Хомут на лебединую шею
Шрифт:
– И он ни на минуту не сомневался, что это лекарство у нас? – спросила Гутя. Еще немного, и она сама готова была поверить, что у них в столе лежит драгоценная пробирка.
– Может, и были у него сомнения, но после того, как Аллочка заявила, что неожиданно разбогатела, причем тщательно скрывала, при каких обстоятельствах, всякие сомнения исчезли, – пояснил Кареев и отмахнулся. – И вообще не надо думать, что все у Худоногова было тщательно продумано. У него на это просто
Кареев оглянулся на часы и поднялся.
– А если честно, вы молодцы. Я и не думал, что вы такую работу провернете.
– Ага, провернули, только все без толку! Преступника кормили, поили, на тетке родной женить собирались…
– А я и не хочу замуж, – неожиданно проговорила Аллочка. – Вот у Гути есть свое бюро знакомств, а у меня будет свое бюро частного сыска. Я поняла – мне хочется спасать людей от преступников. И не надо меня отговаривать!
Неверовы переглянулись и вопросительно уставились на Кареева. Тот только пожал плечами, а потом махнул рукой:
– Да пусть занимается, чем хочет, взрослая ведь. Как говорится, чем бы дитя ни тешилось…
Провожать Кареева вышли всем семейством. Было шумно – говорили все разом, Варька смеялась, Фома не уставал острить, Аллочка вспоминала особо удачные моменты расследования, Гутя трещала про ремонт, и даже Матвей терся рядом и пытался раза два мяукнуть. И только когда Олег Петрович ушел, Неверовы вспомнили, что не сказали самого главного – не пригласили в гости и даже не узнали, где живет их новый знакомый.
– А вообще кто он? – вдруг озабоченно спросил Фома. – Я только понял, что не прораб.
– Да он, по-моему, и так мужчина приятный, – грустно проговорила Гутя. – Жалко только, что мы у него даже номер телефона не взяли. Вот так захотим пригласить человека, а где его искать, не знаем.
Ее прервала Аллочка. Она неслась, топая, как бегемотица, и радостно кричала на всю квартиру:
– Варька! Варя! Смотри, твой бонсаи листики выпустил! Это что – прижился, значит, да?
Варя с тетушкой принялись охать возле крошечного деревца с мизерными листочками и чуть не выронили плоский горшочек – так неожиданно зазвонил телефон.
– Фома Леонидович, голубчик, так когда мне к вам подойти на интервью? – интересовался в трубку Федорин Игорь Иванович, главврач клиники.
«Ух ты, черт, теперь точно со свету сживет, пока о себе повесть не прочитает», – тоскливо подумал Фома, но вслух высказался так:
– Игорь Иванович! Чуть позже. Я еще не дозрел. Вы же понимаете, к этому делу с пустой головой нельзя.
– Понимаю, вы уж
Фома откланялся и с растерянным видом повесил трубку.
– Нет, Варя, ты слышала – он хочет, чтобы я о нем написал… Он даже зарплату мне повысил!
– Ну и очень хорошо, – вмешалась Гутя. – Сейчас, когда Варенька будет сидеть дома, деньги вам не помешают.
Варя поморгала глазами, а потом все же решилась спросить:
– Мам, а чего это я дома сидеть буду?
– Ну так… а как же! – растерялась Гутя. – А малыш?
– Какой малыш? Я что-то не понимаю, ты малышом Фому зовешь?
– При чем здесь я? – заинтересовался и Фома. – Гутиэра Власовна готовится стать бабушкой, разве непонятно!
Варька смотрела то на одного, то на другого.
– Нет, непонятно. Как это она без меня бабушкой станет? А я еще мамой буду не знаю когда. Во всяком случае, в ближайшие девять месяцев не обещаю.
– Та-а-ак, – упер руки в бока Фома и, уставившись на тещу, запыхтел носом. – Это кто мне сказал, что я вот-вот стану отцом, а если повезет, то и двойняшек?!
– Так это мне Поросюк… – слабо блеяла Гутиэра. – Ему врач лично сообщал…
Дальше разговор прервался на самом интересном месте, тут раздался крик тетушки.
– Смотрите!! Смотрите скорее! Да быстрее же бегите сюда!! – орала Аллочка возле телевизора.
На экране миловидная девица беседовала с… Кареевым. Тот был облачен в милицейскую форму и отвечал на какие-то вопросы.
– Олег Петрович, вот вы все про работу, про дела, а какой вы дома, в семье? Как ваша жена относится к вашей работе? – пела тощенькая журналистка.
Кареев посмотрел с экрана прямо в глаза зрителям и усмехнулся:
– А у меня пока нет жены. Но, я думаю, совсем скоро появится.
«Ну что ж, придется выходить замуж, – радостно вздохнула Гутя. – Это он про меня так решил. А что, я за него с большим удовольствием».
«А как же частное бюро? Неужели бросать? И опять же, мужика обижать не хочется, вон ведь как обо мне, прямо с экрана заявил!» – подумала Аллочка и взглянула на Гутю.
Зазвонил телефон, Гутя нехотя поднялась и в трубке услышала торопливый голос Ляли Горшковой:
– Гутиэра! Только ты мое спасение! Пригласи к себе Артура! А то он меня достал со своим крокодилом, я сегодня замуж выхожу за Эдуарда, и мне бы не хотелось…
Гутя тихонечко положила трубку на рычаг и выдернула вилку телефонного шнура.
– Мам, кто там? – уставилась на нее Варька.
– Это так… Это соседка луку попросила.