Хомопанк
Шрифт:
Глава 6. Матиас
Силан подошел к дому своего клиента – двухэтажное, отделанное под дерево, строение с панорамными ничем не прикрытыми окнами на первом этаже. Крышу засыпало снегом – словно пряничный домик.
Постучал в дверь, оглянулся по сторонам – ближайшие километры ни души, только деревья, снег, мшистые камни. Дверь открыл, как показалось Силану, старик: зеленоглазый, в жилетке поверх белой рубашки, старомодных черных брюках и туфлях. Волосы седые, но аккуратно подстрижены, а на носу – очки для чтения.
– Мой мальчик! –
Сил удивился столь эмоциональному приему. Даже смутился.
– Приехал, – скромно ответил парень.
– Заходи, не стой на морозе. Как ты легко одет!
– В Комплексе тепло – там всегда лето.
– Но ты же знал, куда ехал!
– Нет, мне не сказали.
– И куда только смотрит Система… Ты проходи, садись. Чай будешь? Только что подкинул дров.
– Спасибо.
– Господи, так я же забыл представиться! – мужчина ударил себя по лбу. – Матиас.
– Я знаю, как вас зовут. Меня – Силан.
– Силан… очень интересное имя. Но ты подожди, я заварю чай.
Матиас, довольный и словно помолодевший на два десятка лет, выбежал из комнаты. Послышались звон посуды, свист закипающего чайника, бульканье разливаемого по чашкам кипятка. Пока хозяин возился на кухне, Силан осматривал дом.
То, что молодой человек ошибочно посчитал вторым этажом, скорее походило на балкон, тянувшийся вокруг дома, – там с одной стороны стояли, казалось, бесконечные полки, заполненные книгами, а с другой, рядом с окнами, располагались мягкие диваны и кофейные столики. Первый этаж представлял собой одну большую гостиную – здесь топился открытый камин, Силан увидел старинные массивные часы из дуба, множество диванов, рабочий стол у окон высотой от пола до потолка и длинный низкий столик посередине красного узорчатого ковра украшали комнату и придавали ей уют. На стенах ни одной картины или других украшений – лишь темное дерево. Узкий коридор вел от входной двери в кухню.
В гостиную вошел Матиас с подносом, на котором стояли чашки с чаем и тарелка с печеньем.
Признаться, парень замерз, поэтому с удовольствием взял в руки горячую чашку с ароматным чаем.
– Силан, значит? Это Система тебя так назвала? – поинтересовался Матиас.
– Да. Но вы можете называть меня просто – Сил.
– А ты можешь не обращаться ко мне формально. Как-никак мы теперь напарники по охоте. Тебе что-то нужно?
– В каком смысле?
– Ну, раз теперь мы вместе, то, может быть, тебе что-то надо? С оружием же ты умеешь обращаться?
– Я предпочитаю лук.
– Да, помню, что когда-то я написал такое в запросе. Но сам из лука стрелять не умею.
– Я могу научить.
– Потом, – Матиас отставил чашку. – Даже не знаю, что и спросить у тебя. Как в Комплексе?
– Комплекс… всё в порядке. Как обычно: кого-то забирают, а кто-то уходит.
– Система строго следит за этим, да?
Силан кивнул.
– Я вырастил для себя мальчика, которому не суждено было умереть в Комплексе, – задумчиво произнес Матиас.
После чая Матиас показал Силу его комнату: пройдя через кухню, они попали в ту часть дома, где отдыхали и хозяин, и гости, всего три спальни. Приготовленная для Силана была просто обставленной, узкой, но уютной. Напомнила о комнате в Комплексе.
Наступил вечер, парень долго добирался до места жительства клиента, а Матиас не настаивал на компании, поэтому Силан ушел в свою комнату и уснул почти сразу же, как голова коснулась подушки. А на следующее утро парень проснулся, услышав аппетитный запах жареных яиц. Вышел на кухню, где хозяйничал Матиас.
– Мальчик мой, доброе утро!
– Доброе, Матиас.
– Чай на столе, садись.
Парень сел за барную стойку, на которой стоял чайник с травяным чаем, взял печенье.
– Матиас?
– А?
– Ты вчера сказал «Господи», когда представлялся.
– Да? Я так сказал?
– Да… Что это такое?
– Ни «что», а «кто». Это обращение к богу, в которого верили в Старую эру.
– А, кажется, я помню. Честно говоря, учеба мне тяжко давалась. Стрельба из лука – вот моя страсть.
– Вот сейчас подкрепимся, пойдем на охоту, а там можем об этом поговорить, если хочешь.
Они плотно позавтракали, вдоволь напились чаю, тепло оделись. Уже в прихожей Матиас отдал парню специально изготовленные для него лук и стрелы. Силан, сияя от радости, рассматривал искусную отделку – такая красота – видно, ручная работа.
– Ну как? – спросил Матиас.
– Потрясающе, никогда такого не видел.
– Вот, никакой робот такое не сделает, я тебе говорю.
– Где ты его достал?
Матиас хитро улыбнулся:
– Сам увидишь.
Вышли на улицу – прекрасное морозное утро, щебечут зимние птицы, искрится в первых лучах солнца снег. Матиас уверенно шел вперед, Силан за ним по пятам.
– Так что? – спрашивал Матиас. – Что вам там рассказывали про старую веру?
– Чего-то конкретного я не помню. Что-то про мужчину, который спас человечество, пожертвовав собой.
– Очень коротко, бесчувственно, я бы сказал.
И Матиас пустился в долгий рассказ. Разговаривая, они шли по хрустящему снегу, вдыхали свежий воздух, наслаждались чистым синим небом, останавливались, когда примечали следы зверя.
– Суть ведь не в личности, а в том, чему эта вера учит – прощению. Даже самый подлый человек, самый страшный человек заслуживает прощения. Прощение – это великая добродетель, понимаешь? Гнев, злоба, ненависть – всё это уничтожает то божественное, что есть в человеке, – свет.
Силана увлек рассказ мужчины, но вскоре ему пришлось прервать Матиаса.
– Ш-ш, – произнес парень, жестом показывая, что нужно замереть.
Матиас посмотрел налево – точно, вот они – заячьи следы. Мужчина вскинул ружье, опустился на колено. Силан дал понять, что видит животное, снял лук с плеча, положил стрелу, натянул тетиву, прицелился… выстрел! Матиас вопросительно посмотрел на парня – он мотнул головой. Мужчина видел, куда именно убежал заяц, медленно, очень аккуратно, приблизился, насколько было возможно, встал за деревом, прицелился, выстрелил и – попал.