Хозяин ее судьбы, или Если свадьба состоится
Шрифт:
Сейчас я могла себе это позволить… Я росла в бедной семье, у моей матери не было возможности покупать мне игрушки: отец нас бросил, когда мне было пять лет. Меня и брата Ромку мать поднимала одна, горбатясь на двух ставках в больнице. Именно тогда я поклялась, что у моих детей будет все: и красивые игрушки, и светлые комнаты, и вкусная еда. Мой брат Ромка утонул, когда ему было пятнадцать лет. Он купался в речке и внезапно начал задыхаться, спасти его не удалось… Смерть брата подкосила мою мать, она стала часто болеть, а через четыре года умерла от сердечного приступа. Так в семнадцать лет я осталась одна. Окончив школу, я покинула родной город и устремилась в Москву. Я не боялась затеряться в чужом незнакомом городе, не боялась пропасть там. Как ни странно, но после смерти родных весь мой страх куда-то пропал. Я поняла, что самое страшное – это смерть близких,
Первое время я надеялась устроиться на любую работу, потом – поступить в техникум или в училище. Куда – я не знала, но предполагала сориентироваться на месте.
Москва опрокинула все мои планы… Никакой работы там не было. От отчаяния я бралась за любой приработок: работала официанткой в кафе-ресторанах, торговала на рынке товаром из Китая и Вьетнама, один месяц проработала секретаршей. Нигде не получалось у меня задержаться надолго: слишком быстро мужчины давали мне понять, что этот мир – их место, и женщине, а тем более одинокой женщине, как раз места в нем нет. Они пытались оказывать мне покровительство, побыстрее затащить в постель и продемонстрировать свое превосходство. Случайный, быстрый, необременительный секс – вот что было им нужно в первую очередь. Секс как утверждение своего превосходства надо мной и другими, такими же горемыками в этом большом городе.
Я не могла позволить, чтобы меня растоптали. Я сопротивлялась этому изо всех сил. Мне почему-то казалось, что, если я позволю делать мужчинам все, что они захотят, я сломаюсь окончательно. Любая работа была мне не страшна, но только не это унижение в сексе. Особенно мне запомнился один случай, когда я работала на рынке: хозяин палатки, маленький чернявый азер, после первого же дня торговли смерил меня взглядом с головы до ног и сказал:
– Зайди на склад. Дело есть.
Ничего не подозревая, я пошла на склад, и он вдруг сильно прижал меня спиной к коробкам с товаром и начал торопливо расстегивать ширинку дрожащими пальцами.
– Отсоси! – бросил он. – Ну, быстро!
Я покачала головой, тогда он схватил меня за волосы и стукнул головой о коробки.
– Будешь кочевряжиться! Ну! Щас расстелю тебя тута и высеку.
Холодная ярость ударила мне в голову. Я изо всех сил стукнула его в пах и, пока он, согнувшись, охал, побежала между узких рядов к выходу.
Девственность я потеряла в десятом классе – после смерти матери. Мне было так плохо и одиноко, что через месяц непролазной тоски и боли я пригласила к себе домой одноклассника Петю Грицаева, и с ним у нас была ночь, во время которой Петя старался изо всех сил доставить мне удовольствие. Правда, у него это получалось плоховато. Под утро мы расстались, и я приказала ему обо всем молчать. Он кивнул и спросил, когда мы встретимся снова. В ответ я неопределенно пожала плечами и, когда он ушел, долго лежала на кровати без сна и смотрела в потолок. Я ощущала какое-то странное опустошение и желание напиться. Спустя какое-то время я пошла в магазин и купила бутылку водки, а потом, опьянев, плакала злыми бессильными слезами от отчаяния и невозможности что-то изменить. С тех пор я поняла одну простую вещь. Есть обстоятельства, переломить которые мы не в силах: это – болезни и смерть близких людей, с остальным мы должны справляться. Во всяком случае, мы должны очень стараться…
Я снимала койко-угол вместе с другими девчонками, которые так же, как и я, старались зацепиться, укорениться в Москве, потому что на родине их никто не ждал, потому что там была безработица, мужики-алкоголики и полное отсутствие жизненных перспектив. Мы снимали однокомнатную квартиру впятером. Две хохлушки из Житомира, одна девушка из рязанской деревни и еще одна – из маленького городка в Карелии. Пятой была я. Как легенды, между девчонками ходили истории: как кому-то повезло выйти замуж за москвича и получить вожделенную прописку, мужа, дом, а в будущем детей и спокойную счастливую женскую жизнь – то, чего мы были лишены в настоящем. Я слушала эти истории вполуха, мне почему-то казалось, что это – глупости, которыми девчонки себя тешат, чтобы не сойти с ума.
– Юлька! Ты чего нос воротишь? – спросила меня как-то Маринка – высокая девушка из рязанской деревни. – Тебе неинтересно, да?
