Хозяин Древа сего
Шрифт:
— Теперь будет долго спать, — объявил Аслан, навзничь падая в траву.
— Да и нам не мешало бы отдохнуть и перекусить, — заметил Варнава.
— Слушай, а ты правда хотел уйти? — осторожно спросил Аслан.
— Не буду ничего рассказывать, —
Аслан секунду-другую смотрел на него, потом кивнул головой, соглашаясь.
— Нет, так нет. Я вообще не уверен, что хочу знать… Вот что, Варнава, отдыхать, конечно, хорошо, но лучше отдыхать хорошо. Девочка на сырой земле может простудиться.
Он подошел к выжженному месту, где недавно стояла элегантная кибитка, и порыскал чуть в стороне. Довольно хмыкнув, извлек из старой сурковой норы некий предмет. Варнава разглядел небольшой, похожий на песочные часы, деревянный барабанчик, туго обтянутый кожей. С помощью костяшек пальцев Аслан извлек из него ритмичную серию звуков, раскатившуюся гулко и далеко, слишком далеко для столь невеликого инструмента. Помузицировав еще немного, Аслан убрал барабан обратно в нору.
— Подождем, сейчас будут, — удовлетворенно произнес он.
Ждать пришлось недолго — вдалеке раздался цокот копыт. Подъезжавшие всадники имели вид величественно-грозный, но при этом чуть гротескный. Восседали на крупных большеголовых лошадях, сбруя которых звенела целой коллекцией металлических бляшек, а хвосты заплетены в толстые косы. Вместо седел поверх потников лежали покрытые прихотливым орнаментом коврики с бахромой. Сами витязи были носаты и усаты, причем громадные усы щегольски подкручивали, так, что те почти смыкались со внушительными, опущенными к вискам бровями. Головы брили, оставляя посередине полосу волос, торчащих наподобии гребня. Широкоплечие фигуры с осиной талией затянуты были в нарядные синие куртки, препоясанные ремнями, также покрытыми бляхами в виде фантастических зверей. На поясах висели войлочные футляры с причудливой формы луками, короткие мечи и хищного вида чеканы, а в руках держали они деревянные щиты, оплетенные кожаными полосками. С плеч спускались короткие бурки из леопардовых шкур. Экстерьер дополняли красные шерстяные штаны, заправленные в высокие синие сапоги из войлока.
— Мои гвардейцы, — представил Аслан.
Было их человек десять-пятнадцать. За ними следовала влекомая лошадью еще солиднее кибитка, почти такая же, что сжег Аслан, только чуть поменьше. Несколько лошадей шли без всадников.
— Семикратный свет над вами, господин! — почти хором пропели они, спрыгивая с коней и сгибаясь перед Асланом в низких поклонах.
— Вам слава, герои! — важно отвечал он на том же языке, в нашей Ветви никому из Кратких неизвестном. — Я еду к своему очагу.
— Так, господин, — пробасили воины и без лишних слов стали собираться.
То есть, они подвели к Аслану и Варнаве лошадей, на которых оба сноровисто запрыгнули. Что касается так и спящей Гелы, ее «гвардейцы» бережно подняли и осторожно положили в кибитку. Тем временем Аслан соорудил для себя и Варнавы местные костюмы, примерно такие же, как у «гвардейцев», но богаче украшенные. Кортеж тронулся.
— Ты тут живешь? — поинтересовался Варнава, с интересом и не без удовольствия оглядываясь вокруг, вдыхая свежие ароматы весенней степи.
— Гораздо реже, чем хотелось бы.
Аслан выглядел теперь довольным, похожим на большого щенка, которого отпустили поноситься по лугу. Вроде даже и помолодел, не внешне, а словно изнутри озарился юной энергией.
— Обычно дел столько, что никак сюда не дойду. Но когда добираюсь, душой отдыхаю.
— Тут что же, совсем безопасно? — спросил Варнава, искоса поглядывая на
появившийся неподалеку на холме небольшой отряд всадников.
Они были совсем не похожи на аслановых «гвардейцев», а скорее будили книжно-кинематографические ассоциации: горбоносые темные профили, жестокие раскрашенные лица, перья в глянцево-черных волосах… Неподвижно наблюдали за процессией, не делая попыток напасть, но выглядели грозно. Люди Аслана посматривали на них с вызовом.
— Эти-то? — небрежно махнул рукой в сторону чужаков Аслан. — Эти да, эти и скальп снять могут. И сняли бы, да только против моих ребят у них шансов нет. А против меня — подавно. А так — Ветвь как Ветвь, с войнами, мирами и всем прочим. Тем и хороша…
— Варнава, скажи-ка лучше, — заговорил он на другую тему, — что ты с теми гадами в Музее сотворил?
— Да ничего особенного. Аннигилировал одежду и составил художественную композицию «свальный грех». Думаю, когда их начальство прибудет, посмотрит с интересом…
Ехали довольно долго — Аслан в своей Ветви тоже не любил магии, предпочитая полезные здоровью нагрузки. Говорили на разные темы, часто замолкали, отдаваясь гипнозу ритмичного аллюра. Один раз Варнава подъехал к кибитке и убедился, что девушка так и не проснулась. Во сне лицо ее было совсем детским.
— А знаешь ли, — со скрытой насмешкой обратился он к Аслану, — что предстоит тебе в ближайшее время?
— И что ж такого страшного?
— Придется тебе греть очень много воды, — расхохотался Варнава.
Аслан отметил про себя, что впервые после Шамбалы слышит его смех.
— Дивы его искусай! — чертыхнулся Аслан. — А я и не подумал… Ну ничего, приедем в курень, традиционную баньку велю устроить, надеюсь, ей понравится.
Взобрались на невысокую возвышенность, внизу открылся курень. По периметру поселения располагались телеги, точно такие же, как та, на которой привезли Гелу. Невдалеке пасся табун лошадей, из-за ближних холмов доносилось баранье блеяние, особняком держалась кучка важно жующих верблюдов.
В отдалении яро блестело под солнцем небольшое озеро, в которое впадали бодро журчащие ручьи, текущие со стороны гор.
Самая большая юрта, белоснежная, напоминающая огромную сахарную голову, возвышалась посередине. «Не меньше, чем на восемь решеток. Ханская…», — прикинул Варнава. Вход охраняли два «гвардейца».
Сновали женщины, выполнявшие какую-то домашнюю работу, носились дети. Мужчин, кроме стражей у большой юрты, было не видно. При виде Аслана с гостями и свитой обитатели поселка бросали дела и склонялись в поклонах. Впрочем, особого подобострастия, а тем более, страха в них не чувствовалось. Скорее, радость от приезда главы семьи. Они смело обращались к Аслану с приветствиями и какими-то своими делами, а тот на ходу добродушно отвечал им, иногда ненадолго останавливая коня, чтобы перекинуться с просителем словом.