Хороший брат
Шрифт:
– Ба, знаю твои пирожочки! Я после них ни в одни джинсы не влезаю, - я даже смогла выдавить смех.
Уставший, надломленный, как и я.
Бабушка, мудрая женщина, скептически осмотрела мой потерянный и растрепанный внешний вид, цыкнула языком и скомандовала:
– А ну-ка мой руки и за стол! И как ты только дошла сюда, даже ветром не сдуло!
– Я сама кого хочешь сдую!
– с вызовом сказала я, но больно урчащий живот поторопил. Я спешно помыла руки и села за стол в ожидании, когда меня покормят.
– А то я не вижу! Ты как тут оказалась?
– Папа в экспедиции, а меня, вот, попутным ветром принесло, - сказала я как можно беспечнее.
– Татуся, не шали. Сердце мое старое и слабое, - бабушка сходу начала давить на больное.
Она достала из холодильника все: борщ отправился греться на плиту, колбаса и сыр оказались передо мной, как и огурцы с помидорами.
– Ба! Ну куда столько? Мне же плохо будет, - я с улыбкой наблюдала за тем, как она суетится на кухне.
– Это мне сейчас плохо будет от твоего вида. Рассказывай.
Ба поставила передо мной тарелку борща, а сама села напротив и уставилась в ожидании рассказа.
– Просто соскучилась. Папа занят, а я решила немного пожить у тебя.
– Чушь собачья!
– воскликнула бабушка.
– Ба!
– воскликнула я.
– Не бабкай мне тут! Приехала и впариваешь какую-то белиберду!
– Бабушка никогда не лезла за словом в карман.
– Выкладывай давай и лучше начинай сразу с того места, когда появился мужик.
– Откуда ты знаешь?
– удивилась я, даже ложка выпала из рук.
– Ты наверное удивишься, но я вообще-то тоже когда-то была молодой. Так что, Татуся, хорош мне тут зубы заговаривать, и начинай.
Смысла врать бабушке я не видела, тем более, что в планах осесть здесь на какое-то время. Да и не привыкла я от нее утаивать секреты.
Моя история параллельно с поеданием борща оказалась короткой. Несколько дней страданий, ведро слез, один мужчина, который меня разочаровал, одна ангина и новое одеяло, которое я оставила в квартире (не пропадать же добру?), и бесчисленное множество моментов отчаяния, а история заняла каких-то десять минут.
Бабушка охала, ахала, потом вынесла вердикт:
– Мужики козлы все-таки. Правильно сделала, что приехала.
– Угу, - кивнула я и отставила пустую тарелку в сторону.
Бабушка тут же пододвинула блюдо с нарезкой, от которой я не стала отказываться. Появился бешеный аппетит, поэтому я с удовольствием ела все, что мне давала Ба.
– Ничего, откормлю тебя!
– Бабушка, я вешу пятьдесят килограмм, согласно ИМТ-калькулятору - это идеальный вес для моего роста.
– Брешет твой калькулятор, чай, батарейку надо менять, - Ба отмахнулась, а я не смогла сдержать искренней улыбки.
– Что делать-то дальше будешь?
– Не знаю, Ба. С дипломом экономиста могу устроиться куда угодно, на любое предприятие. Даже помощником руководителя могу пойти.
– Разберемся, - улыбнулась бабушка и полезла за вареньем.
Глава 12
Год спустя
Обычная среднестатистическая жизнь умещается в три коробки.
Вот живет человек, горя не знает. Просыпается, ходит на работу, ругается с соседями, сетует на цены в местном супермаркете. И не догадывается, что все, что после него останется - три гребаные коробки размером 60х40х40 см.
Я сидела на коленях и аккуратно складывала вещи в пресловутые картонки. Как учил папа – шов к шву, аккуратными квадратами сворачивала джинсы. Рукава на футболках убирала внутрь и формировала такие же квадраты правильной формы. Этот короб пойдет на благотворительность. Отдельный короб с обувью отправится туда же, куда и первый – в основном это ботинки и кроссовки, самые удобные и самые практичные.
Книги, журналы, блокноты с наработками, памятные сувениры – это в последнюю коробку, которая отправится на чердак. Там будет покрываться пылью и паутиной несколько лет, пока наконец кто-нибудь не решится подняться за воспоминаниями, больше не причиняющими боль.
В сухом остатке – средства личной гигиены, которая на то и личная, что принадлежит конкретному человеку и пользоваться ею может он один. Дезодоранты, бритвы и прочее покидают пределы ванной комнаты и оседают на дне урны.
Лишь парфюм с легкими нотами свежести и бушующего моря я поставила на свою полочку. Раздвинула несколько баночек духов и посреди батареи женских ароматов расположила один единственный – мужской.
Вряд ли буду открывать его и наслаждаться. Он просто должен там быть, понимаете? Чтобы я могла помнить, что он где-то рядом. Не осязаемо, но близко.
Сегодня я похоронила отца. Он был молод, ему бы радоваться жизни, что, впрочем, он делал всегда. Но у судьбы другие планы. Болезнь пришла внезапно. Без предупреждения ворвалась в нашу жизнь и начала кружить в ней все, что старательно возводилось, холилось и лелеялось годами. Так бывает.
Он сгорел слишком быстро, оставив после себя три коробки.
Моя жизнь уместилась бы и в меньшее. Так уж вышло, что я знаю, сколько места она занимает – один чемодан среднего размера. Именно с ним год назад я приехала к Ба.
Сидя на коленях посреди небольшого домика, в котором мы жили вдвоем с отцом, я складывала квадратами его вещи. Сегодня отвезу эти коробки в церковь. Их дальнейшая судьба мне неизвестна и, положа руку на сердце, не интересна.
В моем окружении не так уж много дорогих сердцу людей. А теперь стало на одного меньше. Так уж вышло, что они все постепенно покидают меня.
Сначала мама, переехавшая из нашей семейной квартиры после развода с отцом.
Потом брат. Злобный старший сводный брат, который растоптал меня, а после еще и высмеял. В «сказке» моей жизни ему была отведена роль прекрасного принца. Правда практически сразу выяснилось, что до принца ему далеко. Он оказался обычным безжалостным колдуном, который возомнил себя вершителем человеческих судеб.