– Неинтересно! – подтвердила я. – Очень даже неинтересно.
– Почему? – Маринка посмотрела на меня с недоумением. – Ты не хочешь выйти замуж?
– Хочу. Но не так.
– Как – так? – спросила меня Оксана, одна из бойких хохлушечек из Житомира.
– Я не
– А чего ты хочешь? – спросила Маринка.
– Стать хозяйкой собственной судьбы! – не задумавшись ни на миг, ответила я. – Самой все выбирать и решать. Самой все планировать. И самой… уходить от мужчины, когда я сочту это нужным.
В ответ прозвучал громкий дружный смех.
– Размечталась! – фыркнула Оксана. – Мужчина всегда главный. А женщин, которые добиваются своего, очень мало. Выброси все это из головы, иначе так и будешь всю жизнь куковать одна. Мужики таких самостоятельных не очень-то любят. Им всегда нужна женщина попокладистее и поспокойнее. Будешь в рот им смотреть – быстрее своего добьешься.
Но я не могла выбросить из головы эти мысли – они и были моими убеждениями. Я так думала, так считала и… хотела стать женщиной, которая все делает САМА. Если бы я знала, каким долгим, трудным и извилистым окажется путь к моей мечте, может быть, я бы свернула с этой дороги и пошла по другой – более легкой и привычной для женщин. Но мой упрямый характер диктовал мне единственный возможный выбор.
– Дурочка! – прошептала Оля из Карелии. – Лучше бы думала, как мужика приличного охомутать. Молодость проходит быстро, а Москва – город, где любят молодых. В тридцать лет женщина здесь – уже старушка. Посмотри, сколько молодого мяса на рынке! Бери – не хочу! Будешь долго раздумывать – вообще одна останешься. У тебя даже парня нет.
– И не надо! – воскликнула я. – Очень нужно под кого-то подлаживаться!
Среди этих девчонок я слыла чудилой и не от мира сего за эти свои мысли. Иногда, в редкие минуты, оставаясь одна, нежилась в ванне, вставала из воды, смотрела на себя в зеркало… Девчонки правы – молодость и красота проходят быстро, глазом не успеешь моргнуть. И что меня ждет в дальнейшем? Возвращаться в родной город – смысла нет. Да и кто меня там ждет? Квартиру я продала… родни – никакой. С таким же успехом я могу поехать в любой другой город, где меня тоже… никто не ждет! Я была одна на всем свете. Мои близкие и любимые лежат в могилах, а я здесь – никому не нужная. Без друзей, без нормальной работы. Мне однажды стало себя так жалко, что в носу защипало, и я шмыгнула носом. Плакать и жалеть себя я не любила, потому что, если начать это делать, то уже не остановишься. Ведь действительно жалко себя! Жалко до слез! Но поделать ты ничего не можешь. Я лишена того, что имеют москвички: любящих пап с мамами, крыши над головой, пусть какой-никакой, но – стабильности. Их никто не выгонит на улицу, и всегда кто-то им поможет из родни или знакомых, пристроят на работу. У меня же не было никого и ничего. И поэтому я должна быть сильной! А если я буду киснуть и жалеть себя, то превращусь в истеричку с постоянно заплаканными глазами и мрачной физиономией. Мысли о замужестве я гнала прочь, чтобы не тешить себя попусту напрасными надеждами. Не так уж часто иногородней девушке выпадает шанс выйти за москвича. Наслышалась я историй, когда девчонки радовались этому, как лотерейному билету, и все равно им было за кого идти, лишь бы москвич. А мне хотелось не просто выйти замуж, а по любви. Если бы я знала, как это бывает редко и какой это подарок богов – взаимная большая любовь! Но тогда я об этом ничего не знала! И ведь я не была уродиной, наоборот, часто слышала от мужиков, какая я, мол, красавица. Я была блондинкой с пепельным отливом. Широкие скулы и чуть раскосые карие глаза – от папы-южанина. Четкой формы губы, стройная длинная шея и высокий рост – это от мамы. Я особенно уж за собой не следила и не пыталась себя как-то приукрасить. Одевалась тоже просто: джинсы, футболки, куртки и джемпера. Волосы подкалывала вверх, косметикой почти не пользовалась.
Так все и пройдет, думала я. Работы нет, мужчины нет, жизнь впереди – как сужающийся коридор…
Надо что-то делать с работой, найти что-то поприличнее, чем продавщица или официантка в разных забегаловках.
И вот однажды я взяла газету, лежавшую на тумбочке, – ее оставил кто-то из девчонок, – и наткнулась на объявление: «На высокооплачиваемую работу требуются высокие девушки с хорошими внешними данными. Телефон». Больше никаких пояснений не было.
Первая мысль была: вербуют проституток в спа-салоны или бордели! Вторая мысль: можно позвонить, от меня не убудет, сомнения свои я развею или, наоборот, укреплю. Телефон-то есть!