Хомут на лебединую шею
Шрифт:
– Да куда спешить? Сейчас вот придумаем, на что лепить вот эту обоину… – лениво отозвался рабочий и принялся рассказывать дружкам новый анекдот.
– Фом, они уже четвертый час думают! – крикнула из кухни Варька. – А чего думать-то, у них только один и есть – клей «Дом», другого-то все равно нет.
– Так вы, ребята, «Домом» клейте, – радостно сообщил Фома.
Рабочие удивились:
– «Домом», это что ж получается, и комнаты, и коридор, что ли? Обои разные, а клей менять не будем? Ну смотри, хозяин. Нам ведь все равно. Вот докурим и обклеим.
Фома, довольный, что так легко удалось
– Алло. Это квартира Федориных? Мне Игоря Ивановича пригласите, пожалуйста.
– Да, Федорин у аппарата, – донесся голос главврача.
Фому почему-то всегда раздражало, как он говорит про аппарат. Всегда хотелось спросить: «У доильного?» – ну да сейчас не до этого, надо вживаться в роль.
– Игорь Иванович, я вот тут решил книгу написать про скромных тружеников краевой больницы. Ну чего ж это про «Скорую помощь» иностранцы уже давно фильм выпустили, а про нашу краевую ни у кого еще руки не дошли. А между тем там трудятся, я не боюсь этого слова, герои! Герои, которые за нищенскую зарплату ставят людей на ноги. У вас случайно там нет знакомых? Ну, сами понимаете, мне необходимо потолкаться среди врачей, побеседовать с пациентами.
В трубке послышалось пыхтение, потом обиженный голос прогнусавил:
– А почему это вы, любезный Фома Леонидович, не хотите написать про не менее скромных тружеников частных клиник? Смею вас заверить, там тоже трудятся герои!
Фома тряхнул головой – черт, как же он не подумал! Ясное дело, теперь этому Федорину непременно захочется прочитать о себе душещипательную повесть. Придется выкручиваться.
– Игорь Иванович, тут такое дело… Мне следует сначала попробовать себя в роли писателя, а уж потом я мыслю прославлять всех врачей поименно, вас в самую первую очередь. Только я же не могу вот так, не расписавшись, вы ж понимаете… А про вас у меня уже и план набросан…
– Любопытно, любопытно, – довольно зафыркал Федорин и немедленно проникся проблемой подчиненного. – Так что вы хотели?
– У вас ведь обширные связи, в краевой не могли бы за меня словечко замолвить, ну, чтобы не препятствовали… Я же вреда не нанесу, сам врач. Но так, потихоньку присмотреться, в хирургию заглянуть, в ординаторскую, в палаты, в реанимацию, а?
Федорин минутку подумал, потом произнес:
– У нас тут сегодня, Фома Леонидович, в некотором роде праздник, решили матушку, так сказать, семейным гуртом замуж спровадить. Без лишней шумихи, конечно, обидно, правда, что Гутиэра Власовна не смогла прийти, так мы сами, потихоньку… Это я к чему… Ты мне через денька три позвони, я думаю, что смогу тебе помочь.
– Вот спасибо, честное слово, выручите.
– Ну так что ж, мы понимаем. А ежели потребуется интервью взять или семейный архив поворошить для книги про меня, ты не стесняйся, звони, приходи. А сейчас извини, браток, надо тост выдать, а то, слышу, скучать без меня начали.
Фома опустил трубку на рычаг и потер руки. Так, прорваться к Поганкину он сумеет и уж, конечно, постарается, чтобы парень с ним первым поговорил. А может, удастся и присутствовать на допросе Поганкина со следователем, хоть послушать, как это профессионально делается.
– Ты с кем это? – подозрительно уставилась на него теща.
Она
– С кем это ты столько? Мне позвонить должны.
– Вам привет от ваших пациентов, тьфу ты! От клиентов, – радовался теперь всему Фома. – Федорина бабушка сегодня выходит замуж! Большое вам за это мерси! Жалеют, что вы не смогли присутствовать. А чего это вы не смогли?
– Ах, тебе бы только на гулянку, – отмахнулась Гутиэра. – Ну и чего мне там делать? Слушать льстивые речи про то, как твой Федорин любит свою тещу и теперь страшно жалеет, что некий мужчина похитил ее у осиротевшего семейства? Все же знают, что старушонку не знали кому спихнуть. Если старичок пришелся по душе, я искренне рада, а небось два пожилых человека готовы бежать от деток куда глаза глядят! Нет, я на такие свадьбы не ездун… ездец… в общем, не езжу я на такие свадьбы. И учти…
Неизвестно, сколько бы еще теща токовала, но тут раздался звонок в дверь, и строители, которые все еще курили в коридоре, услужливо открыли двери.
– Так! Где тут шарлатанка?! – ворвалась в комнату разъяренная женщина довольно молодого возраста. – Где Варвара?! А вы кто? Вы ее мать?
Гутиэра с удивлением ждала, что сейчас выкинет эта девица. После того как Гутя решила заделаться свахой, их дом стал напоминать растревоженный улей. Гутя внимательно вглядывалась в лицо незнакомки. Нет, эта дама у нее в клиентках не состоит, но лицо казалось Гуте знакомым.
– Вы, простите, кто? – осторожно спросила она, но из кухни на голос вылетела Варька и, вытирая руки о полотенце, презрительно хмыкнула:
– Сорокина, ты мне мать не пугай. Чего, прибежала за миллионером?
– Ах, так ты Леночка Сорокина, – протянула с улыбкой мать. – То-то я смотрю, лицо вроде знакомое, ты же с Варей в школе училась. Правда? Изменилась, но узнать можно. Похорошела, прямо скажу, похорошела…
– Вы мне лучше прямо скажите – вы мне подыскали богатенького жениха? Учтите, я много знаю, и если что, мне рот не заткнете, у меня голосище – дай бог каждому. Короче, где жених?! Нашли?
Девица чувствовала себя как дома. Варька хотела было вышвырнуть нахалку за порог, но там все еще рассудительно курили рабочие. Гутя легким жестом усадила Варьку на стул, а сама приняла очень озабоченную позу.
– Извините, я и не помнила про вашу просьбу, у меня случился такой стресс…
– Да мне ваш стресс…
– Нет, вы не понимаете! И не успокаивайте меня! – театрально заломила руки сваха. – Я – профессионал в своем деле, и такие проколы – это для меня острый нож. Ах, я бы ни за что… Но ведь вы подруга моей дочери, вам я могу довериться. Варя говорила, что вы – психолог.
– Я не пси… – уже тише дергалась Ленка Сорокина.
Фома с интересом наблюдал, как теща обрабатывает свою жертву. Она просто тянет ее в свои сети. Причем Гутя диктует правила, а вовсе не капризная гостья. Ему так хотелось узнать, чем же кончится беседа, но Варька настырно дернула его за рукав: