Хорошие жены
Шрифт:
Джо говорила с надеждой, но не могла отделаться от недоброго предчувствия, что это «мелкое испытание» окажется тяжелее других и что Лори не так скоро избавится от «безнадежной любви», как избавлялся до сих пор.
План был обсужден на семейном совете и одобрен. Миссис Кирк написала, что будет рада принять Джо и постарается хорошо устроить ее у себя. Работа обеспечит ей материальную независимость, а свой досуг она сможет сделать доходным, занимаясь литературой; в то же время новые впечатления и знакомства будут и приятны, и полезны. Джо привлекала такая перспектива, и она горела желанием уехать — семейное гнездо становилось слишком тесным для ее деятельной натуры и мятежного духа. Когда все было окончательно решено, она со страхом и трепетом сказала Лори о своем отъезде, но, к ее удивлению, он принял это очень спокойно. В последнее время он стал серьезнее, чем обычно, но оставался все таким же милым и любезным, а когда его шутливо обвинили в том, что он опять «начинает новую страницу», ответил серьезно:
— Да, и хочу, чтобы предыдущая осталась перевернутой навсегда.
Джо испытывала большое облегчение от того, что приступ добродетельности случился у него именно в этот период, и готовилась к отъезду с легким сердцем — поскольку Бесс казалась более веселой — и надеясь, что поступает так, как лучше для всех.
— Я хочу поручить кое-что твоей особой заботе, — сказала она Бесс перед отъездом.
— Твои бумаги?
— Нет, моего мальчика. Будь очень добра к нему, хорошо?
— Конечно буду, но я не смогу заменить тебя, и ему будет очень грустно без его Джо.
— Это ему не повредит; помни, я оставляю его на твое попечение — мучить, баловать и обуздывать.
— Я постараюсь, ради тебя, — обещала Бесс, удивляясь, почему Джо смотрит на нее так странно.
Прощаясь, Лори шепнул со значением:
— Бесполезно, Джо. Я слежу за тобой, так что думай, что делаешь, или я приеду и увезу тебя домой.
Глава 10
Дневник Джо
Нью-Йорк, ноябрь
Дорогие мои мама и Бесс,
я собираюсь написать вам целый том! У меня куча новостей, хоть я и не очаровательная юная леди, путешествующая по Европе. Когда милое папино лицо скрылось из виду, я чуть погрустнела и вполне могла бы пролить пару горьких слез, если бы меня не отвлекло ирландское семейство с четырьмя малышами, которые плакали один громче другого; и я забавлялась тем, что кидала кусочки имбирной коврижки на их скамью, как только они открывали рты, чтобы зареветь.
Скоро вышло солнце, и, приняв это за доброе предзнаменование, я от всей души радовалась поездке.
Миссис Кирк встретила меня так доброжелательно, что я сразу почувствовала себя как дома, хотя в этом большом пансионе полно незнакомых людей. Она отвела мне забавную маленькую гостиную под самой крышей — единственная свободная комната, какая у нее есть, — но там стоит печь и отличный стол у солнечного окна, так что я могу сидеть там и писать, если захочу. Отличный вид из окна и шпиль церкви, стоящей напротив, позволяют примириться с высокой лестницей, и я сразу полюбила свою берлогу. Детская, где мне предстоит заниматься с двумя девочками и шить, — очень уютная комната рядом с комнатой самой миссис Кирк, а девочки — очаровательные малышки, правда довольно избалованные, но я понравилась им, когда рассказала сказку про «семь непослушных поросят», и не сомневаюсь, что стану образцовой гувернанткой.
Есть я буду с детьми, если предпочту детскую большой общей столовой, и пока я предпочитаю, так как я застенчива,хоть никто этому не поверит.
— Ну вот, дорогая, будь как дома, — сказала мне по-матерински ласково миссис Кирк. — Я на ногах с утра до ночи, как нетрудно догадаться, с такой огромной «семьей». Но ты снимешь большой груз с моих плеч, если я буду знать, что дети под присмотром. Мои комнаты всегда открыты для тебя, а твою собственную я постараюсь сделать как можно уютнее. Если хочешь общества, в пансионе есть очень симпатичные люди, а по вечерам ты всегда свободна. Приходи ко мне, если что не так, и чувствуй себя как дома. О, звонок к чаю! Я должна бежать и переменить чепец. — И она торопливо ушла, оставив меня устраиваться в моем новом гнезде.
