Хозяин Фалконхерста
Шрифт:
— Похоже на саквояж. — Хаммонд пригляделся к бесформенному предмету под козлами. — Так и есть! Давай его сюда, Драмжер!
Драмжер подал хозяину сразу два предмета: он нашел под козлами не только саквояж, но и черную шелковую сумочку Регины. Хаммонд начал с сумочки: открыв ее, он нашел деньги и подделанный Региной пропуск. Потом, обнаружив в саквояже одежду Регины и Бенони, он сунул все это под нос Нерону.
— Она была с тобой! — крикнул он. — Вы бежали вместе. Где же она сейчас? Если бы она убежала, то взяла бы вот это. Почему она этого не сделала?
— Не знаю, масса Максвелл, сэр! — Нерон
— Раздевайся! — приказал ему Хаммонд, окончательно лишившись терпения.
— Зачем, масса Максвелл? Что вы собираетесь со мной сделать?
— Сними с него всю одежду, Олли!
Олли не стал возиться с пуговицами, а одним рывком разорвал на Нероне рубаху от ворота до пояса. Потом он дернул его за штаны. Пуговицы не выдержали рывка, и штаны поползли вниз.
Нерон дрожал, громко всхлипывал и все молил Хаммонда пощадить его.
— Пускай кто-нибудь поможет тебе связать его! — распорядился хозяин.
Олли, не выпуская Нерона, подозвал еще одного негра и с его помощью принудил пленника растянуться на животе. Пока Олли сидел у него на спине, подручный сбегал за веревкой и перекинул ее через блок на стропиле. Олли привязал конец веревки к ноге Нерона; потом появилась еще одна веревка, которую, также предварительно перекинув через стропило, привязали к другой ноге. С помощью добровольцев из числа рабов Нерона приподняли вверх ногами. Тот истошно орал, пока его волочили животом по шершавому полу, и цеплялся руками, пока его не вздернули так высоко, что он больше не мог дотянуться до пола. Его ноги оказались широко растопыренными, тело медленно раскачивалось. Он пытался привести голову в горизонтальное положение, все еще надеясь, что его мольбы найдут отклик.
Хаммонд неторопливо подошел к нему, проверил узлы и вернулся к троим белым патрульным.
— Мы в Фалконхерсте уже лет десять не подвергали негров бичеванию, обходясь кнутом или палкой. Но этого придется так отделать настоящим бичом, чтобы содрать у него со спины все мясо. Сними-ка со стены бич, Олли!
Бич — длинная узкая полоска бычьей шкуры, давно не смазывавшаяся маслом и затвердевшая от пыли, — совершенно не гнулся и напоминал стальной прут. Олли попытался стегнуть им воздух, но бич даже не изогнулся. Олли вопросительно взглянул на Хаммонда.
— Ничего, смажется, прогулявшись по спине этого мерзавца, — молвил тот и повернулся к замершим в дверях чернокожим. — Сейчас я вам объясню, почему я решил отделать этого негра бичом. Он — беглый негр. Ночью он выбрался из карцера, украл мою лошадь с повозкой и попытался удрать. Сейчас вы своими глазами увидите, как поступают с беглыми.
Глаза Нерона, только что глядевшие снизу вверх с дурацким любопытством, теперь в ужасе округлились.
— Не надо, масса Максвелл, сэр! Я о них ничего не знаю! Я их не видел! Поверьте, масса Максвелл, я вам не вру. Я не…
Он не успел договорить. Олли, повинуясь жесту Хаммонда, лихо размахнулся, и бич, зловеще разрезав воздух,
Нерон взвыл и так изогнулся, что едва не достал лбом колен. При этом он отчаянно размахивал руками.
— Я все скажу, масса Хаммонд! Все скажу, только не бейте больше. Не надо!
— Ты собрался сказать правду? Что ж, валяй, иначе мы станем стегать тебя до тех пор, пока на тебе не останется ни кусочка мяса!
— Скажу, только опустите меня вниз!
— Ничего, повисишь, пока я не пойму, что ты перестал врать.
Захлебываясь рыданиями, Нерон рассказал все как на духу. Собравшиеся узнали, как Регина освободила его и Бенони, как они втроем поскакали в повозке в сторону железной дороги. Узнали, как она начала его домогаться и в конце концов настояла на своем. По его словам, это она остановила повозку у брода; он не сдержался, осадил лошадь и овладел женщиной. Он клялся, что после этого Бенони и она сбежали, он же поехал обратно в Фалконхерст, чтобы сдаться, как он поступал уже дважды, совершив вылазку в Койн.
Хаммонд был склонен принять его слова на веру. Зная привередливость Регины, он, конечно, сомневался, что она могла возжелать этакое чудовище, однако собственный опыт подсказывал ему, что в ней иногда просыпалось неистовство. Вдруг она действительно воспылала страстью к Нерону и соблазнила его? Но стоило ему взглянуть на черную сумочку и аккуратно уложенный саквояж, как он понял, что Регина ни за что не убежала бы куда глаза глядят, бросив деньги, которые могли бы купить ей свободу. Однако Нерон был ему нужен, он не мог допустить, чтобы раб превратился в инвалида.
— Опустить его, — приказал он Олли, — положить в фургон и заковать. Впрячь в фургон коней. — Он повернулся к белым патрульным. — Если он говорит правду и Регина действительно бежит к железной дороге, то это значит, что ее цель — Вестминстер. Она знает это место. Мы поедем туда и захватим его с собой. Вдруг мы поймаем Бенони и его мать еще на пути к станции?
Нерона, все еще стенающего от боли, бросили в фургон вниз животом и приковали к четырем углам, заставив растопырить руки и ноги. Хаммонд велел подвести ему оседланного коня. Олли было велено править упряжкой. Заметив Драмжера, Хаммонд спросил:
— Хочешь поехать? А сидеть сможешь?
— Вполне, масса Хаммонд, сэр.
Хаммонд указал ему на местечко на козлах фургона, рядом с Олли, и Драмжер забрался туда по спицам колеса. Хаммонд и рыжебородый Скэггз поскакали вперед, за ними затарахтел фургон с Олли и Драмжером на облучке и распластанным Нероном сзади. Экспедицию замыкали двое белых патрульных.
9
Хаммонд скакал быстро, остальные старались от него не отстать. Примерно через три часа гонки показался перекинутый через реку Томбигби мост, и Хаммонд, притормозив, подъехал к фургону. Ткнув Нерона кончиком хлыста, он потребовал: