Хорошее время, чтобы умереть
Шрифт:
Дрюню-алкаша, друга нашего Романа, я нашла мирно спящим в подвале старого дома. Это был заросший щетиной субъект неопределенного возраста в видавшей виды синей куртке. Он спал в ней и в грязном трико прямо на овощных ящиках. Минут пять мне пришлось потратить на то, чтобы разбудить мужчину, потом еще минут десять объяснять ему, чего от него хотят. Дрюня дышал на меня перегаром, таращил мутные красные глаза и в очередной раз вопрошал, кто я такая и какого черта мне от него нужно. Я терпеливо объясняла – в который раз, – что я – частный сыщик, но, похоже, это не говорило
– Какой, на… Роман?! Не знаю никакого Романа!.. А ты, блин, кто такая?
Поняв, что все равно от гражданина не будет толку, я повернулась, чтобы выйти из подвала, и тут заметила странного вида особу. Это была женщина тоже неопределенного возраста, одетая в лохматую рыжую шубу. Всклокоченные волосы женщины смело могли посоревноваться с шубой в лохматости. Их обладательница сидела на трубе в углу помещения.
– Слышь, подруга! Ты ему бутылек пива поставь, он сразу соображать начнет, – посоветовала рыжая прокуренным голосом. – А так от него еще долго толку не будет, – проверено.
Лохматая достала откуда-то из кармана «бычок» и с упоением задымила.
– Спасибо за совет, мадам.
Я выбралась из подвала и увидела близ дома пивной ларек. Запихнув в сумку три бутылки «Жигулевского», я снова спустилась в полутемное вонючее помещение.
– Ты кто, блин? Ты че меня дергаешь? – Дрюня вскочил со своих ящиков и вдруг попытался схватить меня за грудки.
Пришлось отработанным приемом опрокинуть его на земляной пол. Мужчина рухнул, как мешок, и застонал.
– Ну, что, протрезвел? – я склонилась над поверженным врагом.
– Сука, ты че творишь?! Больно же!
– Да? Ну, извини. А я думала, тебе будет приятно.
Я достала из сумки бутылку пива, откупорила и протянула Дрюне. Тот, увидев презент, схватил ее с проворностью голодной обезьяны и, сев прямо на земляной пол, присосался к горлышку. Осушив посудину, мужчина довольно крякнул, обматерил кого-то от широты душевной и расплылся в довольной улыбке:
– Ну, ништяк! Теперь жить можно…
Пять минут спустя он бойко рассказывал мне, как в день убийства старушки Ягудиной они с Мушкетером (так в среде поклонников Бахуса звали Романа Белохвостикова) «зажигали» здесь, в подвале, и возле того ларька, где я купила пиво. Разумеется, я не стала говорить моему новому знакомому, что незаметно включила мобильник у себя в сумке и сейчас записывала его сбивчивую речь.
– А это точно был тот самый день? Ни раньше, ни позже? – засомневалась я. – Ты подумай, может, вы в какой другой день здесь «зажигали»?
– Не, точняк, тот самый… Я потом проходил мимо дома, где бабульку-то вашу кокнули. Там еще ленточка была к дереву привязана… Ну, пестрая такая ленточка – белая с красным… Я видел. А потом, после обеда, ее сняли… И еще там менты были…
– А Роман все время с тобой был? Никуда не отлучался?
– Это кто, Мушкетер, что ли? Не, он даже мочился здесь же, в подвале.
– Хорошо.
– Чего ж хорошего? Я ему говорю: ты тут не писай, Мушкетер! Воняет же! А он, гад, все равно писает и писает…
– И до какого часа вы тут «зажигали»?
– Э-э… Так того… почти до самого обеда, а потом мы вон там прикорнули…
– Слушай, Дрюня, а повторить свои слова сможешь?
– Где? – тут же уточнил мой собеседник, с подозрением посмотрев на меня.
– В полиции, разумеется, не на детском же утреннике!
– Я? В полицию? Ты че?!!
Мужчина обалдело уставился на меня.
– А что, слабо в полицию пойти? Друга спасешь, его ведь сейчас подозревают в убийстве этой самой бабульки. Срок ему грозит серьезный! Если дружка твоего посадят, с кем ты тут «зажигать» будешь?
Мой собеседник в задумчивости почесал взъерошенный затылок.
– В убийстве, говоришь? Вот черт!.. А еще пива поставишь?
Ага, раз торгуется, стало быть, соображает. Я отдала Дрюне последнюю бутылку, взяла с него слово не отлучаться никуда из города и вышла из подвала.
Час спустя я сидела в своей квартире на своем любимом диване и потягивала кофе. Мне просто необходимо было все как следует обдумать и разложить по полочкам. Итак, что мы имеем на сегодняшний день в активе, Татьяна Александровна?
Я глотнула ароматный обжигающий напиток. Что имеем, что имеем?.. Во-первых, нарисовался какой-то высокий «мексиканец», похожий ликом на нашу Ахолию Ивановну. Странно? Еще как! Откуда он вообще взялся, этот загадочный мужчина в сомбреро? И почему имеет такой вид – старое замызганное пальто и шляпу с большими полями? Кто так одевается? Может, он действительно родственник Ахолии Ивановны и приехал из далекой экзотической страны? А может, это он специально – косит под «мексиканца», чтобы никто его не узнал? Вот это – скорее всего. И зачем он приходил к старушке? Неужели и впрямь поклянчить деньги? Похоже, что так. Не для того же, чтобы пожелать ей доброго утра, притаскивался ни свет ни заря! Поклянчить денег… А главное, откуда она сама их брала, эти деньги, да еще в таком количестве?! Ее ремонт и обстановочка впечатляют, да и наличка, найденная в квартире… Загадки, сплошные загадки… Черт! Ни на один из вопросов я пока не знаю ответа, а время-то идет…
Так, двинемся далее. Мы нашли (точнее, я нашла, но это не суть важно) орудие убийства. Отпечатков на нем не обнаружили, но орудие у нас есть, и это главное. Я хорошо рассмотрела этот шампур – совсем еще новый, не очень длинный, мои, например, подлиннее будут. Ручка витая, удобная такая ручка, и на ней стоит штамп в виде цветка лилии. И что? Да пока ничего. Ну, нашли мы шампур, но его хозяина мы по нему вряд ли отыщем, он ведь его не подписал! Ничего – ни фамилии, ни адреса… Даже отпечатков, и тех, гад, не оставил! Как-то это даже непорядочно с его стороны.
Что еще? Я увиделась с подозреваемым, поговорила с ним, и могу теперь с точностью утверждать, что Роман Белохвостиков не причастен к убийству своей бабушки. Слишком хлипок и интеллигентен, да к тому же его алиби только что подтвердил его собутыльник Дрюня. Какой ему резон врать?! Вот отнесу сейчас запись нашей светской беседы моему другу Мельникову, он Романа и отпустит, куда ему деваться. Вызовет, конечно, этого Дрюню для показаний под протокол, это уж как полагается! А потом Белохвостикова и отпустит, а его бывшая женушка Настя заплатит мне денежки. Итак, мою работу можно считать законченной.