Когда вскоре после этого я спускалась вниз по лестнице, мое внимание привлекло нечто такое, что мне понравилось. Лестничные пролеты в этом высоком доме очень длинные, и мне пришлось остановиться на площадке третьего этажа, чтобы подождать, пока поднимется маленькая служанка, тащившая наверх ведро с углем. Вдруг я увидела, что ее нагнал какой-то мужчина, взял у нее тяжелое ведро и понес наверх, затем поставил возле одной из дверей и, добродушно кивнув, сказал с иностранным акцентом:
— Так лучше. Тфоя маленькая спина слишком молода тля такой тяжести.
Разве не мило с его стороны? Мне нравятся такие поступки — как папа говорит, характер проявляется в мелочах. Когда в тот вечер я упомянула об этом в разговоре с миссис Кирк, она засмеялась и сказала:
— Это, должно быть, профессор Баэр: он всегда делает такие вещи.
Миссис Кирк сказала мне, что он из Берлина, очень ученый и добрый, но беден как церковная мышь и зарабатывает уроками на жизнь себе и двум маленьким племянникам-сиротам, которых воспитывает здесь, в Америке, в соответствии с желанием его сестры, которая была замужем за американцем. Не очень романтичная история, но меня она заинтересовала, и я обрадовалась, когда услышала, что миссис Кирк сдает ему свою гостиную для занятий с некоторыми из его учеников. Между этой гостиной и детской стеклянная дверь, и я собираюсь бросить на него взгляд, когда он придет, и тогда расскажу вам, как он выглядит. Ему почти сорок, мама, так что ничего плохого в этом нет.
После чая и возни с укладыванием девочек в постель я взялась за большую рабочую корзинку и провела тихий вечер, беседуя с моей новой подругой. Я буду вести письмо-дневник и посылать вам раз в неделю. Так что доброй ночи, продолжение — завтра.
Вечер вторника
Ну и времечко у меня было сегодня утром в детской! Дети расшалились, и я даже подумала, не встряхнуть ли их как следует. Некий добрый дух навел меня на мысль занять их гимнастикой, и я применяла это средство, пока они не устали и не захотели посидеть спокойно. После завтрака служанка пошла с ними на прогулку, а я взялась за шитье, подобно маленькой Мейбл, с «готовностью духа» [31] . Я благодарила свою счастливую звезду за то, что научилась хорошо обметывать петли, когда вдруг дверь гостиной открылась и закрылась и кто-то принялся напевать «Кеnnst du das Land» [32] , словно большой шмель. Конечно, я знаю, это было ужасно неприлично, но я не могла противиться искушению и, приподняв один конец портьеры, за которым находится стеклянная дверь, заглянула в гостиную. Там был профессор Баэр, и, пока он раскладывал на столе свои книги, я разглядывала его. Настоящий немец — довольно плотный, с темными волосами, взъерошенными на всей голове, пышная борода, внушительный нос, добрейшие глаза и прекрасный глубокий голос, очень приятный для слуха после нашего американского, резкого или небрежного, бормотания. Костюм на нем выцветший, руки большие, а в лице нет ни одной по-настоящему красивой черты, кроме великолепных зубов, однако он мне понравился. У него превосходная голова, хорошее белье — он выглядел как джентльмен, хотя на сюртуке не хватало двух пуговиц, а на одном башмаке я увидела заплату. Он выглядел очень серьезным, несмотря на то что напевал. Потом он улыбнулся, подошел к окну и повернул к солнцу бутоны гиацинтов, погладил кошку, встретившую его как старого друга, а когда раздался стук в дверь, откликнулся звучно и оживленно:
31
«Маленькая Мейбл. Подлинная история» — английская повесть для детей, одна из многих, изданных в середине XIX века автором, скрывшимся под инициалами «М.С.Е.В.».
32
Kennst du das Land — «Ты знаешь ли край…» (нем.), начальные слова песни Миньоны из романа Иоганна Вольфганга Гете «Годы учения Вильхельма Мейнстера» (1795).
— Неrein! [33]
Я уже собралась опустить портьеру, как вдруг увидела, что в гостиную вбежала малышка, тащившая большую книжку. Я остановилась посмотреть, что будет дальше.
— Мне нужен мой Баэл, — сказала крошка, уронив свой толстый том и подбегая к профессору.
— Фот тебе тфой Баэр. Иди сюда, и он обнимет сфою Тину, — сказал профессор, подняв ее со смехом и держа так высоко над головой, что ей пришлось наклониться, чтобы поцеловать его.
33
Herein — Войдите (нем.).