Хороший мальчик. Строптивая девочка
Шрифт:
«Не могу, надо с семьёй побыть».
«Они у тебя всегда на первом месте», — то ли обижалась, то ли констатировала она очевидное.
«Ну а как, это же семья…?»
«Тогда где в этом всём моё место?» — всё-таки обижалась Настя.
«Это разное».
«Ничего подобного! Я для тебя так и останусь навсегда всего лишь удобной девушкой».
«Если ты опять про свадьбу…», — напрягаюсь я.
«Нет, даже уже не про свадьбу. Просто я для тебя давно на десятом месте твоих многочисленных дел. А твоей СЕМЬЕ я вообще не конкурент».
Подмывает начать оправдываться,
А когда вернулись, то дела вокруг нас закрутились с новой силой. Настя, окончившая университет вместе со мной, находилась в свободном плавании, пытаясь решить, чего хочет от жизни. Пока что это сводилось к регулярным встречам с друзьями и прочим «эвентам». А я выбрал магистратуру, хоть больше и не чувствовал себя студентом. Куда интересней оказалось участвовать в различных проектах, пробовать свои силы в профессии, чему я стал посвящать всё больше времени. А ещё я опять начал ходить на футбол. С профессиональным спортом завязал давно, ещё на этапе окончания школы, но иногда было приятно вспомнить своё игровое прошлое. У нас была своя любительская команда, с которой пару раз в неделю мы часами гоняли мяч по полю.
Короче, моя жизнь стала принимать какой-то совсем иной оборот, и, видимо, отношения с Настей тоже должны были претерпеть какие-то изменения, только мы оба ещё не понимали какие. Настя видела выход в свадьбе, а я… ничего не видел.
«Насть, давай, обсудим это, как я вернусь?» — ухожу я от ответа.
«Это всё что ты можешь сказать?».
Пишу «Да», а потом же сам стираю. В голове всплывает сегодняшний разговор с отцом.
— Если тебя так пугает брак, значит, у тебя с Настей что-то не то. И с этим разобраться надо. А не бежать куда-то.
«Мы поговорим с тобой. И всё решим. Обещаю».
Настя долго молчит. Я уже даже начинаю думать, что она обиделась и не собирается продолжать наш разговор дальше. Ещё и Рома в этот момент с силой пинает меня в ногу.
— Оторвись уже от телефона!
Пытаюсь втащить ему в бок, но опять-таки, это Рома и бить его нельзя. Но иногда так хочется. К его счастью, меня опять отвлекает сообщение от Насти.
«Стасик, я так тебя люблю *сердечки*».
А я вроде как и рад, что она не сердится, но вот это «Стасик», от которого меня прям выворачивает наизнанку, просил же… Остатки совести подсказывают, что нельзя так реагировать на сообщение, в котором тебе в любви признаются. Под градом всех своих противоречивых эмоций, я хватаюсь за первую же удобную отговорку, ссылаясь на разницу во времени:
«Я тоже. Котёнок, у нас поздно, надо идти спать. Сладких снов тебе».
И, чувствуя себя последней сволочью, выхожу из чата. Отбросив телефон в сторону, устало провожу рукой по щетине на щеке, надо будет завтра побриться. Настроение на нуле, и даже радость от пребывания дома
— Настя? — с пониманием уточняет Дамир.
Неоднозначно пожимаю плечами, но в итоге свинью мне подсунул Кир, от которого я просто не ожидал подвоха.
— Ты, правда, хочешь на ней жениться?
— Окстись, — вместо меня отвечает Рома. — Тот день, когда Настенька возьмёт нашу фамилию, станет поистине чёрным! И дело тут ни разу не в фамилии.
— Если ты сегодня не угомонишься, то у тебя он настанет гораздо раньше! Засунь уже куда-нибудь своё дряное настроение… — рычу я на брата, начиная терять контроль над собой.
— Вот только если на пару с твоим.
— Нормально у меня всё с настроением! — повышаю голос.
— Сомнительное утверждение… — хитро тянет Дамир, посматривая на меня своим извечным прищуром.
Комментарий Дама окончательно выводит меня из себя, кажется, я даже начинаю скрежетать зубами, не понимая, что им от меня всем надо.
— Он уже второй месяц такой, — устало вздохнув, продолжает брат, из-за чего получает порцию презрения, отчётливо читающегося на моём лице.
— Стас, — выделывается Ромка. — Понимаешь, из нас всех роль засранца по распределению досталась мне, а ты сегодня только и делаешь, что на всех срываешься. Будь добр, не посягай на чужую территорию.
Хочется по-детски обидеться и демонстративно послать их всех в жопу. Даже, несмотря на остатки разума, которые подсказывают, что доля истины в их словах есть.
— Слушайте, не лезьте туда, куда вас никто не просит, — тщательно выговариваю я, стараясь не выдавать всей гаммы своих чувств.
Но все, конечно, игнорируют моё требование. Рома выглядывает из-за моего бока, делая вид, что меня здесь просто нет, и обращается к Дамиру.
— Его случаем никто не бортанул? Он в последний раз такой был, когда его Алинка бросила.
Бероев хитро растягивает губы в улыбке и заглядывает мне в глаза, словно говоря: «Ты меня, конечно, прости, но я должен это сказать».
— Ну, если только…
— Нет! — не даю я ему договорить. — Она здесь не причём.
Дамир противно хмыкает. В этот момент он момент он бесит меня почти так же сильно как Ромка.
— Тогда кто? Хочешь ты этого или нет, но с тех пор, как вы столкнулись с Верой, ты сам не свой!
— Кто такая Вера? — подаёт голос Кир, до этого внимательно слушающий нас.
— Никто! — в очередной раз твержу я.
— Настолько никто, что ты, либо маньячишь за ней по ночам, либо тащишь её к нам в дом, — язвит Дамир.
— Боже мой! — вопит Рома. — Если кто-нибудь срочно не расскажет, кто такая Вера, мы с мелким просто сдохнем от любопытства.
В него тут же прилетает подушка от Кира, видимо, в отместку за «мелкого». Впрочем, Роме пофиг, он легко от неё уворачивается, ещё и язык Киру показывает.
Параллельно у нас с Дамиром идёт своя борьба. Сверля друг друга въедливыми взглядами, каждый пытается настоять на своём.