Хорошее время, чтобы умереть
Шрифт:
Архитектор снова, без всякого энтузиазма принялся за пирожное.
– И больше никогда в жизни вы ничего не слышали про эту семейную тайну? Ничего-ничего, никакого намека? – Я с надеждой посмотрела в глаза моему собеседнику.
Сергей Валерьевич пожал плечами, мол, что я могу поделать, так уж вышло! Жалко, ах, как жалко, что не слышал, думала я, как бы это нам сейчас помогло! Какое-то время мы молча допивали свой чай и доедали пирожные.
– А про свою даму сердца вы мне все-таки поведайте, – напомнила я. – Очень мне это надо для дела. Да и вашему сыну поможет.
Он посмотрел на меня с грустью, почти виновато,
– А без этого – никак?
Я отрицательно покачала головой.
– Да, я понимаю… Ради Романа… Хорошо. Это наша лаборантка Ника, – сказал он через пару минут тихо.
– Ника? – переспросила я.
– Да. Она работает у нас не так давно, и ей двадцать лет. Понимаете, при нашем отделе есть лаборатория строительных конструкций…
Наверное, я смотрела на архитектора несколько недоуменно. В самом деле, ему сорок шесть, насколько я помню, – девчонке двадцать… Ну, он-то еще понятно, мужчине льстит, когда у него молоденькая любовница, но девчонка-то! Что, помоложе себе не нашла? И ведь придется теперь ехать к этой Нике, задавать ей довольно бестактные вопросы…
– Значит, в то утро вы были у лаборантки?
– Да. Понимаете, Татьяна, так получилось: перед самым Новым годом Ника заболела и не вышла на работу, а у нее остались кое-какие документы… Я вызвался съездить, забрать их… Потом как-то так вышло… Мы пили кофе… Ну, и вот… Я остался у нее… Вы понимаете…
«Как-то так вышло… Остался у нее…» Заметим: в постели остался, и болезнь девушки не помешала. Вот правду говорят: у настоящего чувства нет преград!
– А в тот день?..
– И в тот день я тоже был у нее. Сказал на работе, что с утра поеду в администрацию по делам, а у нее был отгул…
– Во сколько вы приехали к Нике?
– Где-то в половине десятого, хотя я, конечно, не засекал…
– И пробыли?
– Часов до двух.
– Будем надеяться, что ваша Ника подтвердит ваши слова.
– Татьяна, имейте в виду: Ника – это такое нежное невинное существо! Умоляю, будьте с ней тактичнее! Она чиста, как ребенок…
– Уж куда тактичнее! Не беспокойтесь, Сергей Валерьевич, я задам девушке всего пару вопросов, которые даже не заставят ее покраснеть, обещаю! Телефончик черкните…
Через минуту я допила кофе и встала из-за стола.
– К сожалению, мне пора. Дела.
Архитектор тоже поднялся и, взяв меня за локоть, многозначительно посмотрел мне в глаза.
– Татьяна, я надеюсь… как бы это сказать? На вашу скромность… Если моя жена… мои родные узнают про эту связь…
Он отвел глаза.
– Сразу видно, Сергей Валерьевич, что вы не имели дела с частными сыщиками, – заключила я.
– Вообще-то, вы правы, не имел. А что?
– А то, что людей более скромных и тактичных, чем частные детективы, очень трудно найти.
Мы вышли на крыльцо кафе. Было еще светло и как-то не по-весеннему тепло. Я расстегнула ветровку.
– Татьяна, а может, вас подвезти? Я на машине.
– Я тоже.
Я шагнула было к своей любимой «девяточке», но, вспомнив о Романе, повернулась к архитектору.
– Кстати, Сергей Валерьевич, где вы откопали адвоката для вашего сына?
– Эдика? Это родственник наших знакомых. А что?
– Черкните-ка мне и его номерок. И, если можно, хоть пару слов о нем: кто он, откуда?..
– Эдик, ну, то есть Эдуард – это сын маминых знакомых, знакомых по музею. Насколько
– Обязательно поговорю, а пока советую немедленно отказаться от его услуг.
– Почему? – вскинул брови архитектор.
– Сегодня он уговаривал Романа дать признательные показания.
– Как?! Уговаривал? Как такое может быть? Ведь мы сразу сказали ему, что Роман невиновен, и просили помочь оправдать его…
– Я скажу вам более того: адвокат по определению не имеет права этого делать, его задача – защищать своего подзащитного всеми доступными ему способами.
Сергей Валерьевич поморгал часто в недоумении, потом пошел красными пятнами, совсем как его матушка.
– Черт! Он что, спятил? Я имею в виду Эдика.
– Боюсь, на последний вопрос мне будет трудно ответить вам, я человек, далекий от психиатрии, а над моим советом подумайте на досуге.
– Хорошо, – растерянно пробормотал Сергей Валерьевич, глядя на меня широко раскрытыми глазами. – Но это же черт знает что такое! Ничего себе наняли мы адвоката! Ему и деньги заплачены! Спрашивается: за что?! За то, чтобы упек пацана в каталажку?!.
Я не стала слушать дальше возмущенные возгласы архитектора, быстро попрощалась с ним и направилась к машине.
Глава 7
Я ехала домой и прокручивала в голове наш разговор с архитектором. Это же надо, связался с девчонкой на двадцать шесть лет моложе себя! Тоже мне, герой-любовник! К тому же она – его сослуживица… Служебный роман… Но, в конце концов, это личное дело каждого человека – крутить на работе романы или хранить супруге верность. У нас за это не сажают. Какое архитектор произвел на меня впечатление? Я бы сказала так: интеллигент, к женщинам относится трепетно, страшно боится обидеть жену, любовницу скомпрометировать. Галантный кавалер, предлагал подвезти меня… Но это все лирика, и это, как говорит Мельников, к делу не пришьешь. А вот что касается его алиби… Да, придется-таки мне прокатиться до этой самой Ники и порасспрашивать девочку. Хм, Ника-клубника! Посмотрим, кто это там свернул мозги отцу благородного семейства. Я пока поняла одно: Сергея Валерьевича мне придется проверять особенно тщательно. Он, как ни крути, похож на свою тетушку, и соседка Ахолии Ивановны могла видеть именно его. Хотя… Особенного сходства я все-таки не заметила. Эх, вот бы показать его этой самой соседке, Вере Потаповне! А что, если пригласить нашего архитектора на квартиру Ахолии Ивановны? Он бы пришел, а тут – ну, совершенно «случайно», разумеется, – из квартиры напротив выйдет эта бабуля с мелкими смешными кудряшками на голове… Уж она-то точно скажет мне, этот ли человек рядился в мексиканца.
Что ж, это хорошая идея, надо будет обдумать ее как следует и, наверное, осуществить.
Дома я первым делом позвонила лаборантке Нике, благо было еще не очень поздно. Девушка, выслушав меня и узнав цель моего визита к ней, назначила мне встречу утром следующего дня, благо это была суббота. Она сказала, что ровно в девять будет выгуливать свою собачку, так что, если у меня есть желание лицезреть ее воочию, я могу подъехать к ее дому в это самое время. В девять так в девять, согласилась я, мне-то какая разница?!