Хорошая девочка. Версия 2.0
Шрифт:
Рус и Марк шли по обе стороны от меня и лениво пробовали язвить. Я бы сказала: «На виражах слабовато, но орлы! Споемся…», но больно уж перспективы удручали.
Мне было так неловко, просто кошмар. В Универе, когда подкаты случались, то они чаще всего меркантильные: муж старый, протекцию на кафедре могу составить, зачеты-экзамены без проблем — договорюсь. Это я давила на раз. Иногда морально, иногда вербально, бывало, что и физически.
Нет, за мою педагогическую карьеру было два влюбленных юноши с серьезными намерениями и декларацией
А тут что делать? Он же маленький совсем, хрупкий, нервный, сложный, как большинство подростков.
Как не испортить мальчику психику, не порушить веру в чувства, показать перспективы, соответствующие его возрасту?.. и все это свалилось на мою кипящую голову.
Страдания прервал телефонный звонок.
Влад.
О, мама мия… как всегда, вовремя.
Но не в то:
— Внимательно.
Мигом насторожились все.
А там Владимир Львович во всю мощь лекторского голоса:
— Марго, сверим часы: я заеду в восемь, предварительно наберу из такси. Сколько у тебя вещей? Документы все взяла?
Слегка оторопела от обращения на «Ты» и трансформации имени:
— О, как. Слушаюсь, мой генерал. Все готово: и документы, и чемодан. Жду звонка.
Убрала трубку в карман. Обвела взглядом народ, вопросительно изогнув бровь.
Рус махнул рукой и все как будто бы облегченно выдохнули:
— Это мамин аспирант и коллега по совместительству. Влад Львович. Мы с ним Новый год встречали, а завтра они улетают на два месяца в Китай. Как обычно.
Все снова загомонили: желали хорошей поездки, отличной погоды, больше гулять, меньше работать. Обещали, что будут молодцы и присмотрят за Русом.
Вот такие радостные мы и ввалились в метро. На эскалаторе тихонько рассредоточились. Сын вздохнул:
— А Ладу Юрьевну Бенедикт домой повез, гад! Мам, я после восемнадцати сразу на права сдавать буду.
— Да пожалуйста. Одобряю. Только помни, что упускать учебу нельзя, и я все ж таки желаю видеть тебя среди студентов. Пусть если и не моего ВУЗа, то хотя бы нашего города.
Стоящий ниже на две ступени Игнат весело заржал:
— Тетя Рита, а вы обрадуетесь, если мы все к вам подадимся?
Вздрогнула.
— Упасите Пресвятые Просветители, Игнат! Вам это не надо, а уж мне-то — тем более.
Въедливый Иван уточнил:
— Не надо из-за наших способностей и склонностей характера, или потому что мы вас за время школы достали?
С удовольствием посмеялась. Потом осмотрела настороженные мордочки и сделала то, что в принципе не люблю: начала каждому предметно излагать мое субъективное видение их пути развития.
Провозились с характеристиками аж до конечной станции. Было смешно, что ребята усадили меня в углу вагона, там, где трехместная лавочка, и по очереди присаживались — послушать тетушку Мудрую Сову.
Но совы, ну, вы помните…
Так
Отползали дети или задумчивые, или довольные. Ох, и будут мне названивать их родители.
Под конец пути с двух сторон от меня оказались все те же Рус и Марк, что всю дорогу просто стояли рядом, на расстоянии вытянутой руки.
— Да, пока не забыла: если вдруг родители захотят пообщаться со мной по вопросу вашей профориентации, то это уже после Восьмого марта. Или шлите письма.
Молодежь радостно покивала, а на выходе из метро уже начала прощаться, но тут влез-таки Марк.
Вот нет еще чувства момента у человека.
Не мог подождать, пока все разойдутся?
— Маргарита Анатольевна, я вас услышал, но не согласен. Все надуманные социальные преграды обсуждаемы и преодолимы, и нет невозможного для настоящих чувств.
О, молодежь взбодрилась и подтянулась в кружок.
— Марк, пункт про разницу в возрасте пропустил. Ты мне в достаточно поздние сыновья годишься. Сейчас у вас такое время, когда и гормоны бушуют, и движуха требуется срочно. Только объект приложения прекрасных чувств ты выбрал несколько неудачный. Да, разум тянется к понимающей мне, которая еще и готовит неплохо, но поверь моему опыту: это нормально и это проходит. Просто этап развития тебя, как личности. Прививка для дальнейшей счастливой жизни. Как раз повод научиться проживать новые прущие из тебя чувства. Узнать, как это бывает, переварить и, очнувшись от дурмана, открыть глаза и увидеть новый красочный и разнообразный мир.
— Мне он без вас не нужен, — вот ведь упертый пафосный барашек.
Рита, только не закатывать глаза!
— Это порыв, это эмоция, это нормально. Когда оно пройдет, включится мозг, и ты поймешь, что все к лучшему. Что ты стал еще осознаннее. Просто пока тяжело и трудно. Но будет легче, уверяю тебя. Несчастная любовь — это опыт, который учит принимать несовершенство мира и готовит к зрелым отношениям.
— Нет! Почему наша любовь… — Марк резко шагнул ко мне.
Перед моим лицом тут же вырос Рус, а рядом с ним внезапно оказался Игнат.
Пришлось вновь развести руками эти тучи и сделать-таки шаг навстречу:
— Нашей любви нет. Есть твои первые яркие чувства. Ты вырос, и пришло время пережить драму. Тебе будет проще, ведь ты знаешь, что придется испытать шок, отрицание, гнев, депрессию. Все они преодолеваемы, поверь мне.
Марк схватил меня за руку, потянул к себе:
— К черту эти стадии принятия.
— Это естественный процесс, — проворчала, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не начать выдирать руку из горячих тисков.