контроля здоровья. Надо показаться врачу.