Хозяин порталов (Спираль миров-2).
Шрифт:
– Виктор Степанович, уходите, здесь от вас ничего не зависит. Пока тихо, вы спокойно пройдёте оставшиеся двести метров до следующего перехода.
– Вышла только половина, как можно?
– Товарищ майор, вы нездоровы и в случае экстренной ситуации задержите остальных, а это чревато лишними жертвами.
– Убедили, - он протянул мне руку.
– Постарайтесь вывести всех.
Чёрт, как медленно движется народ. В бараке набито человек двести, если не больше. Узкие проходы, скученность, хорошо хоть никто не толкается, создавая пробку. Осталось выйти последней партии из первой секции, Нарейса зашла во вторую комнату, проверить отсутствие людей. Хлопнула входная дверь, все замерли и тут же бросились вперёд, к близкой свободе. С улицы донёсся истошный крик:
– Герр офицер, герр офицер! Тревога! Ахтунг! Ахт...
'Винторез' сказал ту-дум, швыряя предателя на колючую проволоку. Залаяли собаки, надрывно загудела сирена. Немцы словно ждали, когда что-то случится. Нарейса била короткими очередями вправо от входа. Слева заскрежетали гусеницы - выстрел...Стена вспучилась обломками древесины, взрыв разметал всех, находящихся в коридоре. Организм среагировал мгновенно, превращая в пыль летящие обломки. Я выскочил через дыру и отправил в недолгий полёт гостинец от супруги - гранату с энергетической накачкой. Лёгкий танк вспыхнул огненным шаром, разбрасывая вокруг разорванный металл. На соседних вышках залаяли пулемёты, накрывая свинцовым ливнем разгорающееся здание. Два выстрела вынесли пулемётчиков вместе с ограждениями - двенадцатимиллиметровый привет от винтовки ВКС. Я вернулся внутрь и без церемоний хватал за гимнастёрки всех потенциально живых, выкидывая в переход.
– Нарейса, уходим. За лагерем похоже тоже заваруха. Ты первая, я за клиентом.
Она кивнула, швырнула что-то такое, очень мощное, заставившее землю вздрогнуть и вихрем пронеслась мимо меня. 'Джугашвили' из помещения не выходил, это точно. Он там и лежал, хрипло дыша. Осколки в нескольких местах пробили грудь - не жилец, слишком много повреждений и большая потеря крови. Я последний раз окинул взглядом барак, жизни не было нигде, закинул на плечо умирающего, и покинул негостеприимное место.
Томительное ожидание напрягало нервы не на шутку. Старый вояка Скоморохов понимал, каким надо быть безумцем, чтобы лезть на хорошо охраняемый объект в одиночку. Или вдвоём, что практически равнозначно. Тем более рядом городок, а там наверняка стоит какая-нибудь часть.
– Товарищ капитан, долго ещё?
– Антон, настоящий разведчик и диверсант должен уметь ждать.
– Да какой из меня диверсант, Александр Сергеевич? В эфир выйти, морзянку постучать - это моё.
– Я в твоём возрасте мечтал стать капитаном дальнего плавания, но партия приказала, а комсомол ответил - есть. Тебя ведь не просто так подключили к нашей группе, значит имеются кое-какие задатки.
– Со мной поговорил сотрудник госбезопасности, дал подписать бумаги о неразглашении. Разве так начинается служба в ОСНАЗЕ?
– По-разному она начинается. Ты лучше смотри вперёд. Фонарики держи под рукой для быстрого использования.
– Тут секундное дело, нажал на кнопку...Товарищ капитан, кажись бегут.
– Вася, Степан - работаем. Всё внимание на развилку слева. Стрелять без команды. В первую очередь отсекать мотоциклистов. Антон, направляй всех на световую полосу.
Один за другим из темноты появлялись люди бегущие вереницей. Для кого-то пара сотен метров оказалась неподъёмной, их тут же подхватывали под руки. От толпы отделился человек и подошёл к Скоморохову, ведущему наблюдение за окружающей обстановкой.
– Капитан госбезопасности Климцов. Кто руководит операцией?
– Мы прикрытие, руководители на задании, - Сергеичу не понравился требовательный голос освобождённого пленника.
– Пройдите за фонари, здесь может быть опасно.
В подтверждение его слов вдалеке затрещали выстрелы. Скоморохов по звуку определил пушку, пулемёты, три особо мощных взрыва затруднился квалифицировать. За деревьями замелькал свет, рыская по дороге - на развилку выскочил бронетранспортёр, сопровождаемый мотоциклами. Тихо застрекотали автоматы, выбивая искры из брони, разбивая фары с поднятой светомаскировкой. Немецкие пулемётчики успели выпустить несколько очередей, но и этого хватило - люди попадали, то ли раненные, то ли хоронясь от пуль. Неожиданно бронетранспортёр взлетел вверх, подкинутый яркой вспышкой, за ней последовала вторая, третья. Сильный гул пронёсся над головами, отчего Скоморохов даже присел. Наступила звенящая тишина. Оставшиеся беглецы быстро сориентировались, повскакивали, похватали троих недвижимых и в темпе проскочили открытый участок. Замыкающим двигался Сфинкс с телом на плече. Он уложил раненого на траву, положив ладонь на хрипящую грудь.
– Александр Сергеевич, отправляй парней, больше здесь делать нечего.
– Вася, Степан, бегом в часть. Антон, выключай фонари, нечего кровососов подманивать.
– Имя, - коротко бросил Сфинкс.
– Рус...Рус...лан.
– Фамилия.
– Гор...Горх...
– Умер?
– капитан пощупал остывающую руку.
– Умер. Покойся с миром, солдат.
Казалось, Сфинкс произнёс прощальные слова обычным тоном, но Скоморохову захотелось убраться куда подальше. От склонённой фигуры повеяло таким смертельным холодом, что старый диверсант непроизвольно щёлкнул зубами.
Не прерывая разговора, Берия указал нам на стулья, сделав жест пальцами - максимум две минуты. Распекание подчинённого закончилось словами: 'Подумайте над своим поведением'. Скорее всего, на том конце провода, человеку стало плохо.
– Наслышан про операцию, наслышан. Молодцы, спасли солдат из плена.
– Офицеров.
– Товарищ Амазонка, надо ещё разобраться, кто из них офицер, а кто красный командир или вообще рядовой. Это уже наша забота. Расскажите лучше про основное задание.
– Немцы распространяют ложную информацию. Человек, назвавшийся Яковом, таковым не является.
– И где он сейчас, товарищ Сфинкс?
– Остался на той стороне - тяжёлые ранения несовместимые с жизнью.
– Имя-то вы хотя бы узнали?
– Зовут Руслан, фамилию сказать не успел, скончался.
– Надо было принести тело.
– Каким образом, Лаврентий Павлович? По нам там из танков садили. Последние человек пятнадцать все полегли.
– И этот Руслан тоже?
– нарком сверлил меня недоверчивым взглядом.
– Снаряд разорвался рядом с ним.
– А как же вы выжили?
– Мы находились на другом конце коридора, контролировали подход к зданию.
– Немцы почему всполошились?
– Их там было как комаров на болоте. Вполне вероятно заметили непорядок. Тем более перед акцией проходила ночная проверка.
– Так-так-так. Могло быть и предательство.
– Берия откинулся на спинку кресла.
– Какие ещё есть доказательства на лже-Якова?
– Я попросил показать пулевое ранение левой стороны груди. Он отказался, сказав, что все хотят жить.