Хомут на лебединую шею

Южина Маргарита

– Заткнись! – взревел Худоногов и схватился за трубку.

Теперь ему долго не вызывали Лукова, а когда тот подошел, Худоногов сразу закричал:

– Саня! Твоего парня сшибла машина! Что делать?!!

– Кто это? – высокомерно спросил Луков, но быстро сообразил: – Адам, ты, что ли? Чего орешь? Какой мой парень?

– Саня! Я же тебе говорю – ты мне производителя направил, так? – дрожал от волнения Худоногов. – Ну, парень твой, чего ты!! С пробиркой-то!

– Ну-ну?

– Ничего не ну! Его только что сбила машина прямо под моим окном. У меня на глазах! Насмерть!

– Ах ты! Какое несчастье, – опечалился Луков.

Вообще, честно говоря, Луков ни о каком парне и слыхом

не слыхивал. Получив от Худоногова деньги, он решил, что уже достаточно наказал дружка из детского сада за сорванную сделку, и к телефону подошел только для того, чтобы именно это ему и объяснить. Но, если уж дело приняло такой оборот, так оно еще и лучше. Теперь Луков может с чистой совестью взвалить всю вину на самого растяпистого Адама и вычеркнуть его из своей памяти.

– Вот и я тебе про то же! Так что мне с пробиркой-то… Как быть?! – кричал в трубку Худоногов.

– Так и пробирка разбилась?

– Не знаю, я ее не нашел. Вернее, не было ее там, наверняка стыбзил кто-то. Во народ! Прямо на ходу подметки рвут, мародеры!

– Так от меня-то тебе чего надо? – нетерпеливо спросил Луков.

– Ну как… так мне теперь чего? Я ж все деньги… Ты мне еще б прислал пробирочку, а? По-дружески?

– Ты что, издеваешься?!! – заревел Луков не своим голосом. – Ты чего – вообще дебил?!! Ты знаешь, сколько такая пробирочка стоит?!! У тебя на глазах мой производитель этого редчайшего лекарства погиб под колесами, а ты из меня пробирки трясешь?!!

– Дак а чего делать-то? – чуть не плакал Худоногов.

Неожиданно Луков успокоился и промямлил:

– Ищи. Или деньги, или пробирку. Больше ко мне не обращайся, помогать не буду. Если с головой дружишь, выкарабкаешься, а если нет, туда тебе и дорога.

Трубка тут же запикала короткими гудками. Худоногов снова набрал номер, но никто не ответил.

Мучился Худоногов всю ночь, а наутро решил – пробирку взял парень, который первый прибежал к пострадавшему, или та рыжая девчонка. Он сам видел, как они ощупывали сбитого. Наверняка и пробирочку прибрали. Только вот зачем она им? Они же не знали, что там за лекарство.

Худоногов похудел за одну ночь килограммов на пять от переживаний, впору значок лепить «Хочешь похудеть? Спроси меня как!». Зато уже к вечеру он знал, что владелец «Жигулей» Фома Леонидович Неверов, снова помог родственник соседки за отдельную плату. Он же доложил, что Неверов Ф. Л. работает хирургом, а проживает по Новгородской, сорок пять, в шестьдесят седьмой квартире с женой, тещей и еще какой-то приживалкой.

– То есть… что значит «приживалкой»?!! – взъярилась Аллочка, прерывая ладный рассказ Кареева.

– Аллочка, это Худоногов так думал, а мы-то с вами знаем, что на самом деле… – Кареев принялся подмигивать Аллочке обоими глазами, заглаживая вину, и даже было потер ее руку своей ладошкой, но Гутя резко прекратила такое рукоблудство:

– Давайте, продолжайте, нечего на мелочи отвлекаться.

– На чем это я остановился?.. Ах, да!

