Хозяин Колодцев (сборник)
Шрифт:
— Господин зи Табор, — сказала дамочка, вернувшись, причем на щеках у нее имелись неровные красные пятна. — Господин префект готов принять вас… прошу…
Смирный, как черепаха, я проследовал за ней в знакомый уже кабинет.
Префект сидел в кресле, обе его руки лежали на поверх вырезанных на подлокотниках львиных лап. Префект не выглядел даже удивленным — все та же меланхоличная усталость, все те же припухшие веки, все так же поджатые губы. Плечи, ширине которых позавидовал бы любой кузнец, опустились под грузом забот. И только глаза, старательно ускользавшие от меня во время первой нашей встречи, теперь не желали прятаться. Смотрели в упор — две желтые пуговицы на заурядном, в общем-то, лице.
— Приветствую, дорогой зи Табор…
И замолчал, положив неподвижный латунный взгляд мне на переносицу.
— Привет и вам, — сказал я. Огляделся в поисках кресла для гостей; не нашел. Щелкнул пальцами, производя аккуратную козетку. Уселся; префект не проявлял ни нетерпения, ни раздражения, ни злобы, ни радости — просто молчал, разглядывая меня. Молчание висело между нами, как мертвый маятник.
Он мог бы сказать, что был удивлен, когда шпионы принесли ему шокирующую весть о заклинании Кары: оно не использовано на королевском приеме, оно по-прежнему на поясе Хорта зи Табора. Он мог бы напомнить, что власть моя все равно закончится, и самое большее через два месяца. Он мог бы позлорадствовать, он мог бы фальшиво посочувствовать — но он молчал, и по его взгляду совершенно невозможно было понять, чего мне ждать в следующую секунду.
— Давно не виделись, — сказал я мрачно.
Префект медленно кивнул:
— Да-да… У вас неприятности.
Мне пришлось сделать над собой усилие, чтобы сохранить хотя бы внешнюю невозмутимость.
— …Неприятности, — со вздохом повторил префект. — У вас лопнула банка, пришлось воспользоваться заемными деньгами, и ваш бывший друг барон Ятер предоставил вам необходимую сумму — ссудил без процентов… Очень благородно с его стороны, учитывая поединок, случившийся между вами не так давно, учитывая, что причиной поединка была женщина…
И снова замолчал, наблюдая, а я не выдержал и отвел глаза. Не только сабаяпоставляет людям сведения. Вот же, господин префект преуспел и без сабаи…
Префект вдруг усмехнулся:
— А вы мне даже симпатичны. Такая трогательная самоуверенность… Знаете, заклинание Кары погубило, оказывается, многих. Ощущение власти, вседозволенности — и человек уже не может остановиться, летит по тонкому льду и с разгону попадает в полынью… Вот вы уже в двух шагах от полыньи, хотя, возможно, все еще в это не верите…
— Я рад вашей осведомленности, — сказал я глухо. — И буду счастлив, если вы примете во внимание полнейшее мое равнодушие и к вам, и к вашим угрозам, будь они хоть трижды выполнимыми…
— Тогда зачем же вы пришли? — живо поинтересовался префект.
— За тем, что вы можете мне дать, господин префект — за информацией. Я хотел бы знать, каким образом и от чьей руки погибла госпожа Ора Шанталья, назначенный маг третьей степени.
Он смотрел на меня, все еще улыбаясь; мне хотелось протолкнуть эту улыбку глубоко ему в рот — но злости при этом, как ни странно, не было. Море не злится, захлестывая обломки корабля.
Он перестал улыбаться. Руки его соскользнули с львиных лап; пальцы сплелись перед грудью:
— Префектура не предоставляет сведения частным лицам.
— Знаю, — сказал я. — Мы с вами как-то поссорились по этому поводу, помните?
— Вы снова станете угрожать мне Карой? — спросил он озабоченно. — В самом деле? Я переоценил вас, Табор.
— Угрожать не стану, — сказал я. — Просто покараю… поскольку выхода у меня все равно нет. Если я оставлю вас в живых — спустя два месяца вы напомните мне о нашей ссоре…
Он укоризненно опустил краешки губ. Пожал плечами:
— А если я буду мертв — вам напомнят…
— Знаете, — сказал я, проникновенно глядя в его желтые плошки, — мне ведь совсем не страшно. Ни на волосок. Моя жизнь, даже моя свобода, даже мое доброе имя… как-то сразу упали в цене. Я не дорожу ими. И я ничего не боюсь… в отличие от вас. Вам приходится ежесекундно думать о том, как вы выглядите в глазах подчиненных, и что подумает о вас король, и не обидится ли на вас жена, и достаточно ли уважают ли вас дети. Вы ежедневно, ежечасно должны доказывать ваше право на обладание всеми этими необходимыми вещами: уважением, привязанностями, страхом, который вы внушаете обывателям, верностью, которую вы блюдете по отношению к трону… А не подтвердив своего права, вы начнете терять, и потеря каждой маленькой крупицы будет столь же болезненной, как утрата всего состояния сразу. Вы похожи на крестьянина, с тонким прутиком в руках охраняющего свое поле от воронья. Вы похожи на скупца, трясущегося над сундуком с ветошью. Вы…
Я запнулся, пораженный собственным красноречием.
— Как интересно, — проговорил префект, опуская веки.
Мне захотелось встать и уйти.
Префект еще помолчал. Коротко вздохнул:
— Пойдемте.
Он шел передо мной, все вниз и вниз, и в некоторых особенно узких местах ему приходилось протискиваться боком. Я вяло думал, что будь префект магом — на одном таком плече поместились бы в ряд три крупных совы или четыре мелких…
Становилось все холоднее. Мы спускались в ледяной погреб под префектурой — и я понимал, зачем мы туда идем, но с каждым шагом это понимание отдалялось все дальше и дальше, я гнал его, я ни о чем не думал, так было проще, ведь у меня есть еще время — десять ступенек… девять… восемь…
Некто в черном долго возился с замком. Я ожидал, что железная дверь заскрипит невыносимо и жутко, но она открылась легко и без единого шороха, — в хозяйстве у префекта все петли своевременно смазывались. Навстречу нам плеснуло совсем уже зимним холодом; где-то там, под темным потолком, висело заклинание-заморозка. Напротив входа, у стены, стояли в ряд четыре сундука со стальными крышками; металл подернулся инеем, напоминая о санных прогулках, о зимнем лесе, о затянутых изморозью окнах, за которыми…
— Ее обнаружили на прошлой неделе, — сухо сказал префект. — А умерла она, по-видимому, много раньше… Около месяца назад. Ее огрели топором по голове, умирающую, ограбили и бросили в колодец… Как у вас с нервами, Табор?
— Отлично, — сказал я сухими губами. — Не хуже, чем у вас.
Некто в черном аккуратно снял замок. Откинул крышку сундука, кивнул мне, приглашая подойти — поощрительно так кивнул, будто купец, выставляющий на обозрение достойный зависти товар…