Шрифт:
Глава первая
Шумим, братцы, шумим!
Если говорить начистоту, Яшка невзлюбил Надю с первого взгляда. Кажется, она появилась не то в понедельник, не то во вторник, в первой половине дня, когда все машины были в разгоне. Кроме Яшки, Глеба Бояркова и маленького вихрастого Саньки Чижова, прозванного Чижиком, в гараже никого не было. Боярков и Чижик, сидя друг против друга за столом, в ожидании
У этого дерматинового кресла была своя история. Когда-то оно знавало и лучшие времена: в нем сиживал сам директор завода Павел Савельевич Дынник. Но потом директорский кабинет обставили мебелью посолиднее, и Яшка, пользовавшийся расположением Дынника, с его молчаливого согласия перетащил отслужившее директору кресло в гараж. Яшка любил жить с комфортом.
Вот и сейчас, развалясь в кресле, Яшка от безделья и зноя совсем размяк. Стояла невыносимая июльская жара, и, хотя распахнутые настежь ворота гаража не закрывались ни днем, ни ночью, там приторно пахло перегретой резиной, бензином и маслом.
Ну и жарища! У Яшки не было сил бороться с ленью. Он клевал носом и поминутно вздрагивал, чтобы не заснуть. В голову лезли всякие неприятные мысли. Кое-как ему удалось отогнать их, сосредоточиться и восстановить в памяти все перипетии последнего футбольного матча, который заводская команда выиграла с минимальным счетом 1:0. Но матч был бесцветным, и Яшка, подавив вздох, стал думать о сидящих за его спиной Бояркове и Чижике.
Над Чижиком Яшка обычно подтрунивал не без удовольствия.
Да, Чижик... Интересно, сколько ему лет? Шестнадцать? Семнадцать? В его возрасте Яшка уже крепко стоял на ногах. А Чижик еще совсем птенец, работает без году неделя. Ему бы за партой сидеть, а он тоже подался в шоферы. Должно быть, не без причин.
Яшка был немногим старше Чижика, но смотрел на него свысока. Он давно замечал, что Чижик старается ему во всем подражать, и, по совести, Яшке это было даже приятно. Однако на людях он делал вид, будто Чижик ему надоел хуже горькой редьки. Не раз он говорил Чижику: «И чего ты за мной увязался? Нечего тебе ходить за мной по пятам. Ведь я тебя ничему путному не научу!», — а тот только смущался и помалкивал.
Чижик. Чижик-пыжик... Повторяя на все лады его прозвище, Яшка хитрил. Он просто пытался отвлечься от своих докучливых мыслей. К каким только уловкам он не прибегал, чтобы отогнать эти мысли от себя! Но все тщетно.
И почему это, скажите на милость, у человека нет ни минуты покоя?
Теперь, когда все было уже позади, Яшка и сам не понимал, зачем ему понадобилось заварить такую кашу. Все это время он возил директора завода. Был с Дынником, можно сказать, чуть ли не запанибрата и мог делать все, что хотел. Не жизнь, а сказка! О другом и мечтать не надо было, недаром все ему, Яшке, завидовали. И вдруг он подает заявление, чтобы его перевели на старую полуторку. Даже не на трехтонку, а на полуторку! Спрашивается: почему? С какой стати? А кто его знает... Просто ему надоело возить директора, и баста!
Яшка даже себе не хотел признаться, что это решение возникло у него после того, как он совершенно случайно узнал, что за глаза его на заводе пренебрежительно называют «кучером».
С этого все и началось.
Чтобы над ним смеялись!.. Этому не бывать!
А Дынник, как и следовало ожидать, отказался принять от Яшки заявление о переводе. Директор, ясное дело, привык к Яшке и не хотел его отпустить. Зачем, спрашивается, ему искать другого шофера, если Яшка его вполне устраивает?
И все же директору пришлось уступить. Он, Яшка, уперся и сумел настоять на своем. Добился, что директор в конце концов подписал приказ. Ведь у него тогда и в мыслях не было, что через день, когда этот приказ вывесят возле проходной для всеобщего обозрения, он пожалеет о своем опрометчивом поступке.
Впрочем, что сделано, то сделано — прошлого не вернешь. Полуторка, само собой, не «Победа», но и на ней Яшка не пропадет. Есть и у полуторки свои достоинства. По крайней мере не придется работать без выходных. Открутил свои восемь часов — и будьте здоровы. А это, если призадуматься, тоже что-нибудь да значит...
Яшка старался уверить себя, что поступил правильно. Он и без директорских милостей проживет. А если он и интересуется теперь, кто же будет возить директора, так только, как говорится, из «здорового любопытства». Вообще же ему, Яшке, все равно.
Так он убеждал себя. Но ему было далеко не безразлично, кого назначат шофером на директорскую машину. Яшкино равнодушие было напускным: о своем преемнике он без досады и ревности думать не мог.
Притворно зевнув, он откинулся на спинку кресла, затем извлек из кармана открытую пачку «Беломора» и небрежным щелчком выбил из нее папиросу. Закурил, вытянул ноги в щегольских хромовых сапожках.
«Пожалуй, можно еще малость посидеть в холодке, — сказал он себе. — До обеденного перерыва минут сорок, не меньше».
Яшка давно взял себе за правило все делать красиво, с шиком. Поэтому, лениво попыхивая папиросой, он с почти артистической небрежностью смотрел, щурясь, сквозь дым.
Заводской двор был залит нестерпимо ярким светом. Над ним провисало низкое белесоватое небо, стиснутое закопченными брандмауэрами цехов. В воздухе парило, как перед грозой.
Обычно двор, поросший кое-где жухлой травой, бывал пуст. Его недавно привели в порядок: вывезли ржавый утиль, залили дорожки асфальтом, — и лишь в caмoм конце двора мирно лежала на боку, зияя черными дырами дымогарных труб, красная слоновья туша парового котла.
Но вот мимо ворот гаража прошли, волоча за собой лист железа, сутулые хлопцы в выцветших майках, с виду котельщики, а потом, когда эти хлопцы скрылись из глаз, возле парового котла появилась какая-то девушка в полосатеньком голубом платье, со спортивным чемоданчиком в руке.
С минуту, словно привыкая к солнечному свету, девушка была неподвижна. Затем она приложила ладонь к глазам, осмотрелась и решительно направилась к гаражу.
У Яшки почему-то екнуло сердце.
Пожалуй, для беспокойства у него не могло быть оснований. Он впервые видел эту девушку и не знал, кто она такая. Но предчувствие... Что поделаешь, если у тебя появляется вдруг такое чувство, будто эта девушка появилась неспроста! Что ей нужно в гараже? Уж не ее ли собираются посадить на «Победу»? Этого еще недоставало! Нашли подходящую замену, нечего сказать!..