Худоногов стал следить за Неверовым. Окна их квартиры удивительно удобно выходили прямо на стройку, вот там-то и лежал целыми днями Худоногов, выслеживая хирурга в бинокль, который купил на местном рынке. Через неделю он уже знал, что пробирка наверняка находится у хирурга. Потому что неоднократно видел, как тот ныряет в письменный стол, вернее, как-то странно отвинчивает крышку стола в комнате пышной женщины, и вид у Неверова в эти минуты просто воровской. Наверняка там тайник. Ну и само собой – пробирка. Теперь надо избавиться от хозяина, понятно, Неверов врач, вот и разнюхал, что за счастье ему привалило в этой пробирке! Из-за денег Худоногов готов убить не одного врача, а целую клинику! Он убьет Неверова, купит «макарова», или нет,

«макаров» в таком случае не помощник, лучше винтовку, она вернее, и пристрелит, а уж бабы помехой Худоногову не станут! И тогда… Он даже боялся мечтать о том, что наступит тогда.

Винтовку с прицелом он приобрел уже на следующий день. Хорошо, что он по природе осторожный – не отдал все деньги Лукову сразу, разве сейчас можно было бы прожить на гроши Толика, которые тому посылала мать?! Операция была назначена на вечер. Это Худоногов сам себе назначил, никого в свои преступные планы он тогда решил не посвящать. Вечером оно лучше – и уходить удобнее, и при свете люстр фигура Неверова всегда вырисовывалась четко, будто специально вырезана была для мишени. Худоногов уже в девять занял заранее приготовленное место и стал выжидать удобного момента. Пролежал он долго, но случай все не представлялся. Сначала была полная комната народа, потом все как-то испарились, но теперь там не зажигали большой свет, горел только хилый ночник. Тени были уродливые, размытые, только отступать было поздно. Худоногову вдруг пришла мысль: а вдруг, ударившись о стекло, пуля изменит свое направление и парня не убьет? Черт его знает, киллер он был еще начинающий, в такие тонкости не вдавался, да и разве у кого спросишь! И тут Адаму Антиповичу повезло. Из подъезда вышла явно подвыпившая дама с маленькой визгливой собачонкой, и та голосисто затеяла свару с большой дворовой псиной.

– Псов!! Уберите псов! – орала баба. – Кто их распустил?! Уберите немедленно псов!!

На балкон тут же выскочил мужчина.

– Это Псов выскочил, – догадался Фома, – думал, его кричат, а может, чей-то голос спутал. А мы-то голову ломали – чего это его в такую стужу на балкон понесло?

Тогда Худоногов выстрелил. Для верности не один, а несколько раз. И убил… И все же Худоногов себя переоценил. Он и предположить не мог, что это для него окажется так тяжело. После выстрелов он не поленился – протопал пешком полкилометра к реке, падая, спустился с крутого берега, а винтовку выбросил в воду. В таком виде он не мог являться к Толику, тот страдал словесным поносом, язык за зубами никогда удержать не мог. Поэтому, прикупив в киоске бутылку водки, Худоногов направился к сожительнице. Та хоть и покричала для приличия, но пустила. А потом очень пожалела об этом. Хмель забрал Адама Антиповича с первой рюмки, а он все хлестал и хлестал крепкое пойло.

– Ты бы пил меньше, – упрекнула дама Худоногова. – В кои-то веки пришел, а уже надрался.

– А ты спроси, с чего я надрался!! – требовал сожитель.

– И с чего же?

Худоногов не стал ломаться. В пьяном угаре он в тонкостях расписал весь сегодняшний подвиг, а также во имя чего он был совершен. Женщина не поверила. Но горюющий убийца все повторял свой рассказ, мало того, он конкретно называл адрес несчастного, а потом, на миг просветлев, совершенно трезво заявил:

– Учти, если я тебе что скажу, никому и шепнуть не вздумай, вмиг прикончу, я теперь это запросто.

Женщина испугалась не на шутку. Одно дело знать, что у тебя в женихах ходит пьяница и дебошир, а другое дело – убийца. А у нее еще и двое детей! Куда деваться? Конечно, в милицию идти страшно, а куда? И молчать было боязно – эдак он после каждого убийства к ней будет заявляться! Там, чего доброго, и за сообщницу сочтут, нет, от Худоногова надо избавляться, но как бы так сделать, чтобы мужик сел на долгий срок, а она бы при этом не оказалась стукачкой? И тогда она решила прийти к Неверовым. Пусть те сами расследуют убийство – а ее дело сторона. А если же у них не получится или желания не хватит, то пусть отдают бешеную сумму, ей этих денег хватит, чтобы уехать с детьми к матери в Ростов, фиг ее там гражданский муженек отыщет.