Хорошая девочка. Версия 2.0
Шрифт:
Дома теперь пусто.
Глава 25
Культпоход и социальная нагрузка
' Мне записано право на жизнь
В альманах из пустых страниц
Злыми мыслями с детства кишит
Моя улица самоубийц…'
Asper X «Держись»
Когда в ноябре месяце родительский комитет, посовещавшись
Ну, сходит ослик в театр какой или кино — все полезно для окультуривания деточки. Не вечно же с конфетами за монитором тупить?
Но здесь меня поджидала засада в лице Бенедикта. После моего письменного согласия на выход ребенка на мероприятие с классным руководителем, мне прилетел ответ: «Сопровождение одного из родителей обязательно».
Это было жесть, как круто. И вразрез всех планов совершенно.
Класс, кроме подневольного Бенедикта, сопровождала Лада, так что шансов соскочить у меня не было. Рус стоял мертво: идем и точка.
Папеньку своего он почему-то не приглашал присоединиться к мероприятию.
А у меня, как обычно, не оказалось выбора.
После внезапной встречи Нового года дальше наши новогодние каникулы катились тихо и мирно.
Мы с Русом в основном валялись на диване и смотрели зимние мультики. Естественно, в процессе болтали, пили литрами какао, лопали вкусности и про социализацию тоже не забывали. Посетили с официальными визитами Нину и Леру. Были на семейном выезде за город вместе с Александром Михайловичем и его коллегами. Даже выбрались покататься на коньках и побродить по нарядному центру.
А потом пришло время приобщаться к современному пониманию прекрасного.
Таким образом, за день до отбытия в командировку, сразу после он-лайн консультации с тремя группами студиков подряд, я оказалась в СК «Юбилейный» на ледовом шоу-мюзикле «Спящая красавица».
Вместе с двадцатью пятью подростками, а вернее, уже вполне себе молодыми людьми. Кроме меня, были еще два папы, для сдерживания своих особо буйных отпрысков.
Естественно, взрослые детей между собой распределили.
Следить за пятью еще туда-сюда, а вот постоянно пересчитывать эту беснующуюся гормонально-нестабильную толпу — на фиг надо.
По основной задумке мне должен был перепасть ослик и три его друга. Ну и пятым кто-то совсем ни в одну коалицию и группировку невхожий. Но, уже поднимаясь на «Спортивной» на эскалаторе наверх, я почуяла неладное.
Огляделась.
Вокруг меня собрались мои подопечные детки: три друга Руслана, двое из них — со своими девушками. А вот и мое сокровище. Ведет под руку Ладу Юрьевну, помогая ей сойти с «лестницы-чудесницы».
Обалдеть.
Вот это прыть.
Вот это целеустремленность.
— А вы как, тетя Рита,
Оглянулась на замершую в ожидании сенсации компанию.
Иван, самый серьезный и вдумчивый из этой веселой тусовки, крепко держал за руку огненно рыжую и отчаянно веснушчатую Таню — егозу, вредину и заводилу их безумного класса. Рядом с Ванькой, заранее набычившись, стоял, в обнимку с тихой и скромной Машенькой, нахал и знатное хамло Игнат. А вот пребывающий в настоящее время без барышни Марк-Адриан (я не шучу, у него так в паспорте написано) почему-то оказался почти у меня за спиной. И да, мне не почудилось, приобнимая меня за плечи, помог сойти с эскалатора:
— Если сейчас зевну, а Вы споткнетесь ненароком, Рус меня закопает, — хохотнул Марк в ответ на мой удивленный взгляд. Но руку со спины не убрал, а так и повел вперед к дверям, слегка придерживая.
Что-то такое происходит у них в классе, может, инфекция какая психическая, а я не в курсе? Надо будет вечером ослика попытать.
— В целом, меня беспокоят аспекты морально-этического характера, — в итоге определилась я, выходя на морозный воздух, а молодежь в ответ на это душевно и дружно заржала.
— То есть вы боитесь, как бы Ладу не загребли, что ли? — фыркнул Игнат.
— Видишь ли, как педагог со стажем, я очень ей сочувствую. Но мои подопечные уже все совершеннолетние и посылать далеко, либо бить указкой по загребущим рукам их можно гораздо более спокойно, чем вас. Не дай бог потревожить вашу нежную нестабильную психику, — я тоже умею фыркать.
Наша разношерстная группа наконец-то собралась вокруг Бенедикта, а тот с видом «Суворова Александра Васильевича в Альпах с ледянкой в руках», все же скомандовал выступать на взятие спорткомплекса.
Пока шли, я приглядывала не только за своими временными «цветами жизни», но и периодически вылавливала глазами Руса, неизменно рядом с Ладой. Несколько раз мне понимающе улыбался Олег — один из отцов-подвижников, что вызывало шумное обсуждение у моих подопечных.
Ладно, не пытаются идти, как слепцы Босха, держась друг за друга, а мордой в телефон, уже хорошо. Пусть болтают. Дети же. Что в Универе, что в школе: сплетни — первое и самое животрепещущее дело.
— То есть Вы не против того, что его симпатия несколько старше, — продолжал докапываться Игнат.
— Дорогой мой, ты слова такие откуда знаешь? «Симпатия» — это же надо придумать. Что с тобой и твоим лексиконом? — ну а как иначе? Им можно, а я терпи?
— Ой, тетя Рита, совсем пропал парень, — хмыкнул Иван, — как под каблучок Машенькин попал, все — отбегался. Теперь и школа, и этикет, и литературные чтения, и курсы грядут наверняка. Если Марья его не прибьет или сам он от нее не сбежит.
— Чего это я сбегу? Охренел в край, берега попутал? От своей Таньки нахватался, — от Игната дохнуло агрессией.